Елена Саринова - Мир оранжевой акварелью
— Столичную зилийскую диаспору пришлось подтянуть.
— А-а… А я и думаю: отчего вон у того, что сидит слева от Неро, глаза все шире и шире.
— Еще бы: он в ту ночь, якобы, многодетным отцом стал. Ну, не совсем отцом, но, приложил для этого максимум сил.
— А откуда тогда остальные «свидетели»? Или у них так полагается?
— При свидетелях? — сощурился на меня адвокат. — Нет, донна Зоя. Это — гости со свадьбы.
— Так он еще и женился, якобы?
— А как же? У зилийцев — строгие нравы.
— Мама моя, — скосилась я к пораженному собственным прошлым «отцу». — Сэр Корнеил, а…
— Документы их тоже — в порядке. Качество не вызывает сомнений… И не спрашивайте у меня: откуда они взялись.
— Ну, так, — захлопнув рот, вновь вперилась я взглядом в Маттео. — А вот…
— Суд удаляется на вынесение приговора! Прошу всех монн и мессиров оказать ему честь вставанием!
Раздавшиеся сзади зевки обозначили очередное пробужденье студентов.
— Думаю, донна Зоя, мы выиграем дело.
— Вы в этом уверены, сэр Корнеил?
— Судья Милдт уже давно так не развлекался — он нам еще приплатить обязан. Что же до остального… Маттео! Подойди, пожалуйста, к нам!..
— Да, патрон?
— Заключение магической экспертизы по предоставленным документам отдали?
— Да, патрон. Нон амбиджи!
— В переводе с латыни: «Не вызывают сомнений»… Донна Зоя, может пока в кофейню напротив?
— Мессиры, как мне нравится с вами работать, — и в последний раз оглядев пустой зал, пошла вдоль ряда к дверям.
Обратно мы только-только успели. И, судя по крошкам на мантии, судья Милдт вкушал гораздо активнее нас. А потом, пару раз кашлянув, зачитал… оправдательный приговор… Уф-ф.
Что же касается Неро, он, будто обмяк и выглядел сейчас намного старее. Однако с достоинством великомученика, которого только что лишили костра, поблагодарил и адвокатов и попутно меня. А потом, с хмурой усмешкой, изрек, уже стоя в дверях:
— Он меня никогда не простит.
— Кто, мессир Неро? — прищурилась я, развернувшись к нему.
— Мой мальчик, Виторио.
— Откуда вы знаете?
— Он здесь был, когда вы ушли. И мы с ним разговаривали. Я думал, он меня поймет. А он…
— Время все лечит, — а что я еще ему скажу? И простила бы такое сама?.. — Мессир Неро, удачной дороги и не потеряйте билет на корабль. Остальное вам сэр Маттео отдаст.
— Спасибо, донна Зоя. И да хранит вас… Вананда.
Мама моя…
Мама моя. Я думала, мне будет легче. Вновь вернуться сюда, больше, чем через год. В это царство бабочек в рамках и выгоревших на солнце, сушеных цветов. Даже фонарики вдоль ступеней горели, как прежде — мерцая в своих граненых плафонах. И только мой номер был кем-то занят. Меня поселили напротив. В большую комнату с зашторенным наглухо балконом, выходящим, нет, не в сад — на улицу. Тоже подсвеченную фонарями, но тихую. Тихий зеленый ресторанчик… «Вам понравится»… Хотя, сейчас хотелось бежать. Сразу и далеко — вдруг, вспугну наши с ним тени? Те, что еще вместе и у которых все впереди. Зачем?..
— Ваша светлость, позвольте, я зажгу в комнате свечи?
— Нет. Зачем?
— Ваша светлость?
— Я сейчас все равно спущусь… Мессир Вагриус, что у вас сегодня на ужин?
— О-о, я вас порадую, не сомневайтесь. А вы знаете, что…
— Спасибо. Я скоро приду.
— Как скажете… — и тихо скрипнула дверь. Тоже, как прежде.
— О-о, да мать же твою, да хобья сила и Святой Эразм с лебедкой! Всё! Две, нет, три порции Джелато и спать! — дверь в этот раз «надсадно взмолилась».
А внизу я увидела… «тень»… Тень сидела ко мне боком и в собственном ее, тени, бокале плясало пламя от горящего рядом очага. И на бутылке, стоящей рядом. А еще грифелем очертило профиль…
— А вы опять пьете? И опять — один.
Голос вышел глухим, хотя я старалась придать ему уверенности и ехидства. Может, поэтому мужчина удивленно вскинул глаза:
— А-а, Ваша светлость. Я думал, вы позже придете.
— Да, неужели?
— Мессир Вагриус сообщил о такой чести, как только я порог переступил.
— Я думаю, титулами в этом городе вряд ли удивишь. Вот, если бы я хомут на шею надела, когда из экипажа с гербом спускалась.
Виторио вновь поднял прищуренные глаза. Словно представил меня в хомуте. И скривился:
— Не-ет.
— Ну, «нет», так «нет». А вот вам, сэр капитан, он бы точно пошел. Потому что вы напрочь забыли о манерах. Ну да, не буду вас отвлекать. Пейте дальше. И следующим тостом предлагаю: «За огромно умных!».
— Зоя! — со звуком отодвигаемого стула выросла надо мной «стена». — Прошу прощения, Ваша светлость. Окажите мне честь — составьте компанию.
— Хо-рошо, — сглотнув слюну, скоро качнулась я в бок. И так же скоро уселась. Как раз — напротив. Мужчина опустился следом:
— Вам налить?
— А-а, угу.
— И даже не спросите: что?
— Ну, вы же это пьете?
— Я только начал. И еще не распробовал вкус, — оскалился он мне с бутылкой в руке. — ох… мессир…
— Да, мессир Виторио?
— Нам — еще бокал и донне… Что Ваша светлость будет?
— Все, что угодно и две, нет, три порции Джелато.
— Понял. А бокал я принес…
— А здесь мало что изменилось.
— Кроме нас с вами, сэр капитан.
— Да?.. Так давайте за это и выпьем?
— Э вэрро… — и так три раза подряд… Кстати, апельсиновой водки.
Однако теплоты между нами такой «разогрев» не добавил. И мы по-прежнему, отводили по сторонам глаза. Да, хобья ж сила!
— А вот я…
— Да сколько же…
— Вы что-то хотели спросить… ваша…
— ….светлость. Да… — и, вдруг, надув щеки, смолкла. — Я хотела… а, поздравить вас со снятием с вашего рода обвинений.
— Я об этом не хочу говорить.
— От чего же? Ну, тогда, может, поговорим о моем доме в Канделверди?
— Что?.. И об этом тоже, — исподлобья глянули на меня.
— Ну-у… Как идут поиски монны Сусанны?
— А давайте поговорим о вас?
— Обо мне?.. Да, пожалуйста. Что именно вас интересует?
— Меня интересуют причины.
— О, это очень общий воп…
— Почему ты от меня пряталась? — подался мужчина вперед. — А хочешь, я сам расскажу?
— С удовольствием вас послушаю.
— Из океана тебя подобрали три рыбака. Так?.. Мои люди еще год назад их с твоим перстнем на рынке в Пенторе скрутили.
— Ну, надо же. А я все гадала: где он. На дне, под вашей кроватью или у них.
— Так вот. В Розе Бэй тебя продали. И там ты…
— Ну-у?
— Зоя, в жизни бывает всякое. И то, что ты была…
— Кем?
— Розой.
— Что?! — отбросило меня к спинке стула. — Да я бы повесилась на их розовой шторе.
