Елена Саринова - Мир оранжевой акварелью
Сэр Корнеил, наконец, качнувшись из отсыревшего угла, сел. Юный Маттео, важно перекладывающий на столе листы, от них оторвался. И лишь ссутуленный Неро Ведуло так и остался сидеть, уткнувшись взглядом в собственные, сцепленные на столе, руки. Руки, как руки. Привыкшие к тяжелой работе. Уже покрытые старческой пятнистой «рыжиной». Впрочем, как и их обладатель… Я перевела взгляд выше. На усталое в морщинах лицо. Тонкие губы едва подрагивают опущенными уголками и чисто чидалийский увесистый нос. И теперь сложно представить, что когда-то этот пожилой человек садил на колени маленького темноволосого мальчика и рассказывал ему о своих приключениях… Хобье место… А что ты хотела? Жизнь, она и такой тоже быва… Руки между нами дернулись. Я — быстро, как воровка, отвела в сторону взгляд:
— Нет. Наш разговор не окончен. Мы, сэр Корнеил, сейчас перейдем к самому интересному… Мессир Неро, ваши раскаяния в содеянном искренние?
Мужчина поднял на меня серые мутные глаза:
— То, что касается лишь последствий для мессира Виторио. В остальном я ни о чем не жалею.
— Угу… Значит, будем считать, что вы это сделаете исключительно для него.
— Что именно, Ваша светлость? — замерли теперь все трое сидящих в маленькой тюремной комнатке мужчин.
— Напишете признание на имя главы клана бенанданти. Сэр Корнеил, кто там сейчас у них?
— Архиепископ Иоанн, — глухо откликнулся адвокат.
— Вот именно на него. И сразу после оправдательного судебного приговора это письмо попадет к адресату. Вы же в это время будете уже очень далеко. Вам Ладмения, мессир Неро, нравится? — старик растерянно кивнул. — А то, возвращать вас обратно на Зили… а потом вам самому снова нанимать кого-то до Ньюпвана.
— Ваша светлость, Ладмения — самое то. У меня там дальние родственники в центральных землях.
— Вот и отлично, мессир Неро. Дело осталось лишь за малым — вас оправдать. Но, здесь… — скосилась я на усмехающегося сэра Корнеила. — я спокойна. Так ведь, мессиры?
— Ваша светлость, сделаю все, что смогу, — поджал пухлые губы Маттео.
— Спасибо, сэр адвокат. А про вашего начальника мой покойный муж вообще говорил: «Он один стоит половины всего Королевского суда». Кстати, когда этот суд?
— Через две с половиной недели…
— Хо-рошо, — и бежать отсюда. Подальше. Под теплое солнце августа и туда, где нет отсыревших каменных стен.
— А что будем делать с самим «пострадавшим»? — «половина всего Королевского суда» нагнала меня уже в узком длинном коридоре. — Донна Зоя?
— Надо сказать… Сэр Корнеил, как думаете: почему он такое сделал?
— Выкрал у собственного хозяина сей артефакт? Вананду? — прищурился перед собой адвокат. — А кто его знает? На фанатика накейо он не похож. Магии древней в нем — нуль. Его проверяли. Может, личное? Говорят, глава рода Форче еще тот был… — скосился на меня мужчина.
— Угу. Говорят… Сэр Корнеил, только вы, пожалуйста, сами мессиру Виторио сообщите.
— Сделаю, донна Зоя. А вы…
— А я обязательно приеду на суд…
Вот насчет «приеду» у нас и вышел дома скандал. Ну, не так, чтобы скандал. В общем:
— Я все равно туда завтра поеду.
— Поедет она, — Люса, вся красная от пыхтенья, выдула носом пар. — А то, что Мимоза эта блудливая до сих пор по стране лазит?
— О-о, не «Мимоза» она, а Роза. Соттола, — собирая дорожный ридикюль, выдернула я из подружкиных рук собственную ночную сорочку. — Ну и пусть пока лазит.
— Зой, а может хоть…
— Вот Малая в Королевском суде не хватало.
— Ведь и Арс, как назло уехал.
— Угу, — пристально глянула я на местный «поникший цветок». — Марит, вот только…
— Ой, ну, надо же. Я — взрослая и это… полузрелая.
— Половозрелая, — вздохнув, пихнула я в раззявленную ридикюльную пасть сорочку. — Ты вместе с Дахи, что ли, эти книжки читаешь?.. Марит, Арса я люблю, но, он — бродяга и…
— Контрабандист? — даже с надеждой уточнила та.
— Нет! Он мне пообещал.
— А-а… — ну да-а — это ж так «романтично», хобья сила.
— Дочка, а почему ты, прости Господи, этим магическим подвалом не хочешь? И тогда б ночевать в столице не пришлось.
— А ты почему?
— Ну так…
— И я также, примерно. У меня озноб от него. Я пробовала. А ощущение… бр-р, — и даже сейчас, скривясь, передернулась. А кому приятно, когда, будто кислотные пузырьки вокруг лопаются и все тело от этого… — о-ой… Я лучше простым способом. В два дня обернусь. Так что… ну, вы сами у меня — девочки взрослые и Спо на вас можно оставить. Да ведь, мой задумчивый друг? — малыш в ответ мигом отмер, обозначив свое согласие гороховой погремушкой матери в лоб. Нянька его не замедлила придать действу иной смысл:
— Даже Теодоро, и тот — против, — хлобысь! На этот раз прилетело и толковательнице.
На том мы наш «семейный скандал» решили свернуть…
Всю дорогу до столицы Чидалии я упорно озиралась по сторонам — нет, одна. Одна — в пустом бархатном экипаже. Одна — со своими, затолканными в дальний угол мечтами. И они теперь надо мной в этой колышущейся пустоте кружили. А потом, вдруг, поняла, что никогда раньше одна так далеко не ездила. И от этого на душе стало и тревожно и радостно. Будто я — ребенок, впервые начхавший на строгий запрет:
— Нет. К Орлет я ночевать не поеду. Хватит с нее слушателей и в лице сэра Клементе.
Хотя, по правде сказать, многомудрому лекарю, на неделю перебравшемуся из Диганте в столичный пафосный особняк, «слушать» приходится как раз не ее, а сэра депутата, прихваченного тяжкой болезнью. Профессиональной, пожалуй, именуемой в народе попросту «почечуй»… Бедный наш лекарь. «Качество отечественной медицины напрямую зависит от уровня… какого там уровня?..». Да, до красноречия сэра Юрия мне вряд ли взлететь…
— Ваша светлость! — и чуть не «взлетела» к противоположной обитой стене. — Ваша светлость! Сначала куда?
— О-ох, — высунулась я прямо в столичную жизнь. — Как бы тебе… объяснить? До Королевской академии и дальше, параллельная улица после двух поворотов направо… Или не двух?.. Гостиница «Бабочка»… Сэнс?!
— Ну я… Ладно, разберемся по ходу!.. Н-но!
Шлёп!
— Угу… В общем, «тихий и зеленый ресторанчик»… Мне он понравился…
Чего не скажешь о Королевском суде… Судебное заседание длилось недолго. В почти пустом гулком зале, если не считать трех, откровенно скучающих юристов-студентов. Хотя, с душой выступающий Маттео их, иногда все же, будил. Вот это мне не понравилось — старается ведь. А вообще, если смотреть в суть… «спектакль» откровенно затягивал. Особенно, показанья свидетелей, живописующих: где, с кем и в каких именно позах находились все трое обвиняемых на момент морской схватки у Божьих скал. Сэр Корнеил, сидящий на жесткой скамье рядом, любезно этот «спектакль» комментировал:
