Джена Шоуолтер - Самая темная страсть
— Она знает чего ты больше всего боишся.
То есть по логике вещей, женщина знает о наших самых глубоких страхах и во сне погружает нас в них.
То есть, ночные кашмары.
Супер.
Только этого ему не хватало.
— Я не собираюсь заставлять её расплачиваться за этот визит.
Он заработал этот отказ, спасибо Лжи.
— Сейчас все себя контролируют.
— Тебе удастся полностью отговорить меня, поэтому, если бы я был тобой, то не заткнулся бы.
Он потратил не мало сил, но смог выключить воду.
— Не подавай мне полотенце.
Ворча, Парис кинул ему белое пушистое банное полотенце.
Гидеон не поймал, его перевязанные руки были просто не достаточно быстры.
Он наклонился и после нескольких попыток, ему удалось поднять ткань.
Его рука пульсировала.
Чертовы сломанные кости! Он пытался вытереться, правда пытался, но у него не получилось.
Парис наконец схватил хлопок и стал вытирать его похлопываниями.
— Знаешь, ты хуже ребенка?
— Не давай мне никакую одежду.
Качая головой, Парис исчез в комнате.
Ящик комода открылся, захлопнулся, потом другой, и затем он Парис возвратился обратно в ванну, держа в руках пару шорт и футболку.
Гидеон уже выбрался из душевой кабинки.
Он мог одеться сам, но это потребовало всю его энергию.
— Я не позволю тебе сделать это.
Еще один кивок.
— Собираешься увидеться с ней, тогда по крайней мере захвати с собой оружие.
Парис надел футболку ему на голову и помог просунуть руку в разрезы.
Он только один раз съежился.
— Как я.
— Конечно.
Боги, это так смущало.
Быть таким беспомощным.
Его друг делал вид что ничего не произошло, но его язвительность немного ослабла.
Парис отвел глаза, когда держал шорты для того, чтобы Гидеон ступил в них.
— То что она под замком, не обозначает, что она не представляет угрозы.
Он красноречиво посмотрел на бедро Гидеона, которое до сих пор кровоточило.
Гидеон пожал плечами.
— Ты не мог выбрать для меня что то более мужественное? — спросил он, осмотрев себя.
Если он надеется провести впечатление на Скарлет, — чего он не собирался делать — то это не удастся.
Простая белая рубашка, которая на него была мала и серые шорты.
Потрясно.
Парис скрестил на груди руки.
— Ты уверен что хочешь пойти к ней без меня?
— Нет.
Один, сказала она.
Если он приведет друга, то он не сможет с ней спокойно поговорить.
Ему нужны ответы, черт побери.
А именно: откуда, черт возьми, он ее знает? Он был бы не прочь, выслушать ее извинения, за то что она его порезала.
— Гидеон, — позвал Парис.
— Она не заперта, так ведь? — он неуклюже вышел из спальне, бросая через плечо, — я все время буду в опасности.
— Обиженный осел.
Хорошо, но будь осторожен, — отозвался Парис.
— Не буду.
Он прошел по двум коридорам и лестницам, придерживаясь за стену, чтоб удержаться на ногах.
По пути он столкнулся с несколькими из его друзей, и каждый из них пытался помочь ему вернуться к себе в комнату.
Он отделывался от них, так вежливо, как только мог.
Они переживали за него, и он любил их за это.
Не точ чтоб, он мог сказать им об этом.
— Я тебя ненавижу, — он мог сказать в лучшем случае.
Но он не мог отступать.
Он заставлял себя двигаться снова и снова.
Воздух полностью изменился, когда он вошел в подземелье.
Он был пропитан запахом крови, пота и даже мочи.
Ловцов здесь пытали снова и снова.
Как же противно здесь наверно девушке.
Возможно, она забилась в угол и дрожит.
Плачет.
Что он сделает если это будет так? Возможно начнет кричать, думал он.
Сильнее пауков он боялся, только женских слез.
Пытаясь справится с ужасом, он сделал последний поворот.
Он успокаивал себя тем, что она все таки явилась к нему.
Его поглотило обилие информации.
Во первых, она не плакала.
Или боялась.
Во вторых, она была намного красивее, чем во сне.
Она обнимала решетку, и с пустым выражением лица, наблюдала за ним.
— Ты пришел.
Ее не удивил звук его приближающихся шагов.
— Нет, не пришел.
Он как в трансе подошел к ней, и он почувствовал запах ночных цветов.
Он глубоко вздохнул.
И Ложь вместе с ним.
Ее взгляд сквозь решетку, изучал его, разыскивал в нем недостатки.
— Может быть ты не хотел.
Он снова удивился, тому насколько она показалась ему знакомой, ее голос, ее лицо, но он до сих пор не мог понять, где ее встречал.
— Не говори мне почему.
Ее темные глаза сузились.
— Скажи мне, что я красивая.
Она хотела комплимент? Он не сможет ей дать то, чего она хотела.
— Ты уродлива.
Какая то часть его, с ужасом затаила дыхание.
Это не так.
Она немного понизив голос сказала:
— Скажи, что я умная.
— Ты тупица.
Медленно ее губы искривились в улыбке.
— Ну, хорошо, хорошо.
Ложь.
Это действительно ты.
Наконец- то мы вместе.
Глава 20
Капля воды упала на губы Аэрона, такая прохладная и трепещушая, она скользнула по языку, вниз в горло и далее в желудок, растворяясь там и вместе с кровью дошла до каждого из его органов.
В момент соприкосновения, его сердце стало идеально биться, его легкие наполнились кислородом так, как никогда до этого и его кожа достигла идеальной температуры — ни горячая, ни холодная.
Внезапно он услышал птиц, щебечущих за окном, ветер танцевал в листьях деревьев, которые окружали крепость.
Он мог даже расслышать своих друзей в комнатах сверху и снизу от его, обсуждающих что делать со Скарлет, с Ловцами и причитающих о его болезни.
А его нос…
Он глубоко вдохнул, поймав запах коры, росы на листьях, потом запах лимонного мыла Сабина, лосьон после бритья Париса и его личный любимый запах…
запах дикого неба.
Оливия.
Оливия была здесь с ним.
Возможно поэтому Гнев мурлыкал так довольно.
Аэрон с любопытством приоткрыл глаза, и немедленно пожалел об этом.
Там много света.
Свет лился из лампочки на потолке, из ванной.
Стены его комнаты, которые как он думал когда-то были светло-серебряные с выкрашенными камнями, мерцали так, словно каким-то образом поймали радугу.
— Ты жив, — сказала Оливия с явным облегчением.
Что-то не так с ее голосом, думал он, пытаясь найти ее глазами.
Он все еще прекрасен, даже больше, поскольку теперь он мог различить нюансы — тихий, чувственный — но все же что-то не так.
