Проклятые (ЛП) - Форрест Аделаида

— Конечно, я хочу уйти от тебя.

Я звучала скорее, как демон, а он — как жертва, хотя на самом деле все было наоборот.

Я верила всем манипуляциям. Поверила каждой лжи и извращенной правде.

— Опять, — сказала я, сделав паузу и вернув свое внимание к нему. Моя улыбка исчезла, смех внезапно прекратился, когда я наклонилась к нему. — Ты, блять, пырнул меня ножом.

— Чтобы спасти тебе жизнь! — крикнул он, выхватывая у меня руку и притягивая меня к себе.

Моя грудь столкнулась с его животом, и, несмотря на одежду между нами, по коже пробежали мурашки. Я всегда остро ощущала его тело и чувствовала заряд притяжения между нами, но после пробуждения это стало еще сильнее.

— Все, что я делал в зале Трибунала, было направлено на то, чтобы ты осталась жива.

— Нет, — возразила я, качая головой. Он не имеет права переписывать то, что он сделал, так, как будто это было для моего блага. Как будто я просила его убить всех этих ведьм.

Я бы скорее умерла.

— Все, что ты делал в зале Трибунала, было для тебя. Это было для того, чтобы ты мог иметь свое тело в этом мире. Все, что ты делал на протяжении веков, было ради того, чтобы ты оказался здесь, и к черту последствия и людей, которые пострадали. Если бы это было ради меня, ты бы никогда не пошел на то, чтобы открыть печать.

Он сделал паузу, взял мою свободную руку в свою и положил ее на грудь, где рубашка была расстегнута доверху. Мой палец коснулся его обнаженной кожи, и его глаза закрылись с приятным вздохом. Он крепко сжал мое запястье, наклонив голову в сторону, и крошечная улыбка изогнула его губы вверх, когда он распахнул свой золотой взгляд, чтобы посмотреть на меня.

— Ты права. Я сделал то, что должен был сделать, чтобы оказаться здесь, в истине, чтобы почувствовать это, — сказал Грэй, крепче сжимая мою руку в своей плоти. — Это было для меня и только для меня, и я ждал этого столетиями. Однако если бы я не забрал у тебя ребро, ты бы отдала свою жизнь печати. Я не мог этого допустить.

— А почему бы и нет? Ведь так всегда и было задумано, не так ли? — спросила я, ожидая подтверждения того, насколько далеко зашел его обман.

Если все было так серьезно, как предполагала Шарлотта, если я действительно была ценой ее сделки, то я не видела другого выхода.

У него хватило приличия выглядеть пристыженным, когда он поджал губы.

— Это было раньше.

— До чего именно? До того, как ты трахнул меня? До того, как ты сказал моему отцу, чтобы он воспитал меня в духе того, что я буду мстить за его сестру, хотя это ты убил ее? — спросила я.

— До того, как я увидел тебя в ту ночь, когда убил Лоралей, — сказал он, выбивая дыхание из моих легких.

— Это невозможно, — сказала я с насмешкой. — Это было за несколько десятилетий до моего рождения.

— И все же именно в эту ночь я пометил тебя как свою, — сказал он, наконец отпуская мое запястье и дотрагиваясь до верхней части моего плеча.

Его пальцы провели по обнаженной коже, кончики пальцев коснулись дьявольского глаза, с которым я проснулась после кошмара.

— Лоралей была мертва уже несколько десятилетий назад, Грэй, — возразила я, не желая признавать того, что видела в кошмаре. Это было слишком непостижимо, чтобы даже думать об этом.

— Для тебя, — признал он, уступая в этом вопросе. — Хотя я оставил этот знак призраку, который появился рядом с ней, когда я убил ее, пятьдесят лет назад.

— Я не понимаю, как это возможно. Я не обладаю такой магией, — сказала я и замялась. Но отрицать то, что он сказал, было невозможно — по правде говоря, когда я знала, что видела.

Что я чувствовала.

— Ты направляешь свою черную магию через кости своих предков. Даже без них их кровь течет в твоих жилах. Есть какая-то связь, о которой никто из твоих родственников не задумывался, но, похоже, если постараться, можно было бы пройтись по их жизням во сне.

— Я не хочу использовать ничего, связанного с линией Гекаты, — огрызнулась я, понимая, что все, что привело меня сюда, было сделано для того, чтобы я могла умереть.

Шарлотта хотела, чтобы я исправила то, что она сделала. А я просто хотела вернуться домой.

— Ты была бы дурой, если бы не сделала этого. Тебе это понадобится, если ты собираешься занять здесь место Ковенанта, — сказал Грэй, когда я снова отодвинулась. Я не могла мыслить здраво, когда его руки были на мне, когда между нами был этот не поддающийся никакой природе заряд, заставлявший мою кожу покрываться мурашками от осознания этого.

— Я не намерена занимать чье-либо место. Я покидаю Кристальную Лощину, — я сглотнула, произнося эти слова, понимая, что это единственный способ вернуть себе хоть какую-то часть человечности. Для меня это был единственный способ спастись, чтобы стать той, кем я хотела быть, перед лицом всего того, что я потеряла за свою жизнь.

Я больше не буду марионеткой дьявола.

Грэй вздохнул, отходя от меня, и направился в сторону леса, где меня ждали Проклятые, которые, если бы могли, выследили бы меня. Но даже это было бы гораздо лучше, чем жизнь в плену. Деревья покачивались, словно приветствуя меня дома, принимая в свои объятия, когда я впервые ступила в лес.

— Пожалуйста, не заставляй меня делать это с тобой, — сказал Грэй позади меня.

Я остановилась на полшага, медленно опустив ногу, так как от этого голоса у меня заныло сердце. Он медленно подошел, и я повернулась, чтобы посмотреть на него, приросшая к месту, как к дереву у меня за спиной.

— Оставайся со мной, Ведьмочка.

— Или что? — спросила я, пристально глядя на него.

Я сделала шаг назад, когда он приблизился, его действия были непринужденными и легкими, как будто ему не было до этого никакого дела.

— Или я заберу то, что дал, — сказал он, наконец-то дойдя до меня.

Он прикоснулся пальцем к моей груди, и я попыталась воззвать к земле вокруг себя. Шепот деревьев донесся до меня, извинения ветра, но ничто не оттолкнуло его. На этот раз ничто не защищало меня.

Его ноготь удлинился и превратился в коготь, острие которых уперлось в мою кожу. Я задохнулась, когда он проткнул, и из раны медленно потекли капли крови. Не сам порез вырвал дыхание из моих легких и заставил мое тело застыть от боли.

Это было удушье от моей магии, внезапная тишина, когда деревья вокруг меня затихли. Впервые с тех пор, как мне исполнилось шестнадцать, они проигнорировали мой зов.

— Грэй, — задыхаясь, произнесла я.

Он стиснул челюсти и провел ногтем по центру моей груди. Рана, которую он прочертил, почти не кровоточила, хотя и была очень глубокой, из пореза вился зеленый туман. Он дернул рукой, позволяя туману осесть на ладони, и она выскользнула из меня.

— Так не должно было быть, — сказал он, и его лицо стало печальным, когда я подняла глаза, чтобы встретиться с ним взглядом.

Мои руки задрожали, когда я взяла его руки в обе свои, крепко прижимая его к своей груди. Внутри меня все было пусто, в голове не гудело, все было…

Молчание.

Моя нижняя губа задрожала, слезы навернулись на глаза.

— Не надо, — умоляла я, ненавидя мольбу в этих словах. — Пожалуйста, — черный туман последовал за зеленым, собираясь в его руке, когда он украл то, что отдал Шарлотте и первым ведьмам Мадиззы. — Я не знаю, кто я без этого, — сказала я с придушенным всхлипом.

На его лице появилось выражение, которое я бы назвала грустью, если бы не он сам причинил мне боль. Он поднял свободную руку, чтобы провести по моей щеке, и наклонился, чтобы коснуться своим лбом моего.

— Ты моя, — сказал он, когда слезы окрасили мои щеки и скатились по подбородку на его руку, которую я отказывалась выпускать. — Я не могу позволить тебе сохранить магию, с помощью которой ты покинешь меня.

— Я останусь, — сказала я, мой голос становился все более яростным по мере того, как эта тишина расширялась в моей голове.

Тошнота подкатывала к горлу, отчетливое ощущение одиночества в своем теле переполняло меня. Я не могла припомнить случая, когда бы я чувствовала себя настолько оторванной от всего окружающего, когда одиночество грозило поглотить меня целиком.