Проклятые (ЛП) - Форрест Аделаида

Неужели она не узнала хищника среди своих?

Я пошел вперед, остановившись только тогда, когда она в страхе отступила на шаг. У нее были высокие скулы, ограненные, как стекло, и нос — идеальная пуговица в центре лица. Ее форма открывала линию декольте, груди были достаточно объемными, чтобы поместиться в моей руке.

— Я не хотела, чтобы меня кто-то услышал, — сказала она, ее голос был хриплым. В нем была грубость, напоминавшая о страсти в жаркую летнюю ночь, о багровом воздухе и потных телах.

— Я слышал тебя, Певчая птица, — сказал я, делая еще один шаг вперед.

Женщина вздрогнула, как будто я нанес ей физический удар.

— Скоро ты перестанешь это слышать, — сказала она, обходя меня. Она опустила голову, пытаясь пройти мимо, но все ее тело судорожно дернулось, когда я потянулся к ней и мои пальцы коснулись ее руки.

Я нахмурил брови, заметив выражение паники на ее лице. Осторожность нельзя было перепутать. Страх перед прикосновением.

Кто?

Я не стал озвучивать этот вопрос, засунув руки в карманы брюк, чтобы успокоить ее. Она проследила за движением, ее тело напряглось.

Ее ноги были расставлены на ширину плеч, она была готова как к бою, так и к бегству. Уже одно это вызывало у меня уважение: она приняла все, что с ней случилось, и стала сильнее.

Тонус мышц ее хрупкого теле только подтверждал это.

— Как тебя зовут? — спросил я, наблюдая, как она проводит языком по губам, чтобы смочить их.

Весь мой мир сузился до этого движения, тело напряглось от желания ощутить это влажное тепло на себе.

— Это неважно. Ты скоро забудешь меня, — сказала она, поворачиваясь на каблуках.

Она двигалась в них как профессионал, несмотря на грязь под ногами, легко переступая через каменную границу полустены. Ее каблуки щелкали по каменному полу, когда она быстро шагала, но не убегала.

Я остался смотреть вслед загадочной женщине и удивляться, как ее вообще можно забыть.

4

УИЛЛОУ

Свет просачивался сквозь окно на краю комнаты, слабый намек на солнечный свет исчезал за горизонтом, когда я медленно открыла глаза С мягким стоном в горле я заставила себя сесть, обхватив лоб руками, так как пронзительная головная боль, казалось, раскалывала меня на две части.

Сделав несколько глубоких вдохов, я взглянула на кресло, которое занимал Грэй, когда я каким-то образом уснула. Чувство самосохранения было сильно ослаблено, если мне вообще удавалось отдыхать, когда за мной наблюдал дьявол, ведь я явно не могла доверять ни его мотивам, ни планам.

Позволь мне любить тебя.

Эти навязчивые слова звучали у меня в ушах, когда я, откинув одеяло и освободив ноги, продолжала смотреть на пустой стул. Судя по всему, он закрыл дверь в спальню, когда уходил, поэтому я медленно пошла на нетвердых ногах, пытаясь проверить ручку. Она едва двигалась, замок удерживал ее в неподвижном состоянии, когда я слишком быстро повернулась и споткнулась.

Что, черт возьми, со мной было не так?

Я отбросила шаткость и стеснение в теле и двинулась к окну, в которое заглядывали последние лучи дневного света. Посмотрев вниз, во двор под комнатами Грэй, я сглотнула, ища хоть какой-то намек на Сосуда или архидемона.

Не найдя таковых, я устремила взгляд назад, к двери в кабинет Грэя. Я не могла представить, что брошу остальных на произвол судьбы, в которой сыграла такую важную роль, но я не смогу никому помочь, если останусь запертой в спальне дьявола.

Глаза закрывались, когда я поворачивала замок на оконном стекле, и открывались только тогда, когда я успокаивала себя от вины, которое я уже чувствовала.

Я вернусь, пообещала я себе. Пообещала им, хотя они меня не слышали. Всего за несколько недель до этого я прибыла сюда с решимостью уничтожить Ковен и всех, кто в нем состоял. Я была полна решимости отомстить за то, ради чего меня растили, даже если это будет означать мою собственную смерть.

Так почему же теперь я не решаюсь бросить их на произвол судьбы?

В ярости от собственной нерешительности я распахнула окно и вздрогнула, когда от силы удара стекло треснуло. Я прикоснулась дрожащими пальцами к трещинам, похожим на паутину, и уставилась на руки, которые ничем не отличались от тех, что я помнила раньше.

До того, как я умерла.

Сглотнув, я взобралась на подоконник. Я знала, что мое время ограничено, и Грэй никогда не оставит меня надолго без присмотра. Конечно, он знал, что первым, что придет мне в голову, будет побег, поэтому, наверное, просто не ожидал, что я проснусь так скоро.

Мне удалось забраться на подоконник, и я неловко, как новорожденный олененок, пробиралась через небольшое пространство. Каменное здание было похоже на обрыв, в этой части не было более низких частей, чтобы я могла спуститься ближе к земле. Посмотрев вниз, во внутренний двор, я закрыла глаза и вдохнула, обращаясь к той части себя, которая была мне так же необходима, как воздух.

Земля под ногами отозвалась, лианы решетки, обвивавшей стены здания, зашевелились, оживая. Они медленно росли, тянулись ко мне, пока я не сумела дотянуться и схватить их. Обхватив их рукой и крепко сжав, я глубоко вздохнула.

Зеленые ведьмы не умеют летать, и осознание того, какие последствия ожидают меня в случае падения, почти заставило меня вернуться в спальню, ставшую для меня тюрьмой.

Мелочная злоба гнала меня вперед. Я прыгнула, довольная тем, что если и погибну, то, по крайней мере, разрушу планы Грэя.

Он не должен был победить. Не после того, что он сделал, не после того, как вся моя жизнь стала пустой манипуляцией ради его эгоистичной выгоды. Я не хотела думать о том, кем бы я могла стать, если бы не страдания, которые он причинил мне своей связью с моим отцом.

Я сдержала крик, падая на землю, сначала постепенно, словно само время остановилось в тот момент, когда мое тело оторвалось от подоконника. Воздух устремился мне навстречу, заставив ночную рубашку задраться на талии, и я упала в нежные объятия лиан, которые рванулись вперед, чтобы поймать меня.

Я закрыла глаза, глядя на приближающуюся землю, уверенная, что лианы не смогут остановить меня от поджидающей смерти. Свернувшись в позу эмбриона, я поморщилась, когда врезалась во что-то мягкое, и в тот же миг меня подбросило в воздух.

Импульс забрал часть силы от моего столкновения, и второй удар о что-то мягкое оказался скорее неприятным, чем болезненным. Расслабив тело, я позволила ногам упасть с груди, наконец, открыла глаза и посмотрела вниз на подушку из цветов, которая поднялась с клумбы в саду, чтобы прижать меня к себе.

Они поднимались все выше, подталкивая меня к ногам, а затем снова уходили в землю. Виноградная лоза, которой я обмотала свою руку, свернулась еще туже, шипы вонзились в мою кожу, чтобы забрать кровь, необходимую для помощи.

Кости на моей шее² звенели, когда я отходила от растений, напоминая мне об их присутствии каждым шагом. Я рассматривала подъездную дорогу и просеку в лесу, которая, скорее всего, приведет меня к верной смерти, но я знала, что выбраться из Холлоу Гроув будет гораздо сложнее, если я сделаю это на виду у всех.

Я сглотнула, направляясь к лесу и Проклятым, которые ждали меня там, решив рискнуть со зверями, а не с архидемонами. Проклятых можно было убить.

А вот насчет архидемонов я не была уверена.

На ходу лоза медленно разматывалась с моей руки, с тоской отделяясь от меня. Она, как и я, знала, что я — лучший шанс этой земли на истинное восстановление. Я отказался признать прощание в этом долгом прикосновении, пообещав, что помогу им, когда вернусь, дабы возвратить Ковен к тому, чем он всегда должен был быть.

Кровь стекала по моей руке, пока я медленно шла к лесу. Мой шаг становился все ровнее, и я все меньше сомневалась в том, как работает мое тело. Что изменилось во мне, когда Грэй воскресил меня из мертвых, нельзя было увидеть, но я чувствовала это по напряженным линиям мышц под кожей. Я чувствовала странную, незнакомую силу в каждом из своих пальцев.