Проклятые (ЛП) - Форрест Аделаида

— Я останусь, только не это, Грэй.

Он вздохнул, нежно прикоснувшись своим ртом к моему, когда я заплакала.

— Я бы хотел верить тебе. Я хотел бы верить, что ты не оставишь меня, но ты так красиво врешь, жена. Я не могу поверить ни в одно из твоих утверждений, — сказал он.

Кора у меня за спиной казалась чужой и незнакомой, она совсем не походила на теплый земной уют.

— Я сделаю все, что угодно, — задыхаясь, сказала я, пытаясь вернуть в себя эту магию.

Я пыталась вернуть то, что принадлежало мне.

— Тогда заключи со мной сделку, любимая. Есть кое-что, чего я хочу, и только так ты покинешь это место со своей магией, — сказал он, его золотые глаза вспыхнули, когда дьявол под его кожей захотел выйти наружу и поиграть.

Я не могла смириться с осознанием того, что оказалась в ловушке правды, что не было другого выхода, кроме как привыкнуть к одиночеству.

— Чего ты хочешь? — спросила я, хотя возможный ответ привел меня в ужас.

У него уже было его тело. Наверняка это был предел его извращенных планов.

— Я хочу, чтобы мы наконец консумировали наш брак, — просто ответил он, заправляя прядь волос мне за ухо.

Мое замешательство заставило меня задаться вопросом.

— Но мы уже… — я запнулась, не в силах закончить фразу.

Я не могла поверить, что была настолько слепа, что отдала свою девственность дьяволу.

— Я был в костюме из искусственного мяса, — сказал он, и мягкость его голоса исчезла, когда он изложил свое желание. — Ты занималась сексом с моим Сосудом, и да, внутри него был я. Однако ты не жена Сосуда, Уиллоу. Ты — жена Люцифера Утренней Звезды, а значит, тебе нужно консумировать со мной.

Я впилась зубами в нижнюю губу. Это был всего лишь секс, верно…

— Сейчас? — спросила я, стараясь унять дрожь в руках. — Здесь?

— Нет, — сказал он с горьким смешком. — Мне неинтересно трахать тебя, пока ты плачешь. Так что ты побежишь, и если добежишь до леса, то будешь свободна.

Я оглянулась через плечо: туман на его ладони начал отступать, погружаясь внутрь меня и медленно наполняя меня гулом магии. Мое облегчение по этому поводу заглушило страх, который я должна была испытывать перед тем, что произойдет, если он меня поймает, но возможность обрести свободу и жить с Эшем была слишком велика, чтобы я могла ее игнорировать.

— А если ты меня поймаешь?

— Если я тебя поймаю, ты дашь мне бой, которого я так жажду от тебя. Если я поймаю тебя, мы начнем войну так, как уже знают наши души, — пока мое тело не узнает каждый сантиметр твоей кожи на ощупь. Когда я поймаю тебя, я трахну тебя, и мы оба знаем, что тебе понравится каждая чертова минута, — просто сказал Грэй, наклоняясь, чтобы прошептать угрозу. Его зубы стиснули чувствительное место под моим ухом, одновременно дразня и предвещая грядущие события.

— И что это изменит? То, что наш брак будет консумирован? — спросила я, глядя вниз, туда, где остатки тумана исчезали в моем теле.

Грэй убрал руку, и я с ужасом наблюдала, как рана затягивается сама собой.

Мое тело больше не принадлежало мне.

— Пусть я сам об этом побеспокоюсь, любимая, — сказал он, делая один шаг назад. Он вонзил когти в кончик пальца и прикоснулся им к моей груди в знак согласия с условиями сделки.

Сделка с дьяволом.

По моей коже расползлась чернота, заискрились нити тьмы, а затем исчезли. Он протянул когти, и я дрожащей от ярости рукой уколола кончик пальца об острие, прежде чем оно снова превратилось в обычный ноготь.

Я прикоснулась окровавленным пальцем к впадине у основания его горла, наблюдая, как моя собственная тьма растекается по его коже, а затем исчезает.

Он закрыл глаза, вздохнул и открыл их, чтобы посмотреть на меня. Я неловко застыла, не зная, когда начнется наша игра. Он ответил на этот незаданный вопрос одним угрожающим словом.

— Беги.

6

УИЛЛОУ

Я глубоко вздохнула, глядя в глаза самому дьяволу. Попыталась погрузиться в ощущение шума в голове, движении каждого листа на ветке дерева, когда моя магия заполняла каждую клетку моего тела. Возможно, много веков назад это был подарок дьявола, но теперь это была часть меня, с которой я не могла расстаться.

Я не хотела думать о том, кем бы я могла быть без нее. Даже если манипуляции Люцифера причинили мне столько боли, красота земли вокруг заполнила ту пустоту внутри, которую создала моя жизнь.

Без магии, текущей по моим венам, оставалась лишь пустая оболочка страдающей женщины.

— После этого ты никогда не заберешь у меня мою магию, — сказала я вместо того, чтобы бежать.

В воздухе витал аромат яблок, сопровождавший нашу сделку, когда я произносила эти слова. Я наблюдала за тем, как по его коже вновь расползаются нити тьмы, когда он кивнул, принимая дополнение к нашей сделке.

— Вопреки твоему мнению, я не хочу, чтобы ты была слабой, Ведьмочка. Я хочу, чтобы ты осознала, насколько ты сильна, и правила на моей стороне. Другие из твоего рода могут быть ниже меня, но ты? — спросил он, протягивая руку вперед, чтобы подложить два пальца под мою челюсть и приподнять подбородок. — Ты можешь быть мне ровней. Ты единственная, кто стоит на своем пути.

— Если ты не хочешь, чтобы я была слабой, почему ты хочешь гоняться за мной по лесу, прежде чем трахнуть меня? Страх — это слабость, не так ли? — спросила я, сверкнув глазами.

Мои пальцы впились в кору дерева у меня за спиной, погружая мою магию в древесину и используя ее для создания связи с лесом снова и снова.

Я растягивала момент, чтобы выиграть время.

Грэй усмехнулся и отпустил меня, в последний раз подтолкнув подбородок.

— Но тебе страшно? — спросил он, наклонив голову и со знанием дела глядя на то место, где я вцепилась пальцами в основание дерева, сливаясь с ним, чтобы стать единым целым. — Или ты просто злишься?

— Я постоянно злюсь, — огрызнулась я, стиснув зубы, погружаясь в эту злость. Если бы я была сильнее, я бы позволила Грэю забрать мою магию, а потом ушла, как только появилась возможность, но я слишком боялась жить с этой дырой внутри себя.

— То, что ты хочешь трахнуть меня, когда я боюсь, не очень-то располагает меня к хорошему настроению.

— Я не хочу трахать тебя, когда ты боишься, жена, — сказал он, сделав ударение на этом слове.

Я вздрогнула, как и предполагала, каждый раз, когда он называл меня этим словом, которого, как я была уверена, не могло быть.

Я не претендовала на то, чтобы разбираться в тонкостях брачных обрядов демонов, но мне казалось, что даже для злобных созданий из Ада должен быть какой-то уровень согласия.

— Я хочу трахнуть тебя, когда ты будешь в таком бешенстве, что попытаешься выцарапать мне глаза. Я хочу драться с тобой, а потом трахать тебя, пока ты направляешь всю эту злость на меня.

— Ты хочешь, чтобы я боролась с тобой? Почему? — спросил я, впиваясь зубами в уголок рта в недоумении.

Было что-то первобытное в том, как он наблюдал за мной, как следил за каждым движением моего тела, как будто я могла убежать во время разговора.

Он знал, что я тяну время и что я уйду, как только почувствую, что смогу получить фору, не оказавшись неподготовленной.

— Потому что ты такая, какая есть, — сказал он, подчеркнув слова, которые он сказал мне в тот вечер, когда я показала ему уязвимые, неровные края себя. Те части, которые никто не видел, которые были так спрятаны в глубине моей души, пока он не сумел каким-то образом проникнуть под мою кожу и почувствовать себя как дома. — Потому что ты единственная, кто достаточно смел, чтобы даже попытаться.

— Повезло мне, — сказала я, сглотнув от нахлынувших эмоций.

Я не хотела вспоминать те ночи, когда он заставлял меня думать, что я не просто пешка в его игре. Это была ложь, как и все остальное. Боль была беспорядочной и хаотичной, и все это я не могла допустить в моменты, предшествующие моему единственному шансу на свободу.