Путь Скорпиона III (СИ) - Дэй Катерина

Все с тем же невозмутимым выражением лица старик разглядывал расстилавшуюся внизу живописную, пестревшую красками долину. Наблюдавший за ним Азамат пытался угадать, о чем думает он. Однако ничего нельзя было прочитать в светлых, немигающих глазах.

Взгляд старца был устремлен на долину.

— Раньше там процветала жизнь.

— От нее уже давно не осталось и следа, — его голосом можно было резать стекло.

— Жаль.

— Так, какова цель твоего прихода жрец? — спросил Азамат уже догадавшись, что этот старик служитель храма. Но вот какой из Богинь он служил?

— Для бессмертного — смерть намного страшней, чем для смертного. Если ты умрешь без души, то обречешь себя на существование в вечных муках. Один хороший друг как-то раз сказал мне не бояться будущего. Оно в любом случае наступит. Хитрость в том, чтобы встречать его с распростертыми объятиями, так что при столкновении оно ничего не сломает.

— Так тебя омрачило, что я бессмертный?

— Я надеялся до последнего что это не так.

— Тогда бы ты сейчас со мной не разговаривал старик.

— Я рад, что ты жив, но то, что случилось то случилось… я думал…

— Что ты там бормочешь? — Азамат чувствовал раздражение и задал очевидный вопрос, предсказать который можно было и не заглядывая в будущее: — Зачем ты искал меня?

— Чтобы рассказать истину о том, кто ты. Я — Хранитель в Храме Светлой Богини, — сказал он. — И со всем уважением, с таким уважением, которого я никогда не испытывал, я скажу — я посланник ее.

— Разве она меня услышала?

— Она о тебе знает, — тихо сказал хранитель.

— Посланник от самой Светлой? — удивился Азамат и пристально вгляделся в старика. — Твое лицо мне кажется знакомым. Кто ты?

— Я принадлежу дому, который не следует более называть. Мое имя Ейн Д’Орт.

Азамат не мог скрыть искреннего удивления. — Я думал ты мертв.

— Благодаря моей Богини я остался жив.

— Как же ты мог скрываться все эти годы? Энтрери могла узнать о тебе.

— Она получила власть и стала королевой. Она стрела с лица все, что напоминало ей обо мне.

— Ты хочешь ей отомстить?

— Я жду момента, когда правда наконец восторжествует и Энтрери настигнет кара за убийство своего мужа.

— Я думал твоя месть из-за того, что она удалила тебя от правления королевством и уничтожила весь твой род.

— Я не желаю мести, я желаю возмездия от самого Вершителя, Истинного, Избранного самим Извечным.

— Пафосные слова, — усмехнулся Азамат. — Где ты тут узрел Избранного?

— Я пришел сказать тебе правду. Правда — лучшее противоядие, особенно для тех, кто так долго жил во тьме. Борьба идет внутри тебя, друг мой, стремление к физическому и духовному миру и безупречности. Ты Истинный. Ты должен быть Равновесием и следовать клятве своих предков. Судьба в твоих руках. Ты — последний из рода. Через тебя и вместе с тобой ради благополучия альвов мы совершали великие дела. Поэтому я скажу тебе вот что, — все можно исправить. Ты знаешь свое рождение, историю своего рода, но не знаешь одного, почему не похож на своих сородичей.

Азамат слегка вздрогнул.

— И это не оттого что ты отдал свою душу Темной Богине. Она подарила тебе бессмертие не просто так. Ты Избранный самим Извечным, он вдохнул частицу своей божественности в тебя.

— Для чего он это сделал? — с мукой в голосе спросил Азамат. — Он выбрал не того альва. Теперь я принадлежу Темной Богине.

— Но все можно исправить, — шепотом произнес Хранитель. — Выбор только за тобой. Я готов помогать тебе.

Лицо Азамата было непроницаемо, а взгляд резал, как бритва.

— Потому что ты — Хранитель и посланник Светлой?

— Потому что я твой друг, — сказал старец.

— Это спорно.

— Я знаю многое. Знаю, что ты нашел любовь.

— И это должно облегчить мне душу, но как?

— И я даже не знаю великий дар это, или твое несчастье, — покачал головой Хранитель.

— Я тоже не в силах понять этого.

— И все же, как получилось, что ты узрел иномирную душу в теле альвы и этой подмены не смогла заметить Темная Богиня?

— Откуда ты знаешь об этом? — спросил Азамат резко обернув к старцу голову.

Хранитель поднял тонкую белую бровь.

— Я многое знаю. Я посланник от Светлой Богини. Она хочет тебе помочь.

— Я не уверен, что ее душа еще жива, — тихо произнес Азамат.

Старец поднял бровь в знак серьезного сомнения.

— Самое время вернуться, поверь мне. И выяснить это. Во дворце Энтрери есть один альв, он предан мне. Его имя Марис Крог'Мор. Он читал Ее Путь. И видел их множество, и рядом всегда был ты. Я говорю не о принцессе Амире.

Хранитель говорил еще что-то, убеждая своего молчаливого оппонента всеми возможными доводами, но Азамат молчал, все внутренние щиты его были непроницаемы, словно выточенные из алмазов.

— Все это какая-то игра, а не предназначение, — горько усмехнулся Азамат.

— Всегда опасная и зачастую смертельная, — тихо проговорил старик.

— Но по-прежнему игра, — его глаза, как и его голос ничего не выражали, они были словно пустынная равнина, тишину которой не решается нарушить даже слабый сквозняк.

— Сердце Халруаа, — прошептал Хранитель. — Тебе пора возвращаться. Мой долг исполнен. Но знай, только ты вправе выбирать свою судьбу и путь, по которому пойдешь.

Хранитель мог поклясться, что в жизни своей не видел лица более спокойного и выражения более невозмутимого, чем у Азамата Аль’Аира. Но вместе с тем было в этом холодном равнодушии что-то страшное. Может быть, из-за судорожного подергивания зрачков, то сжимавшихся в точку, то заполнявших всю радужку, а может быть, внезапно заострившиеся черты, точь-в-точь, как у покойника, порождали неприятные мысли о безвременной могиле.

Но строптивый альв не стал долго баловать старика созерцанием своей душевной муки. Не говоря ни слова, он молча развернулся и направился в свой замок.

Старец еще долго провожал его взглядом опираясь на посох.

— Еще увидимся, друг мой.

Прошло четыре дня. С тех пор Азамат занимался тренировками, пытаясь истощить себя физически, чтобы спать по ночам, но это не помогало. Каждое мгновенье он думал о ней.

И столь же сильно желал ее. Когда он полностью восстановился, то снова сконцентрировался, прослеживая ее местонахождение.

Он не чувствовал ее. Словно ее никогда и не было. Это было страшнее всего, что переживал Азамат. Без нее в его жизни тут же исчезли все краски.

Сложив клинки, он остановился перед ярко пылающим огнем и долго смотрел на пламя, споря сам с собой о таких вещах, как судьба и свободный выбор. Он никогда не мог прийти к твердому заключению насчет предопределения.

Вздохнув, Азамат опустился на колено перед камином, пройдясь рукой под щелью, где очаг соединялся с полом. Часть стены, соседствующая с камином, тихо повернулась под прямым углом, открывая черную, как смоль, потайную комнату. Князь вошел внутрь. Легким движением ноги он опустил рычаг, который вернул стену на место. Несколько мгновений у него заняло на то, чтобы его глаза приспособились к темноте. Азамат чувствовал себя здесь неуютно. Комната была местом, к которому он обращался только в самые мрачные времена.

Князь миновал маленькие столики, лениво повертев в руках разнообразные реликвии, копившие из века в век его предками. Здесь сохранились все игрушки его сына, вышитые панно и гобелены его жены. Он бережно взял в руки деревянную лошадку сына, которую сам смастерил для него и тут же поставил на место пройдя дальше, к стене, где в углу стоял сундук из которого он достал свитки.

Он знал их наизусть:

«10 ноэва 857 года от времени Великой Нав'вии.

Правила Вершителей:

Не лгать.

Не проливать кровь невинных.

Не нарушать принесенную клятву.

Не использовать запретную магию для личной выгоды или славы.

Никогда не уронить своей чести.

Из пяти только последний пункт был выполнен.

Азамат достал и другие свитки. Перечитывая их он улыбался, в них описывались знаменитые сражения его предков, и горевал, когда проводил пальцами по датам их смерти, тосковал, рассматривая портреты родителей, написанные грифелем.