Путь Скорпиона III (СИ) - Дэй Катерина

Солнце пекло все нещаднее. С едкой желчью во рту Амира еще худо-бедно смирилась, но не замечать жалобы желудка оказалось куда сложнее. Внутренности скручивало, живот будто приплясывал, выпрашивая несуществующую еду. Нынешнее утро осталось в памяти смутным сочетанием слепящего солнца и отчаянной надежды. Она обшаривала слезящимся взглядом горизонт в поисках города и паниковала. Она вглядывалась изо всех сил, но в плотном частоколе гор не нашла ни единого просвета, где мог бы спрятаться город отступников.

К тому времени как она взяла себя в руки, тень пса лежала крохотным кружком у ее ног. Амира заставила себя подняться.

— Мой песик, я не смогу тебя потерять поэтому исчезни и живи.

Солнце еще светило с востока ей в лицо, и, пока утро не перешло в день, Амира остановилась передохнуть. Она так ослабла, что становилось страшно. Тело изнывало без влаги и иссушенные мышцы протестовали. Амира знала, что долго не продержится. Лететь тоже не было сил, солнце изжарит ее. Вода закончилась. Собрав все силы, она распрямила спину, не думая, не чувствуя, как ветер прижимает ее платье к телу, как песчинки, словно иглы, впиваются в кожу. Губы у нее раскрылись, дыхание стало горячим, в висках зазвучали глухие барабанные удары. Она должна дойти. Горизонт зашатался перед ее слепящими глазами, и вместе с ним зашатались темные демоны, которые смотрели на нее.

Глядя вперед, принцесса шла, шаталась, заставляя себя двигаться, чтобы сохранить свою жизнь. С каждым шагом ей становилось все более ясно, что борьба проиграна.

«Тогда забирайте меня, проклятые духи», хотела закричать она, но из горла вырывались лишь невнятные звуки. Где-то в глубине ее сознания еще появлялись ленивые мысли, и она удивилась, почему духи царства мертвых скачут на ящерах и у них полностью закрыты лица. Они постепенно приближались к ней и теперь заслоняли ей все. Тут она поняла, что у этих фигур есть голоса и они что-то кричат. Один из них поднял руку и подал знак другим. В то же мгновение Амиру будто пронзило кинжалом. «Убийцы Пустыни», те, кто не подчиняется даже Отступникам. Какое-то соображение медленно проникало в ее мозг и стучало в ее сознании вызывая тошноту. По слухам, головорезы не обращались со своими пленниками хорошо. Шепотом и содрогаясь в академии где она училась, рассказывали об ужасных мучениях, о том, что с несчастных живьем сдирают кожу, чтобы сделать из нее сумки, или пропускают через их кожу кольца, чтобы потом надеть на них цепи, как на диких зверей или ослов. Она не знала, что в этих рассказах — правда, а что — преувеличение, но один лишь взгляд на всадников заставлял умирать любую надежду. Они ее убьют или сделают с ней немыслимые вещи. В следующую минуту все вокруг нее потемнело.

Она не могла разглядеть их лиц, все что она увидела это синюю ткань, полностью обмотанную на их лицах и то, что они были вооружены.

Она увидела, как один из них спрыгнул с огромного белого ящера, его движения наполнены прямо-таки животной грацией. Он напоминал ей какое-то экзотическое животное — по-своему прекрасное и смертельно опасное. Он казался невероятно высоким, почти достигал до неба. От него исходила скрытая сила, аура величественной грации с оттенком надменности. Он подходил прямо к ней.

Только сейчас она заметила, что лежит на земле и смотрит на него. Со стоном Амира попыталась приподняться. Легкие горели огнем, и каждый вдох приносил ей боль. Она старалась сфокусировать взгляд на мужчине, который стоял перед ней в повелительной позе и смотрел на нее сверху вниз. Его голова была укутана голубым платком, который полностью скрывал лицо и оставлял свободными лишь глаза. Но какие это были глаза! Эти глаза как будто были нарисованы, над ними виднелись темные, сурово нахмуренные брови. Амире показалось, что мужчина сравнительно молод. В его манере держаться было что-то величественное, королевское. Похоже, что он не просто воин. Именно он вытаскивал клинок и отдавал какие-то приказы.

Она почувствовала, что ее поднимают сильные руки, и попыталась твердо встать на ноги. Когда колени ее дрогнули, сильные руки снова поддержали ее. Мужчина бесстрастно наблюдал за ее отчаянными попытками не свалиться.

Она разглядела, что тут находились двенадцать или пятнадцать воинов, стоящих позади своего предводителя и почувствовала исходившую от них угрозу. Они внушали страх и представляли собой величественное зрелище.

Амира попыталась скрыть неприятное чувство, овладевшее ею, воинственно выдвинув вперед подбородок. Ей показалось, что глаза предводителя насмешливо блеснули. Он снова взглянул на нее со странной настойчивостью.

Снова мужчины что-то забормотали, но тотчас смолкли, когда заговорил предводитель:

— Надо быть очень мужественным или очень глупым, чтобы отправиться в пустыню без достаточного запаса воды, — его голос был красивым. Несмотря на жару, она почувствовала, как кровь бросилась ей в лицо. Он спокойно смотрел на нее своими непостижимыми синими глазами, и ей опять показалась в них насмешка.

Амира застыла, она ожидала, что сейчас произойдет что-то ужасное. Она была убеждена, что у этих зловещих воинов пустыни сердца вообще нет. То, что она слышала в академии о пустынниках, было ужасным. Разбойники, грабители, убийцы, рабовладельцы, чума пустыни, голубые демоны без лица!

Он наклонился к ней, и Амира крепко зажмурилась, ожидая удара сверкающего кинжала между ребрами. Может быть, так будет лучше — мучения и неизвестность подойдут к концу. Потом, к своему удивлению, почувствовала, что он взял ее на руки.

Без видимых усилий он понес ее к ящеру. Амира услышала голоса мужчин и не поняла, разговаривают они или смеются. В приступе отчаяния она вцепилась пальцами в его одежду.

— В пустыне нужно экономно обходиться с водой, — услышала она его голос.

— Что вы собираетесь сделать со мной? — ее голос был до неузнаваемости хриплым.

Он помолчал минуту.

— Я подожду, пока ты выздоровеешь.

— Ах! Я ваша пленница?

— Да, именно так, — насмешливо сказал он.

— Вы не осмелитесь меня похитить, — прошептала она.

— Я тебя не похитил. Я тебя спас. Ты погибла бы в пустыне.

— Спас меня! Я называю это похищением, но я вас не боюсь, — при этом Амира дрожала от страха.

Мужчина остановился. Он, казалось, рассердился, но Амира не могла различить выражение его лица, только глаза гневно сверкали.

— Я уважаю женщину, даже если лихорадка смутила ее разум, а язык выплевывает злые слова.

Амира вся напряглась, а он тем временем дал безмолвную команду и один мужчина забрал ее у него с рук и понес к одному из лежавших ящеров. Амира почувствовала, как ее высоко поднимают и сажают в седло, затем ей дали бурдюк с водой. Остальные мужчины подошли к своим ящерам и взлетели в седла. С недовольным ворчанием животные поднялись.

Предводитель вернулся к своему верховому животному и одним элегантным движением взлетел на ящера. У того была белая шерсть и почти такое же высокомерное выражение на морде, как и во взгляде его всадника. Амира не сомневалась, что и лицо его выражало высокомерие. Втайне Амира восхитилась его кошачьей ловкостью, однако внешне осталась невозмутимой. Она находилась во власти воинов пустыни, пользовавшихся дурной славой, и ее дальнейшая судьба не была окрашена в розовый тон. Она сжала губы, жесткие и потрескавшиеся. Слюна стала вязкой, и глотать было трудно. Кожа на лице горела, платье прилипло к покрытому потом телу. Хуже всего были, конечно, кожаные сапоги на шнуровке, сильно сжавшие ноги, песок, попавший внутрь, невыносимо тер их.

Ее ящер скачком поднялся. Амиру сначала резко качнуло назад, потом вперед и снова отбросило назад. Она чуть было не вылетела из седла. Один из мужчин взял поводья ее животного, а сам устроился на другом ящере.

— Держись крепче, — предводитель повернулся к ней, и снова в его синих глазах можно было различить насмешливые искорки.

Амиру это разозлило, — Куда вы меня везете? — прохрипела она.

— В безопасное место, — услышала она ответ и его ящер мгновенно взлетел, а за ним последовали и остальные. Амира вцепилась в набалдашник и пригнулась практически к спине ящера.