Путь Скорпиона III (СИ) - Дэй Катерина
От этой мысли он почувствовал боль.
Он снова анализировал все события и пришел к выводу, что Мирой завладела сестра его бывшего врага.
Что она сделала с Мирой?
Изо всех сил, на что он был сейчас способен, он сосредоточился, но не смог ее найти, проследить ее местонахождение. По его телу прошел озноб. Его сознание отказывалось принять очевидное, и невозможно было вынести последующую за этим боль. Пока что шок словно заморозил все его чувства. Сердце застыло. Целые столетия ему предстоит нести непомерную тяжесть вины и боли сознавая, что он виноват в ее гибели.
Усилием воли он подавил отчаяние, стряхнув с себя оцепенение, сознанием того, что сперва должен завершить начатое. Он успеет. Раз он втянул ее во все интриги, так хоть пусть ее смерть будет не напрасной. Да, он завершит дело, а после… О, Богини, даруйте ему смерть!
«Светлая Богиня!!!! — мысленно кричал Азамат. — Госпожа моя!
Но молчала она…
И молить ее бесполезно, он предал ее. И если она слышит эти крики все равно ничего не может сделать, ибо жизнь мужчины принадлежит только ее сестре.
Ему вручили великий дар — снова вернуться к жизни, в мир, полный обнадёживающих и зловещих перемен.
На первый взгляд, это всё, чего он желал. Он отдал себя, чтобы отомстить. Такова была сделка.
Он сделал глубокий вдох, позволив себе ощутить необузданную силу, текущую в венах. Зачем бороться с этим?
Он знал, что должен немедленно встать.
Но…
— Что называю я моим миром? Какая черная змея сидит в моей душе? Я пылаю гневом, который не могу подавить. Хотел бы я, чтобы кто-нибудь объяснил мне, кто я такой. Кем я стал? Зачем Богиня наделила меня бессмертием, когда я просто отдал ей свою душу взамен на отмщение?!
И ощутил, насколько прохладным стал ночной воздух, пронизывающий долинный ветер давал о себе знать.
Это ветер.
Просто ветер.
И Последний из рода Вершителей увидел замершую по щиколотку в воде Богиню.
Заходящее солнце играло бликами на волнах, выстилая мерцающую дорожку, уводя ее в темнеющую синеву. Ветер подхватывал длинные черные волосы женщины, бросая их в воздух. Раздувал платье, мокрым подолом прилипавшее к ногам…
Пахло прелыми водорослями и… плесенью.
И… древностью! Немыслимой! Невозможной!
В ее мире ничего не меняется. Она все так же стоит и смотрит в никуда. Азамат с горечью усмехнулся.
— Ты не рад, что я наградила тебя бессмертием?
Спокойный ветерок внезапно обрел неистовую силу, взметнув в воздух листья и комья земли. Небо затянули черные тучи, в мгновение ока заслонившие собой луну. Ветер выл и внезапно все озарилось вспышкой ослепительно голубого света, и Азамат ощутил… что в нем что-то меняется, как вся его сущность, до самой последней капли, все, что было в нем живое, обратилось в прах.
Он стиснул зубы, зажмурился. Кулаки непроизвольно сжались, выдавая бурю, что бушевала в его душе. Сильный порыв холодного ветра бросил в его лицо каплями воды, серые угрюмые тучи тяжело нависли над ставшей в одно мгновение мрачной бесконечностью моря.
И только Богиня продолжала стоять, всматриваясь вдаль.
То ли ища там прошлое, то ли… угадывая будущее.
То ли…
— Жалеешь? — тихо спросила она. — Твое служение мне это небольшая цена за отмщение.
— Почему ты наградила меня бессмертием? — ровно и практически равнодушно отозвался он, утирая влагу от брызг с лица.
— Потому что ты будешь тем, кем я тебя сделаю.
— Кем? — хрипло спросил он.
Темная Богиня резко обернулась, всматриваясь на стоящего перед ней воина и чуть сощурила глаза вслушиваясь в мир, затем слегка улыбнулась.
— Ты Истинный и Последний.
Улыбаясь, Богиня встала перед ним и в ее руках появилась золотая плоская пластина, через секунду она сложилась в обруч, покрытый рунами и символами. Те же узоры покрывали предплечье Азамата, и черный браслет обвивающий его правое запястье повторял руны.
— Это Власть. Это Могущество. Это подтверждение твоей Истинности.
Как только он взял в руки золотой обруч из рук Богини, неожиданная судорога, подобная удару молнии, пронзила его тело. Боль заставила его рухнуть на колени.
Его крылья стелются по земле. Он огромен. Он необыкновенен. Он — Вечен.
Он — Темный Король.
Распахнув глаза, Азамат внимательно вглядывался в небо, выискивая опровержение того, что грядет. В руках он сжимал золотой обруч, данный ему Богиней.
Старик сидел в тени и наблюдал, как сгущается тьма, оттесняя дневной свет на запад. День выдался необычно прохладным для середины лета, и ночь обещала быть холодной. Блуждающие по небу облака отбрасывали на землю причудливые тени. Они напоминали животных, заблудившихся между луной и звездами. Свет ушел, и тишина, заполнившая пустоту, казалось, вот-вот зазвучит. Тишина обещала именно то, зачем и пришел сюда старик. Перед ним горел небольшой костерок. У такого трудно согреться. Он пристально посмотрел на огонь с надеждой и беспокойством во взгляде и подбросил в костер несколько сухих веток. Пламя тут же взвилось вверх. Старик поворошил ветки палкой и отступил на шаг — у костра стало жарко. Он стоял на краю светового круга, на границе между огнем и наступающей темнотой — на линии, принадлежащей двум стихиям и в то же время ни одной из них. Его глаза блестели, нацеленные туда, где вырисовывалась долина Тулк’Аат.
Старик склонил голову вспоминая свою жизнь. Все это было так давно, что с трудом в это верилось. Казалось, та жизнь ушла навсегда и он свободен. Но теперь он понял, что свободен не был никогда. Невозможно быть свободным, когда в душе носишь скорбь.
Он ждал этого дня много лет.
Ожидание было осознанным и спокойным: он не отмечал в календаре проходящие дни, не волновался и не замирал от восторга — это было приятное ожидание чудесного события. Оно заставляло улыбаться, когда он планировал, предполагал, играл с судьбой по своим правилам и при этом готовился к чему-то более интересному, нежели мелкие победы на почти незаметном фронте.
И еще: он не знал, когда этот день наступит. Но он ждал. И день наступил.
Точнее — ночь.
Старик закрыл глаза и стал дышать ровнее. Он не мог повлиять на ход событий.
Все идет так, как и должно идти.
Он поднялся только тогда, когда костер потух и сливаясь с тьмой продолжил свой путь.
Азамат распахнул глаза и поразился, что уже наступила ночь. Он все еще лежал на земле, его тело медленно восстанавливалось. Он удивился, что это стало происходить не так быстро, как раньше и закрыл глаза, стараясь не думать о боли, приказывая ей уйти, исчезнуть.
Неожиданно прозвучавший тихий голос остановил его от края черного омута, в который он соскальзывал, голос вытянул его из непроглядной тьмы и перенес в серую дымку света. От внезапного напряжения свело мышцы ног. Он приподнял голову, разгибая занемевшую руку, с трудом открыл глаза и тупо уставился перед собой. Все тело ныло, как будто его жгли каленым железом, боль накатывала волнами, и казалось, ей не будет конца. Он пытался ослабить муку.
К его губам поднесли чашу, и жидкость странного вкуса тонкой струйкой потекла в горло. Почти тотчас же боль утихла. Освобождение пришло неожиданно, наполняя плоть, каждую клеточку подлинным блаженством. Он потряс головой, прогоняя пляшущие перед глазами звезды, и поднял взгляд — перед ним возвышался старик и протягивал руку, чтобы помочь ему подняться.
— Ты меня не знаешь, но не стоит волноваться: я не враг. Я шел к тебе князь Аль’Аир, и рад, что нашел тебя… в здравии, — его лицо заметно омрачилось.
— Я вижу на твоем лице недовольство, что ты обнаружил меня живым, — усмехнулся Азамат и легко поднялся, разглядывая старика.
Он был одет в длинный черный плащ, окутывавший его подобно ночной тьме, из которой он вышел. Старик не отличался высоким ростом и могучим телосложением, однако во всем его облике чувствовались твердость и целеустремленность. Глаза его, когда ночь окрасила все вокруг в серые тона, казались почти белыми, словно из кости. В лунном свете его взгляд сверкнул, подобно броску зверя, — дикий, пронзительный, завораживающий. Его лицо от лба до самого подбородка изрезали глубокие морщины, седая борода напоминала спутанные нити паутины. Однако не могло быть сомнений в том, что под маской казавшейся невозмутимым лица с четкими, резкими чертами клокочут страсти, ибо история жизни этого старца была дикой, страшной, полной тайн и загадок. Азамат был в этом уверен и еще больше заинтригован их встречей.
