Притворная дама его величества (СИ) - Брэйн Даниэль

Мы с ним не договорились. Конюх, чьего имени я так и не узнала, встал, отошел обратно к своей лежанке, укрылся чем-то похожим на старый тулуп и вскоре захрапел. Я уснуть уже не могла, сидела и думала.

Пытаться с ним спорить было бессмысленно. Может, он знал эту Маризу плохо, может, не придал никакого значения ее изменившемуся поведению, и это не значило, что мне повезет так со всеми, кого я встречу. Непонятный мир, неудобная одежда, твари, летающие над лесом, неизвестно, как себя с кем вести. 

Неизвестно, как мне быть дальше. Вернуться в замок, пока не хватились? Попытаться все же бежать?

Проснулась я от нелепого, но очень естественного желания, и никуда от него было не деться. И не возникло вопроса, где я и кто я. Память работала бесперебойно. Было еще темно, и вьюга еще еще подвывала, я встала со своего лежака, едва сама не взвыв. Все тело затекло до потери чувствительности и изнуряющей боли. Ноги… я нашла себе силы на них взглянуть и поняла, что Маризе было подобное не впервой. И это обрадовало: она должна справиться и на этот раз. Мне даже в туфли удалось влезть почти без проблем, вот она где, закалка служанки… 

Отыскать сортир оказалось не так просто, и я уже хотела было просто найти какой-нибудь не слишком людный уголок, когда увидела небольшой неприметный домик, в котором нужное и обнаружилось. Ну… туалет как туалет — видала я и хуже. Вспомнить привокзальные сортиры в каком-нибудь Подольске… и ведь это был не худший вариант. Кусты или просто обочина разбитой дороги, автобус и водитель, который ушел справлять нужду на противоположную сторону.

Проблема была в другом. Я как-то до этого момента не исследовала, что на мне надето — а оно оказалось довольно многослойным. Зато без трусов… и вообще какого бы то ни было белья. В каком-то смысле это было даже и удобно — но что я буду делать, когда мое тело начнет избавляться от ненужной яйцеклетки? Нет, серьезно, тряпки я найду, но куда их крепить? И как? Но ведь должна же быть какая-нибудь… технология. 

Впрочем, вот прямо сейчас вопрос этот актуален не был, зато другой был. 

Туалетная бумага. 

Да! Обычная, простая туалетная бумага. Которой не было. И поняла я это, так сказать, постфактум. Да чтоб их… 

Но деваться было некуда — подумав, я просто оторвала от одной из нижних юбок, коих оказалось две, полоску ткани. А что делать? А главное — что с этим делают вообще? Решают же проблему как-то. 

И не спросишь. 

Я мрачно вышла и, зачерпнув немного чистого снега, «помыла» руки. Скверно… конечно, может, это тело и привыкло к подобной антисанитарии — а если нет? 

Неудобства, голод, вот обратная сторона той красоты, на которую в моем мире тратили огромные деньги. Реконструкторы, странный народ, из них часть не знает, куда деньги девать, часть делает все своими руками, самые ненормальные берут на это кредиты. Я была в доле в таком магазине, правда, недолго — забрала деньги, когда поняла, что прогорит этот бизнес скорее, чем мы сможем его окупить. Размерная сетка — беспощадная вещь, тридцать тысяч — купить, пять — прокат на сутки и плюс залог, желающих исчезающе мало…

Прежде чем создавать иллюзию, познай истину. 

Впрочем, все это философия, которой я могу заняться позже. Сейчас же я хотела есть, а подходить к хозяйке было рискованно. Я не имела понятия, сколько денег могу заработать. Но я ведь могу попробовать заработать?

— Может, я могу что-то сделать? — спросила я. Хозяйка пожала плечами, но, подумав, швырнула мне противную даже на вид тряпку. 

— Протри столы, лавки, там вон с ночи осталось. Так не ототрешь, ведро возьми.

Никогда в жизни я не боялась труда и никогда не осуждала тех, кто честно зарабатывает себе на хлеб. Неважно, каким путем — убирая общественный туалет или снимая видео про косметику. Находятся те, кто готов за это платить? Нет вопросов. Но никогда в жизни я не подозревала, что тяжелее тюков с уродливой одеждой из дешевой синтетики.

Я говорила себе: это работа. И старалась не смотреть, что именно за пятно я оттираю. Это делают уборщицы и санитарки, я ничем не лучше их, разве что умнее и успешнее. Но где теперь мой ум и успех? И на секунду я даже подумала, не лучше ли мне согласиться на королевский двор?

Нет, не лучше. Это сейчас, когда я пытаюсь оттереть отвратительные следы со скамейки и пола, мне кажется, что альтернатива не хуже. Очень скоро я изменю свое мнение, когда окажется, что я завишу не только от честности того, кто мне платит, но и от умения врача. Я макала тряпку, которой мало что могло помочь, в омерзительную уже воду, выжимала ее, оттирала грязь снова. Тело болело — эта девица не привыкла к такому труду, и руки ломило от ледяной воды. Но хотя бы ноги немного отошли от вчерашней пытки.

— Ну, расстаралась, — услышала я голос хозяйки. — Сегодня же снова так же будет. Иди-ка поешь. Что, к отцу передумала ехать?

Я не успела сообразить, что ответить, как она продолжила:

— Оно и правильно, снегопад, зверье попряталось, так и не доедешь еще, сожрут, — непонятно сказала она, и я отнесла ее предупреждение на счет тех странных тварей. — Иди ешь.

Стакан теплого молока и половина краюхи хлеба. Я приказала себе не думать, в чем измазаны мои руки, но увидела в углу рукомойник. Моему счастью не было предела — хоть немного гигиены, и меня тянуло переодеться, принять ванну, расчесать волосы. Не здесь, но в замке. Дойду ли я до него?

Трактир просыпался. Мне нужно было спешить. Хлопнула дверь, кто-то явился, еще немного — и времени у меня совсем не останется.

Я отставила кружку, подняла голову и встретилась взглядом с молодым мужчиной. Он стоял возле двери, растерянно оглядываясь, словно впервые в жизни очутился в такой помойке, и я сочувственно улыбнулась. Или скрыла под сочувствием некоторую издевку: местная одежда уродовала людей, и если женщины еще смотрелись в обезображивающих тела платьях, то мужчин придурь законодателей моды не пощадила. Что есть слово «красота»? Сегодня монобровь, завтра ниточка. Сегодня плоский зад, завтра гусиная попа. Сегодня — там, в моем мире — тоже ходили небритые мужики, накрашенные немного, только вместо колготок на них были джинсы. А я не права — в чужой монастырь со своим уставом не ходят. 

Но если бы с мужчинки снять сияющее убожество, постричь, вытащить на склон, поставить на лыжи или хотя бы усадить за столик уличного кафе — если бы, тогда я могла бы задуматься о том, что считалось «вечным» — семья, любовь, какие-то отношения, выходящие за рамки не обязывающих встреч и деловых. С поправками на то, что совместная жизнь не со смазливой мордашкой. Хозяйка занялась важным гостем, а я выскользнула за дверь. 

Мне предстояло вернуться в замок, и я с опаской косилась на небо. Оно светлело, метель ослабела, мороз тоже спал, а я сказала себе — понемногу спорта, и, подобрав кошмарную юбку, нарушив все рекомендации тренеров разом, потрусила к замку. Холод полностью убрал боль, а может, туфли уже разносились достаточно. Кому бы они ни принадлежали — я мысленно желала их хозяйке долгой жизни и носить эти туфли до конца ее дней.

Меня никто не видел, а если и видел, то я мало кому была интересна. Больше всего я опасалась сейчас не людей, а того, кто мог спикировать на меня сверху, но как я ни озиралась, ничего не увидела. В замке местами горели огни, и я не могла сказать — спит он или уже давно бодрствует, но во дворе уже стояла карета, запряженная двумя крепкими лошадьми.

— Вон она, вот же девка гулящая! — услышала я чье-то ворчание, но даже не оглянулась. Мне все равно ничего не сказало бы лицо этого человека, кем бы он ни был. — Но что ждать с такой-то матерью?

— Мариза! — вот это кричали уже мне, и пришлось обернуться. — Переоденься, позорница! Переоденься, ехать пора!

Глава седьмая

Я застыла, но не дольше, чем на пару секунд. Принимать решение надо было мгновенно. Мне никто не сказал, когда мой отъезд, сегодня, значит, сегодня, и даже если бы я осталась в деревне — не факт, что меня бы там не нашли. Мое тело, очевидно, не отличалось кротким нравом, девица была неосмотрительна и глупа. Больше, чем необходимость куда-то ехать прямо сейчас, меня поразила мысль, что Мариза уже может нагулять себе в деревне проблем.