Путь Владычицы: Дорога Тьмы (СИ) - Эфф Юлия
— Олоф сын Афа, прадеду моему подчинялась земля и вода, — с гордостью вскинул голову карамалиец.
— Он спрашивает, — дождавшись королевского вопроса, повторил Дыв, — кто после твоего прадеда владел этой магией? И насколько ты силён?
— Передай ящерице, что я и мой брат — мы первые наследники семейного благословения. Поэтому пусть обращается со мной повежливей.
Янне кашлянул, несколько карамалийских ртов растянули улыбки, но Дыв, не моргнув и глазом, серьёзно перевёл. Асвальд Второй переглянулся с мастером Оржаном и усмехнулся.
— Он говорит, что ты сам будешь творцом своей судьбы, — Дыв повернул голову к Олофу, а затем сделал шаг вперёд, ибо стоял следующим в этой цепочке. — Я — Дыв, приёмный сын Кариата-винодела. О своих корнях знаю мало: говорят, моя бабка владела магией воды, но я её не унаследовал. Его высочество Ядран определил у меня зачатки мыслительной силы и склонность ко вкусу, так я попал на корабль… О, простите…
Дыв едва не хлопнул себя по лбу: забыл, что нужно перевести свою речь на фрейский. И начал было повторять, как король поднял руку и перебил:
— Как ты выучить наш язык? — в акценте Асвальда Второго присутствовал свист, характерный для фрейского.
— О! — Дыв поклонился. — Я с детства показал склонность к наукам и провёл некоторое время в королевской цитадели. Брат хорошего знакомого сестры моего отца часто брал меня с собой в библиотеку, и…
Король поднял руку, показывая, что этого достаточно.
Представлялись остальные, Дыв по-прежнему переводил, так как карамалийский не все присутствующие королевские особи знали хорошо. Личность малерийца Рыжего Торвальда, кажется, заинтересовала больше всего ящерских отродьев, те завозились в креслах, переговариваясь между собой.
Затем возникла пауза, король с королевой что-то обсуждали. Воспользовавшись паузой, Дыв подмигнул единственной из фрейев, кого не окутывала тьма. Знакомая девчонка, на сей раз одетая нарядно и увешанная нитями с драгоценностями, сидела неподвижно. Лишь закусываемая периодически губа указывала на смущение.
Вдруг королева поднялась, спустилась по ступеням и подошла ближе к пленным. Постояла возле каждого, будто принюхиваясь, задержалась перед Торвальдом и Дывом.
— Скажи, что исключений для малерийца не будет, — пугая мраком, клубящимся в зрачках, прошипела она Дыву с акцентом, похожим на тот, что был у супруга. — А ты… мальчик… ты нам не нужен, переводчик для каждого из твоих товарищей найдётся. Скажи, что особенное ты умеешь делать, что позволит тебе остаться здесь и не отправиться на рудник.
Карамалийцы тревожно переглянулись, но ответ балагура даже в тяжёлую минуту развеселил.
— Я умею доставлять женщине удовольствие, ваше величество, — смущённо пробормотал Дыв, опуская глаза и заставляя себя их поднять, чтобы обратиться к настороженному мраку, — в этом моя сила. К сожалению, в Кар-Малирии эта магия не входит в число одобренных Законом. Правду говоря, я не совсем по своей воле оказался на корабле, а был сослан за… кхм… повышенное внимание ко мне двух прекрасных замужних особ.
Карамалийцы, впервые слышавшие эту часть откровения от товарища, но уже осведомлённые о его развлекательных предпочтениях, хмыкнули.
Королева рассмеялась, повернулась и, больше не говоря ни слова, вернулась на трон. Вперёд вышел молодой фрейлер, объявляя волю правителя:
— Сейчас и никогда больше вы можете выбрать сытую и спокойную жизнь в ожидании выкупа или отправиться на рудник, где будете испытывать лишения, вас закуют в оковы тьмы. Мы не знаем, когда ждать ваших хозяев, поэтому, начиная с сегодняшнего вечера, вы будете отрабатывать наказание. Тем, кто выберет дворец, завтра будут предоставлены личные покои, сытная еда трижды в день, чистое белье и постель, возможность раз в день выходить на час на прогулку. В обмен на свою свободу вы должны будете делиться светом своей магии. Вы можете посоветоваться друг с другом сейчас. Его величество дал вам одну минуту. Выбравшие путь свободы, но не выполнившие предписание, будут отправлены на рудник.
Карамалийцам разрешили сгрудиться и быстро обсудить предложение.
— Хитрожопые ящеры выпьют нас, как стакан вина, — сразу сказал Лаурис, — и мы вернёмся домой с позором для наших родов. У нас и наших детей больше никогда не родится магия.
— Зато мы останемся живы, — возразил Свен, чья магия до сих пор пока не прошла определение.
— Я выбираю рудник! — громко прозвучал баритон, и карамалийцы обернулись.
На шаг ближе к трону стоял Рыжий Торваль, к нему присоединился Олоф и так же гордо вздёрнул голову.
4. Кайа и луна
Дни полной луны для фрейев всегда были особенными: в это время дикие приносили свою жертву, а дети Асвальда Второго напитывались силой, и крылья распахивались всё увереннее. Но дело было не только в этом: наблюдать за другими — это одно, а когда тебя начинает глодать тревога, словно перед приближающейся опасностью…
На Кайю в последние месяцы приближение полной луны начинало действовать так же, как и на остальных, уже получивших Тьму. Хотелось куда-то бежать, ночи становились беспокойней, и хотелось съесть что-нибудь особенное — что именно, Кайа не знала. Матушка-королева заметила суетливость дочери, и порадовала:
Спасибо.
В одной деревушке вышла бабка на крыльцо и закричала:
— Скоро Тьма призовёт тебя.
С тех пор Кайа не просто чувствовала приближение долгожданного подарка, а накручивала себя и надоедала окружающим, будто уже получила крылья, малюсенькие и невидимые никому. Наконец на её капризы обратил внимание Инграм, поинтересовался, что происходит, а узнав, пообещал взять с собой на Побережье, куда каждое полнолуние улетала молодёжь, обрётшая крылья. И Кайа была счастлива три ночи каждый месяц, когда перевоплощённый Играм уносил её на себе туда, где можно было полюбоваться лунной дорожкой, убегающей за чёрный горизонт океана.
Родители, однако, на полнолуние почти всегда оставались дома: с возрастом их сила становилась менее подверженной проклятию древнего бога. Длилось оно три-четыре ночи, и наблюдательная Кайя заметила, что в это время в тёмное время суток дворец будто замирал от некоего священного страха. Показалось, что даже слуги прятались.
Из любопытства восемь месяцев назад Кайа решила досконально изучить этот вопрос. Важно было найти нескольких фрейлеров, понаблюдать за их поведением. Действительно, Горан, часто по ночам работающий с документацией, два полнолуния подряд исчезал из дворца либо прятался в недоступном для Кайи месте. И остальные — учитель Вилфред, парочка офицеров, ответственных за охрану дворца, приближённые Его величества…
Сделав свои правильные выводы, Кайа возмутилась во время семейной вечерней трапезы:
— Если все исчезают, кто будет нас охранять?
Матушка улыбнулась:
— Не переживай, дитя. Тьма хоть и слаба в эти ночи, но её могущества хватит, чтобы защитить всех вас. Ваш отец не допустит приближения опасности.
— А это возможно? — с иронией спросил Играм, веривший в парализующий страх всего живого перед фрейями. Родители и сёстры засмеялись.
Подумав, Кайя сделала вывод: небесный Иль просто давал передышку простолюдинам, чтобы те смогли потом ревностней служить своим господам.
То было несколько месяцев назад, а это приближающееся полнолуние Кайя ждала в особом настроении — знала бы матушка, что её дочь собирается сделать!
После прибытия карамалийцев Солвег внезапно развернула оба крыла как следует, да и Улва стала заметно сильнее. Кайа спросила матушку, потребуется ли седьмая Ночь Взросления для Солвег, надеясь на отрицательный ответ. Ведь если бы необходимости в этом не было бы, значит, настала бы очередь Кайи. Но матушка огорчила: Солвег всё-таки пройдёт свой последний обряд, чтобы закрепить тьму в крыльях. Видя, что младшая расстроилась, королева успокоила: в этом году будет три сильного Иля, в приближающееся полнолуние проведут обряд для двух старших дочерей, а в следующий раз — для Кайи, даже если Тьма не призовёт её к этому времени. Оставалось подождать каких-то четыре месяца. Ждать их было невыносимо, и Кайя решила пойти на маленькую хитрость.
