Путь Владычицы: Дорога Тьмы (СИ) - Эфф Юлия
Большинство из собравшихся были опытными моряками, хотя бы раз побывавшими на Арнаахале, но вдруг всех захватил азартный дух путешествия, и решили: почему бы и нет? Восторгу юных кар-малирийцев тем более не было предела.
Подготовились за месяц. К пристани пришёл сам король Стефан Мудрый благословить старших сыновей. На отсутствие младшего, Исака, который поначалу больше всех бредил путешествием, но потом вдруг сник, тактично решили не обращать внимания. Все понимали: несмотря на радужность целей, в пути могло случиться всякое, а Кар-Малирии нужен наследник. Не вернутся старшие — младший поддержит отца.
Относительно Фрейлайнда наказ был наистрожайший: помнить о договорённостях, не провоцировать ящеров, не пересекать границу, установленную фрейями после победы над магами света, и вообще… Стефан Мудрый недаром так был назван подданными — будто предчувствовал несчастье…
Спустились к Челюсти Бога, жертву принесли, как полагалось, напоив древнего уснувшего Создателя кровью молодых ягнят, — и можно было плыть дальше. Но получил принц Ядран откровение и должен был провести в молитве на Роге Бога, одинокой крупной скале-острове, что примыкает к Челюстям, — столько времени, сколько потребуется для святого подвига. Может, то была шутка Создателя? Молился Ядран дня четыре, успела молодёжь заскучать, и вдруг спустился, сказал, что молитва принята, и можно плыть.
Пустили в авангард корабль с карамалийцами под руководством молодых сыновей Торвальда, магов огня (по дружбе с принцами выпросили себе должность). Обогнули они Рог Бога, и вдруг, откуда ни возьмись — фрейский корабль. Будто затмение нашло — крикнул дежурный бродарь со смотровой мачты, что видит каравеллу с наведённым оружием — и началось… Дагер и Нельс, сыны Торвальда, не долго думая, выпустили огненные сполохи, следом шкипер заорал, велел приготовиться к ближнему бою…
Никто не мог объяснить, с чего вдруг чёрное с серебром знамя фрейев показалось всем красным. Но было поздно в любом случае — фрейская торговая каравелла шла ко дну, приближались две другие…
Призрак войны осветил свои сонные глазницы и в предвкушении щёлкнул голодными челюстями. И молодые принцы, помня наставления отца, пошли на все требования фрейев и даже больше — сами предложили в залог пленных, чтобы потом вернуться за теми и сторицей заплатить за причинённый ущерб казне владеющих силой Тьмы. Молодое поколение, выросшее после войны и ни разу не видевшее лиц с чешуйками, покорно молчало, признавая глупую вину. И лишь Рыжий Торвальд вмешался.
Уважаемый маг огня, Рыжий Торвальд, который плыл на втором корабле с принцами, вызвался загладить вину ценой своей свободы — заменил сыновей, что, в общем, была щедрая цена. Не смогло отцовское сердце допустить, чтобы плоть от его плоти стали рабами проклятых ящеров. Хозяин фрейских каравелл, мастер Оржан, поморщился, но разрешил, предупредив, мол, заранее предупреждает о последствиях.
Так Рыжий Торвальд сын Эллов, оказался среди пленных, которые в большинстве были, как минимум, младше его лет на двадцать. И только тощему Янне минуло три десятка, он до минуты обмена был старшим на корабле, но теперь Торвальд являлся главным в этой толпе несчастливых мореплавателей.
И всё же Торвальд не знал фрейского языка так хорошо, как следовало, это осложняло переговоры с надсмотрщиками, а парням, особенно Лаурису с его крепнущей магией воды, постоянно требовалось пить. Причём вода должна была быть свежая. Парень уже в первый день заключения отравился, еле откачали…
На счастье, вдруг заговорил Дыв, служивший помощником повара и по решению принца Ядрана оказавшийся среди пленных карамалийцев: должно быть, прозорливость отца была унаследована старшим сыном. Почувствовал принц в смазливом юноше древнюю малерийскую кровь и его ментальную магию, правда, совершенно, на первый взгляд, дурацкую — Торвальд, когда услышал, даже поморщился, недооценил. Якобы Дыв различал все тонкости ароматов и вкуса, за что и был охотно нанят коком. Но в момент атаки парень возился у себя на камбузе и никак не мог считаться виноватым.
Через несколько часов уверенный перевод Дыва на фрейский, его умение освежить воду склонило Торвальда к уважению, и он передал бразды власти безродному незнакомому мальчишке, годящемуся в сыновья. А сам погрузился в пучину скорби по любящей супруге, ожидающей в Кар-Малирии, и горестным думам о сыновьях, которых на родине ждёт обязательное суровое наказание…
С опозданием принесли порезанные овощи и фрукты, уложенные по разные стороны большой плоской деревянной миски: редисом, сладкими корнеплодами, виноградом. И эта тарелка опустела мгновенно, друиду Олофу отмерили чуть больше прочих.
Жевали, и оттого на вошедшего мужчину со змеиным узором на скулах уставились молчаливо, дожидаясь помощи Дыва. Тот перевёл шипящий говор очередного надсмотрщика:
— Наши будущие господа настолько милостивы, что в знак своего благоволения изволят нас угостить местным пойлом… Говорят, уже скоро наша судьба будет в наших руках. Если мы будем разумны и оценим милость ящериц…
Служанка поставила новый кувшин на стол и отошла, не решаясь разлить по бокалам жидкость. Надсмотрщик ждал. Деревянные бокалы из любопытства сдвинулись, Дыв плеснул всем понемногу, взял свой и, прежде чем отпить, понюхал содержимое, осторожно хлебнул, его ждали:
— Виноград, выдержка лет пять, не больше, выращивался на северном склоне, мало солнца. Неудачно перебродило, чуть в уксус не пошло. И нотка плесени… В целом пить можно. Я бы его оставил для обработок ран, но… — пока остальные пробовали, перевёл свою тираду на фрейский. Брови надсмотрщика сдвинулись, он коротко поклонился и что-то прошипел. — Нас ожидают в зале наши, гхм, будущие господа. Ну что, други, за то, чтобы Его высочество Ядран быстрее сюда добрался?
Деревянные стаканы глухо стукнулись, однако карамалийцы пить из осторожности незнакомый напиток не стали — пригубили, ибо надсмотрщик буравил своим чёрным взглядом. И потому, что так Дыв посоветовал.
В этот раз их вели значительно дольше — миновали паутину коридоров, очевидно, той части дворца, что была предназначена для челяди, затем вынырнули в более просторный зал, из него — по лестнице наверх, пролёта два, семь, и считавший про себя этажи Дыв сбился со счёта. Запыхтели все, кроме охраны, которой, кажется, совершать такие манёвры было не впервой.
И всё ощутимей ласкал ожоги от плетей тёплый сквозняк, Лаурис с облегчением заметил, что ему значительно лучше вне удушливых стен. Зато удалявшийся от земной почвы Олоф еле ноги передвигал по каменным ступеням. Наконец пытка лестницей закончилась, и пленники вышли в огромную залу с высоким сводчатым потолком, поддерживаемым колоннами. Здесь и вовсе было свежо — ветер свободно гулял благодаря аркам, ведущим из зала на…
Карамалийцы невольно повернули головы на удивлённый возглас товарища и хмыкнули — через арки виднелась цепь невысоких гор, зелёные долины с реками за ними и часть залива. Не хотели ли тем самым видом фрейи пообещать полёт вниз всем пленным в случае непокорства?
Шипение у дальней стены с затемнёнными несколькими фигурами заставило забыть на время об опасности быть сброшенным на землю.
— Мы должны подойти, — перевёл Дыв приказ надсмотрщика, и пленные пошли вперёд.
В самом сердце зала зияла круглая дыра в полу, её прикрывала тяжёлая кованая раздвижная решётка. Пленным пришлось разделиться на две группы, чтобы обойти дыру, и снова выстроиться в линию через несколько метров. Отсюда теперь мрачные силуэты разбирались отчётливее.
На двух рядом стоящих каменных тронах сидели король и королева фрейев. По обе стороны от них и так же на небольшом возвышении, но чуть ниже, двое слева и три справа — девушки и юноша. Ещё, с характерной для фрейлеров чешуистой внешностью, трое человек стояли чуть поодаль. В одном из них пленные узнали хозяина торговой флотилии — Мастера Оржана.
— Они просят назвать нас наши имена и магию рода, — перевёл Дыв. Никто из карамалийцев не шелохнулся, и переводчик обратился к стоящему справа от себя — Олофу.
