Ирина Сорока - Ведьмина диета (СИ)
Только открыла рот, чтобы возмутиться, как поняла, на какого коня посадили. И даже желание возмущаться прошло. Так и так нужно в царские палаты идти. А тут еще и на каком коне.
— Ты что? — удивленно спрашивает в самое ушко, даже выбившиеся волосинки шевелятся. Щекотно.
— День хороший будет, — а сама чуть не мурлыкою от удовольствия. Еще бы на таком коне прокатиться, это тебе не сало у строгой хозяйки умыкнуть. Чистое блаженство.
Глава вторая
Жаль, поскакать с ветерком не получилось. Город, как и деревня, с восходом просыпается. Кто-то спешит в кузню, кто-то на базар. А мы вот к царице. Да и столица, по правде сказать, не так чтобы велика. Бывать мне много где приходилось, так по секрету скажу, что, в том же Твирале столица раза в три больше. На то она и торговым центром считается. На Великом северном пути лежит.
Доехали минут за пять, может чуть больше. Я сижу, головой во все стороны верчу, просто давно не была, а город изменился. Интересно. А князь осторожно так за талию придерживает. Смешной, я с лошади и на полном скаку не свалюсь, тем более, когда едем шагом.
Много повидала я на своем веку, а вот в хоромах царских еще бывать не приходилось. Подъехали мы к крытому резному крылечку, а по бокам его стражники стоят в красной форме. Строгие. В одну точку смотрят, словно и не живые вовсе. Потыкала одного пальцем в бок, проверяя. Может действительно статуя. Слегка нахмурился, но даже голову не повернул. Отстала от мужика, зачем напрасно мучить? Служба у них, похоже, такая.
А князь, видно, по привычке, схватил мою ладошку и от стражников вверх по ступеням повел. Идем по гульбищу, еле поспеваю, а сама по сторонам только и глазею.
Резные наличники, расписанные единорогами, львами, русалками потолки. Колонны, словно детские игрушки, шарами резными радуют.
Ольгред идет, встречные ему кланяются. Посмотрела на него с уважением. Это же надо, только приехал, а все уже поклоны бьют.
— Доложи царице, — как у себя дома, велел одному из стражников у очередного входа.
Попробовала вырвать руку, еще крепче сжал.
— Пусти, — говорю. Вокруг не души, а все равно неудобно. Словно запретное что-то делаю.
— Нет. Сбежишь еще, — ухмыляется.
— Куда же сбегу? Я же к царице сама идти хотела. — Правду говорят Зареченцы странный народ.
— Пожалуйте сюда, — вернувшись, стражник кланяется и соседнюю дверь открывает. — Сейчас владычица одеться изволят и выйдут.
Зашли мы в светелку, а тут красота такая, что глаза в разные стороны разбежаться норовят. Так хочется все рассмотреть.
Стены красной краской выкрашены, да золотыми и белыми цветами украшены. Стул для царицы стоит с пухлой вышитой подушечкой. Стол, накрытый золотой скатеркой с кисточками, да лавки ценными мехами укрытые. Красиво.
— Это еще что такое? — возмущенно сзади спрашивают. Повернулась. И правда царица предо мною. Или я перед ней?
Чин чином поклонилась. Вежливыми и с царицей и с деревенским людом нужно быть.
— Ольгред, что это такое?! — в ответ, даже не поздоровавшись, возмущается и перстом драгоценными камнями усеянным на наши руки показывает. — При живой невесте, какую-то девку, за руку держать?!
Обиделась, стала руку вырывать, чтобы уйти спокойно. Больше с царицей нам разговаривать не о чем. Пускай ищет свою дочку как знает.
— Вы царица мне не указ. А невесты, я что-то не вижу в палатах, — насмешливо так князь отвечает. Даже я вырываться перестала от удивления.
Это что же получается, у него невеста есть, а он меня за ухо таскает, да на лошади катает?! Подлец! Задохнулась от возмущения.
— Ты…
— А ты помолчи, пока взрослые разговаривают, — не дал и рта раскрыть князь.
Нормально?
С силой дернула руку вниз, маслом намазать не забыв. Та и выскользнула.
— Вы тут разбирайтесь, взрослые, — говорю, — а мне в детские игры играть надобно. Роды там кому принять или нечисть извести.
— А ну стой, — ничего себе, они бывают, согласны друг с другом.
— Не для того за тобой посылали, чтобы так просто отпустить, — надменно говорит царица. А сама к креслу своему идет. — Сразу видно ведьминское отр… силу, — в последний момент заменила неприятное слово. Села расправила юбку. — Что мать, что дочь все едино на чужих женихов зарятся.
Ой, кажется, мамуля у царицы жениха свела.
Деда своего я не знала. И отца тоже. Почему-то не заводятся в нашей семье мужчины. Все что говорили, мама с бабушкой, что не местные они. Интересно, насколько не местные. Может еще, и повидать получиться. Главное, чтобы они не узнали.
От любопытства даже обидеться забывала, на слова плохие.
— Что хотели-то от меня? — спрашиваю. А у самой мысли о том, как вернется мамка на зиму, так сразу пристану подробности выпытывать.
Царица помедлила с ответом, оценивающе меня рассматривая.
— Горе у меня. Дочка пропала.
— То же мне горе, нагуляется, вернется, — пожала плечами. Знаем мы таких пропадашек. Красивый молодец хвостом вильнул и они за ним.
— Уже месяц нету, — не обращая внимание на мои слова продолжила жаловаться царица. Почему-то это у нее получалось тоном ребенка, которому отказались купить третью конфету. — А следы возле Вященского болота обрываются. Думали, сгинула, но амулет кровный сказал жива.
— Ну, раз амулет сказал…
Не хочется мне к кровавой магии прибегать, много сил требует. А тут и так понятно, что от жениха нежеланного убежала царевна.
— Вот и поищи мне, ее. Ты можешь. — безапелляционно заявила царица.
— За каким мне это надом?! — в ответ возмутилась я. — Вот еще, загулявших девок только искать!
Владычица побагровела, как только что сваренный рак. Вот же дурная привычка, что в голове, то и на язык сразу проситься. Но отступать поздно, а потому:
— Не буду ее искать!
— Будешь!
— Не буду!
— Велю казнить!
— А ну, прекратили. Обе, — не то что прикрикнул, а просто твердо сказал князь и мы как послушные овечки замолчали.
Магия что ли?
— Светлолика, вы собирались что-то предложить? — напомнил о чем-то Ольгред.
Царица нахмурилась, но потом с неохотой произнесла:
— Найдешь царевну, отдам карту.
— Какую? — осторожно так уточнила, боясь спугнуть удачу.
— Ту самую, что твоя бабушка нашла, — ответила Владычица отвернувшись.
— И которую вы украли? — вот же язык, мысленно выругала себя.
— Не украла, а забрала, как компенсацию за моральный ущерб, нанесенный твоей матерью, — фыркнув, высказала свою точку зрения на спорный вопрос царица. — Согласна?
