Саша Суздаль - Замкнутые на себя
Энки погладил поверхность репликатора, которому отдал сто девяносто пять лет на этой планете и, как скаковую лошадь, успокоил, прошептав: «Скоро, очень скоро…»
Когда появился Зиусурда, Энки уже закончил коррекцию и закрыл блок крышкой, которая, щёлкнув, слилась с металлом корпуса так, что заметить шов человеческим глазом совершенно невозможно.
Увидев Зиусурда в его обычном канди[33] и перевязи с бахромой через плечо, Энки после приветствия, сказал:
— Там, куда мы отправляемся, очень холодно.
Зиусурда, в начале намереваясь не обращать внимания на слова Энки, под его суровым взглядом возвратился к себе и снова появился, накинув на канди конас[34], расшитый орнаментом, а на голову натянул белый кидарис[35] с золотым шишаком, подвязанный сзади на голове лентой с бахромой.
Энки хмыкнул, взглянув на Зиусурда, и они стали под круг репликатора, который повернулся в горизонтальное положение. Вспыхнул голубой туман и две фигуры под кольцом растворились в воздухе.
***Как-то Женя скорчил кислую рожу и уставился на Сергея. Зная его, Сергей бросил ручку на стол и сказал:
— Говори уже, не тяни.
Женя оседлал стул и придвинулся прямо к лицу Сергея. Глядя в его белёсые глаза, как кролик на удава, Сергей засмеялся, а Женя спросил:
— Скажи мне, Серёга… — он помолчал, а потом продолжил: — Ты как со Светланой живёшь?
— А тебе какое дело? — напыжился Сергей.
— Да мне никакого, я за тебя беспокоюсь, — ответил Женя.
— За меня не беспокойся, — отрезал Сергей, — лучше бы сам женился.
— Понимаешь, Серёга, — потянул Женя, — я по своей жизни холостяцкой, в отличие от тебя, хожу по вечерам в рестораны.
— Ну и…, рожай уже, — сказал Сергей, зная, что Женя, пока не выскажется, не отстанет.
— Я твою Светлану несколько раз видел в ресторане с одним чёрненьким козлом, — выложил Женя.
— Ну и что? Это её начальник, — сдвинул плечами Сергей. Женя уставился на него, не мигая, а потом спросил:
— Ты считаешь нормальным, что она вечерами ходит в ресторан с другим мужчиной?
— Я ей доверяю, — ответил Сергей и прекратил разговор на эту тему.
Но слова брошены и дали всходы: то, что раньше казалось естественным, теперь требовало объяснений, а поздние приходы Светы, мотивированные необходимостью срочной работы, уже не вызывали доверия.
«Худшее, что можно придумать, это ревность», — корил себя Сергей, понимая, что прямой разговор со Светланой только обидит её, если к ревности нет причины, а если есть, так нет смысла что-либо говорить.
Оставалось только одно: оставить всё, как есть, рассчитывая на время, которое разрешит проблему каким-либо образом. Полагаясь на такое свойство времени, Сергей, чтобы не забивать голову дурным, ушёл в работу, разъезжая по командировкам и бывая дома не чаще раза в неделю.
***Холодный ветер бил в лицо колючими снежинками, срывая их с острых скал, не давая им задержаться на клочке земли, свободном от снега. Всё вокруг, до чего мог дотянуться взор, покрыто островерхими вершинами гор, пусть и ниже той, на которой они находились, но достаточно высокими, чтобы стать стеной между севером и югом.
— Местный народ называет гору Наубандхана, — сообщил Энки.
Замёрзший Зиусурда кивнул, хлопая себя по бокам, чтобы нагреться, и восхищённо озирался вокруг, наблюдая исполинские заснеженные вершины.
— Займись коррекцией, — сказал ему Энки, пока тот не превратился в сосульку. «В другой раз будет слушаться» — злорадно хмыкнул бог, наблюдая, как Зиусурда замёрзшими руками снимает крышку корректора.
Энки просмотрел поля планеты, привычно расположив симпоты в контрольных точках. Всё казалось нормально, планета переливалась всеми цветами, изредка вспыхивая контрастом в местах аномалий.
Что-то насторожило Энки, и он отправил симпоты в самую даль, на южный полюс Земли, последовательно перебирая многовековой лёд толщиной в несколько тысяч локтей.
Не обнаружив ничего подозрительного в глубине материка, Энки сдвинул симпоты к побережью, все так же тщательно перебирая лёд и материковую землю, пока не добрался до трещины, тянущейся от поверхности льда до находящейся под ним земли.
Сама трещина никакой угрозы не представляла, но она тянулась вдоль всего края берега, отсекая от монолитного льда, огромный кусок величиной с небольшой материк. «Если он сдвинется в воду – огромной волны не избежать», — подумал Энки и принялся считать объёмы.
Расчёты ужаснули: волна высотой в две тысячи локтей снесёт всё живое на планете. «И репликатор», — подумал Энки. Предположим, репликатору ничего не сделается, повредить его можно разве что в канале, как это сделал Шерг своим ножом, но Энки не хотелось выковыривать его из глины.
— Я закончил, — сообщил, не попадая зуб на зуб, Зиусурда.
— Быстро назад, — сказал ему Энки, и Зиусурда, увидев лицо бога, безропотно стал под кольцо репликатора. Через мгновение они оказались на вершине зиккурата в городе Шуруппак и Зиусурда, отогреваясь под солнцем, выслушивал сообщение Энки. Когда он узнал новость, ему, несмотря на жаркое солнце, стало холодно внутри.
— Весь мир погибнет? – переспросил он, надеясь, что бог ошибся, но Энки подтвердил и добавил, что всё произойдёт в ближайшее время.
— Твоё спасение только там, на вершине, где только что мы находились, — подвёл итог бог Энки, поставив перед Зиусурда задачу неразрешимую – весь город он не спасёт, а говорить ничего нельзя.
Через некоторое время по наклонным ступеням зиккурата стали подниматься на самую вершину козы, овцы, коровы, кони, верблюды, и всякая другая живность, срочно пойманная в клетки и доставленная богу Энки. Закутанные в несколько одёжек люди, которых отбирал Зиусурда, отправлялись в кольцо, чтобы там, на вершине горы Наубандхана, принимать и размещать всё, что успеют переправить. Люди, поднимаясь по ступенькам, несли глиняные сосуды с разным зерном, инструмент, ковры, ткани, сушёные фрукты и всё, что считалось нужным в жизни человека, отправленном на одинокий остров.
Встревоженный народ в городе недоумевал, почему так рассердился бог Энки, что требует много жертвенных животных и прочих запасов, но говорить о том не смели, чтобы совсем не разозлить бога. Собаки бегали вокруг зиккурата, испуганно прижимая хвосты, чувствуя необычность происходящего. Нескольким из них привязали верёвки, и повели вверх, к репликатору, остальные же жалобно выли, провожая их.
Работы не прекращали и после захода солнца. Энки развесил вокруг зиккурата несколько десятков висящих в воздухе светящихся шаров, чтобы идущие вверх не свалились ночью со ступенек. Зиусурда передал в кольцо наказ, чтобы на горе готовили лагерь, так как дети не выдержат холода.
