Серебряные крылья, золотые игры (ЛП) - Марсо Иви

Здесь я всегда буду чувствовать себя как дома. Здесь виды и запахи не атакуют мои чувства, как в шумной таверне, где кто-то только что предложил всем выпить по кружке. Здесь, на природе, все органично, как и должно быть. Запахи находятся в равновесии. Звуки образуют тихую симфонию.

У меня замирает сердце при мысли о том, какой будет жизнь в Старом Коросе. В десять раз больше людей ― и их грехов, ― чем в Дюрене.

Но быть рядом с Сабиной?

Я бы маршировал на чертовом параде богов по праздничному рынку три раза в день.

― Бабушка, окажи честь. ― Райан протягивает леди Элеоноре позолоченную шкатулку с прахом Берольта.

Сжимая руку Райана, она шатко ступает по пандусу к погребальной яме. Несмотря на все усилия Райана, ее расшитая бисером юбка путается, грозя привести к падению.

Я спрыгиваю в яму, поддерживая ее за хрупкую руку.

― Осторожно, леди Элеонора. ― Я склоняю голову.

Она с гримасой вырывает руку из моей хватки.

― Ты! Нет, нет. Мне ничего от тебя не нужно.

Я чувствую горечь во рту. Мне приходится бороться за то, чтобы не закатить глаза. Впрочем, ее презрение вряд ли удивительно. Старая ворона всегда презирала меня.

― Я держу ее, Вульф, ― говорит Райан.

Зачесав волосы назад, я вылезаю и занимаю место рядом с Сабиной ― на волос ближе, чем следовало бы.

Моя кожа болит от непреодолимого желания обнять ее. Я нахожусь в нескольких дюймах, но расстояние кажется непреодолимым. Все, что я могу сделать, ― это смотреть вперед, пока каждый из членов семьи Валверэй бросает горсть ольховых веток в могилу Берольта, а затем отступает назад, чтобы слуги могли засыпать яму землей. Мой взгляд все время тянется к ней, как мотылек к пламени, хотя знает, что сгорит.

Я улавливаю вибрацию ее пульса, который бьется все сильнее, и под который я мог бы засыпать каждую ночь. Она бросает на меня взгляд, и звук взмаха ее ресниц напоминает трепетание крыльев.

Когда мы возвращаемся, перед шатром останавливается карета, украшенная королевским гербом. Из нее выходит пожилой мужчина в белой форме лекаря. Его воротничок выполнен в форме полумесяца, чтобы обнажить родимое пятно крестного поцелуя.

Он кланяется Райану, сжимая в руках кожаный саквояж.

― Верховный лорд Райан. ― Затем он кланяется Сабине. ― Леди Сабина. Я прошу прощения, что прервал вашу церемонию, чтобы провести тест, но, как я понимаю, ваш отъезд завтра.

― Да, да. ― Райан отправляет в рот круглую виноградину. ― Спасибо, что прибыли сюда, боюсь, время не терпит. В Астаньоне уже слишком много недель трон остается незанятым.

― Именно так, милорд. ― Лекарь ставит саквояж на низкий столик и открывает замок. ― Осталось лишь подтвердить вашу кровную связь с покойным королем Йорууном. Мой дар позволяет мне определять происхождение по крови, а также различные заболевания. Мне понадобится лишь небольшой пузырек.

― Осуши меня до дна, если это означает, что я надену корону. ― Райан ухмыляется, закатывая рукав до локтя. Целитель готовит большую полую иглу толщиной с перо писца.

― Подождите! Положите это, я приказываю! ― Леди Элеонора бросается вперед, чтобы вырвать иглу у лекаря. Ее лицо выражает шок и покрыто красными пятнами. Смущенный лекарь тут же откладывает иглу, его кустистые брови взлетают вверх.

― Миледи… ― неуверенно начинает он.

― Бабушка, что, во имя Вудикса, на тебя нашло? ― спрашивает Райан.

― Все выходите из шатра. Я хочу поговорить со своим внуком. ― Она приказывает не только слугам и лекарю, но и леди Руне и лорду Гидеону. Члены семьи выглядят оскорбленными, но злобный оскал леди Элеоноры заставляет их поспешно удалиться. ― И ты тоже, леди Сабина.

Сабина поворачивается к выходу, но Райан хватает ее за руку.

Он усмехается:

― Бабушка, о чем бы ни шла речь, моя невеста наверняка узнает об этом. Между нами не должно быть секретов, когда мы поженимся.

― Твоя невеста ненавидит тебя, как и всех нас. Она будет первой, кто использует наши секреты против нас. ― В ее словах нет злобы, только факты. Она рычит на Сабину, как собака. ― Уходи.

Глаза Сабины прищуриваются от гнева. Она не делает ни шагу.

Райан разочарованно трет глаза и говорит:

― Сабина, пожалуйста, сделай, как она просит. Вульф, проводи леди Сабину на улицу.

― Нет. ― Ответ леди Элеоноры падает, как валун, в центре шатра. ― Он останется здесь. Он все равно услышит, с его-то острым слухом.

Воздух тяжелый, густой от запаха, который я не могу определить. По позвоночнику пробегает дрожь, мрачное предчувствие заставляет сердце биться в венах. Я обмениваюсь вопросительным взглядом с Райаном, который, похоже, тоже озадачен поведением своей бабушки.

Я говорю с запинкой:

― Простите, миледи?

Она поджимает губы.

― Ты меня слышал, Вульф Боуборн.

Райан пожимает плечами, как бы говоря, что мы не должны с ней спорить.

Перед тем как Сабина уходит, она в последний раз ловит мой взгляд ― мягкая связь, которая заставляет мою кожу жаждать ее прикосновений. Затем в палатке остаемся только мы трое. Мои мышцы напрягаются, улавливая заряженный воздух, как у хищника, чувствующего приближение опасности. Я сжимаю и разжимаю кулаки, чтобы сжечь лишнюю энергию.

Райан упирается руками в бедра.

― Так какого дьявола…

Леди Элеонора прерывает его резким хлопком, который гулко отражается от матерчатых стен. Она ненадолго закрывает глаза, словно от боли, затем открывает их и тихо говорит:

― Этот секрет я надеялась унести с собой в могилу. Но Берольту, да хранит Вудикс его проклятую душу, правда уже не повредит. Так что, полагаю, теперь я должна направить свои усилия на живых. На тебя, Райан.

Она покачивается, кажется, теряя силы, и опирается одной рукой о столб палатки.

Тихим, дрожащим голосом она продолжает.

― Райан, если мастер возьмет у тебя кровь, он не обнаружит ни следа крови короля Йорууна.

Райан поглаживает подбородок, слегка хмурится, все еще не воспринимая ее слова всерьез.

― Я считаю это маловероятным, поскольку Йоруун и мой отец были кровными кузенами.

― Так и есть. ― Она соединяет свои нетвердые руки, пальцы переплетаются, как враждующие змеи, и она несколько раз кивает. ― Однако ты не состоишь в кровном родстве с Берольтом.

Из моего горла вырывается звук удивления, и я прикрываю рот рукой, притворяясь, что кашляю.

В отличие от меня, лицо Райана остается безупречно спокойным, пока он обрабатывает эту информацию. Талантливый ублюдок. Я никогда не мог овладеть этим лицом карточного игрока.

Не сын Берольта? Я смотрю на Райана. Пытаюсь разглядеть в нем черты Берольта. У них одинаковые темные волосы, одинаковые карие глаза.

Но, впрочем, в Дюрене таких полно.

Черт возьми, я такой же.

Глаза леди Элеоноры двигаются ко мне, пронзая ледяной ненавистью. ― А он ― да.

Подождите ― что?

Сердце колотится, тело автоматически готовится к бою: адреналин проникает в кровь, кулаки сжимаются, грудь напрягается. Я делаю едва сдерживаемый шаг вперед, прищурив глаза.

― Простите?

Если я что-то и знаю, так это то, что ненавистный ублюдок, которого мы только что похоронили, не является моей семьей.

Райан проводит рукой по волосам и хмыкает, как будто все это шутка.

― Она сошла с ума от горя. Вульф, позови лекаря.

Я делаю шаг к двери.

― Стой! ― Леди Элеонора хватается за столб палатки и трясет его, словно угрожая обрушить всю конструкцию. ― Если ты хочешь быть королем, Райан, то должен знать, когда следует закрыть рот и выслушать женщину, которая прожила на шестьдесят лет больше тебя. Бастен Боуборн, хоть мне и больно это признавать, но ты законный третий сын Берольта и Маделины Валверэй. Ты родился в день летнего солнцестояния двадцать восемь лет назад, в спальне восточной башни Сорша-Холла.

Адреналин бурлит в груди, заставляя меня шагать, прежде чем я что-то швырну, просто из-за необходимости действовать. Я встречаюсь взглядом с Райаном.