Кровавая Ведьма (СИ) - Кувайкова Анна Александровна

— Правда? — робко улыбнулась я.

— Правда, — ответил улыбкой маг, целуя меня в кончик носа.

И я ему поверила. Правда, поверила!

Однако ж в зеркало взглянуть не помешает. На всякий случай, так сказать!

— Ладно, — соглашаясь, я неохотно разжала ладони, отпуская мага. — Что дальше-то делать будем? Надо с Ядвигой встретиться. Только я ума не приложу, как.

— Я правильно понял? — тут же нахмурившись, спросил Волк. — Купава Ратиборовна…

— Да, — тяжело вздохнула я. — Прабабушка Яги, Верховная Ведьма Школы Ворожей Рунха. Если Делисса сказала правду…

— То именно она — подруга Амелиссы Артиас, — как и раньше, маг легко ловил мои мысли, как и я его. — Уверена, что ошибки быть не может?

— Да как сказать, — я растерянно пожала плечами, опускаясь обратно на крыльцо. И, чтобы как-то себя отвлечь и занять руки, принялась пальцами разбирать и прочесывать спутавшиеся за время сна волосы. — Я бы, может, и засомневалась в правдивости ее слов. Да только совпадений слишком много. Понимаешь, когда проснулся родовой дар, кровавая магия буквально вышвырнула меня отсюда прямо в Школу, к Купаве Ратиборовне. Ядвига тогда девчонкой совсем была, как и я, и ничего не понимала. А прабабушка ее, не спрашивая ничего, меня к себе на воспитание взяла, кормила, обувала, одевала, обучала, да прятала. И ничего не рассказывала, как бы мы обе с Ягой не спрашивали. Обмолвилась только как-то, что мне самой правду отыскать надо: мол, прознаю о прошлом бабушки Лиссы, и о проклятье узнаю сразу.

— Похоже на то, что она всё знала.

— Знала? — я горько усмехнулась вслух, повторяя собственные, давно терзающие меня мысли. — Да, Купава Ратиборовна явно что-то знает. Но отчаянно не хочет об этом говорить. На все расспросы и даже слезы она лишь недовольно поджимала губы. Всегда. Даже намека не проронила! «Не ваше дело» — таков был ее извечный ответ. Мы с Ядвигой даже посчитали их извечными врагами. Только понять не могли, ежели это так, то чего она со мной носится? Теперь-то понятно. Клятва ее прогнать меня не позволила, на крови данная. А она сильнее всяких чар будет, даже магии неодаренных.

— Значит, не врагами они были с Амелиссой. А друзьями, — разумно заметил Волк. — Но что-то их развело. И я даже знаю, что. Точнее, кто.

— Ансельм, — запутавшись пальцами в волосах окончательно, я едва выругалась, сильно дергая пряди. — Опять проклятый Ансельм!

— Успокойся, родная, — с неудовольствием покачав головой, Волк поднялся и выудил откуда-то из седельной сумки притихшего Шетана простой деревянный гребень. — Он явно не стоит твоей лысой головы.

— Легко сказать, — уже привычно проворчала я, протягивая руку ладонью вверх. Но гребень мне не дали.

Совсем наоборот — обойдя меня, мужчина уселся позади, широко раскинув босые ноги, и принялся бережно разбирать мою шевелюру.

Мне оставалось в этот миг только дуться, как мышь на скисшую крупу, да дивиться тому, насколько все-таки необыкновенный мне достался мужчина. Кто ж еще, кроме него, способен столь же спокойно все мои выверты, да психи терпеть?

— Трудно сделать, понимаю, — раздался позади спокойный, как всегда, чуть с хрипотцой голос, окончательно успокаивая. — Ансельм многое задолжал твоей семье и тебе лично. Как и мне. И, поверь, родная, настанет день, когда ему придется заплатить по счетам сполна. Но для начала мы должны точно выяснить, что тогда произошло на самом деле. Нам нужно встретиться с Верховной. Думаю, теперь она ответит на все твои вопросы.

Я машинально коснулась старинного кулона на груди, и тут же почувствовала отклик родной, древней магии, исходящей от него.

Волк был прав. Снова!

Теперь Купава Ратиборовна от откровенного разговора не отвертится.

Но только как же нам ее отыскать?

Глава 29

На границе двух империй

— Итак, — когда мои лохмы, наконец, были прочесаны, как бы невзначай бросил Волк. — Нам придется ехать в твою Школу?

Я невольно задумалась, попутно заплетая косу. Сам маг стригся всегда достаточно коротко, косы плести не успел, и сейчас честно не стал даже пытаться, отчаянно боясь мне навредить. Чему там вредить, правда, я так и не поняла, но спорить не стала. Да и привычно это мне: не всегда Лили была рядом, чтобы соорудить на моей голове нечто эдакое, очень сложное, но страсть, какое красивое — как любила она сама.

По куколке своей, признаться, я тосковала ужасно. Но и без того других хлопот хватало, и в глубине души я была рада, что далека она от всех неприятностей сейчас. Уж коли Ворон за ней, не приведи боги, не усмотрит, так Ирбис точно приглядит! А уж до того времени, как они в убежище императора доберутся, авось, и мы дела свои решим.

— Нет, — едва прикусив нижнюю губу, качнула головой я. — Далеко это, да сложно.

— Деревня стоит почти на границе Ансгара, — напомнил мне маг. — Пересечь ее здесь удастся без особых проблем. Думаю, леший твоего леса в помощи не откажет. Да и с соседским проблем возникнуть не должно: если тебе с сиренами договориться удалось, но и с другой нечистью общий язык найдешь.

— Скажешь, тоже, — невольно фыркнула я, припоминая давние приключения на корабле. — Мое дело малое. Благодаря стойкости твоей только выжили.

— А причем тут я? — насмешливо вскинул он свои черные брови. — Я же не виноват, что колыбельная, что ты бела брошенному младенцу, запала мне в душу сильнее голоса сирен.

Я снова вся покрылась румянцем. Вот умеет же он сказать, а? Хоть стой, хоть падай, честное слово!

— В любом случае, — кашлянув украдкой, попыталась я сделать вид, будто нисколько не смутилась от его слов. Вот нисколечки! — Песнями, да плясками тут не поможешь. Да, за границей нашего леса есть другой, и у него свой хозяин. Но только неприветливый он, и нелюдимый — очерствело его сердце за годы проклятия. Слишком много нежити оно поднимает, слишком много темной магии просыпается. Устал он, и гостей не любит. И нас пропускать не захочет. А если даже договоримся, всё равно — до Школы много недель пути. Лили с остальными раньше во дворец прибудут. А этого нам не надобно.

— А как мы попали сюда, если на тебя наведенная магия не действует? — вдруг сощурился Волк.

Вот же вспомнил больной о гангрене, когда ему обе ноги отрезали!

Пришлось каяться:

— Перо Жар-птицы то было. Последнее. Единственное, что мне помогает по миру скакать — дар птицы этой вне магии и пространства. Мне повезло в чем-то: перышко заветное действует только, если птицей добровольно отдано. А мне довелось крепко подружиться с одной такой… птичкой.

— И сейчас эта птица…

— Там же где ее нынешняя хозяйка, — вздохнула я, перебрасывая заплетенную косу за спину. — Или ее бабушка, Купава Ратиборовна. Еще недавно все дороги вели меня в Ансгар, а теперь обратно — в Школу.

— А что, если наоборот? — задумавшись на мгновение, предположил Волк. — Ты ограничена в перемещениях, я — нет. Достаточно выйти за границу леса, чтобы миновать твой барьер.

— Ой, — тут уже спохватилась я. — Он на тебя влияет?

— Учитывая, какую силу ты вложила в него, и какие эмоции испытывала тогда, — невесело усмехнулся Волк. — Удивлен, что меня не разорвало сразу по прибытию. Не волнуйся, родная, я в порядке. Всего лишь не могу пользоваться магией. Но остальным, думаю, так не повезет.

— В лучшем случае их в лес просто не пустит, — чутка подуспокоилась я. — Но мысля, конечно, интересная. Вот только не уверена, что в Школу тебя так просто пустят. Горыныч пройти не даст, да охранки взвоют — а там объясняй разгневанным ведьмам, что ты не охальник какой.

— Что, я настолько доверия не внушаю? — иронично вскинул брови Волк.

— Не напрашивайся на комплимент, — чуть фыркнув, легонько пихнула я его локтем в бок. Тот в ответ мягко улыбнулся, да за талию меня приобнял — как будто так и надо было. А я и не против вовсе. — Даже если я Горынычу весточку кину, ни Ядвига, ни бабка её, тебя и на порог не пустят, и слушать не станут. Да и не скажут ничего тоже. Но…