Кровавая Ведьма (СИ) - Кувайкова Анна Александровна

— Как ты себя чувствуешь? — тут же вскинулась я.

— Нормально, — неопределенно хмыкнул маг. — Я бы даже сказал прилично для того, кто недавно должен был умереть. А вот ты явно устала.

Я только глаза закатила, чувствуя, как невольно опускается руки. Я устала, ага. А ты как будто нет, родной!

Вот что мне с ним делать прикажете? Он же будет падать от усталости, и слова ни скажет!

— Пойдем, — потянула его на кровать, откидывая с нее одеяло. — Сделаю вид, что поверила.

Волк хмыкнул, но ничего не сказал в ответ. И улегся с краю, подгребая меня под свой бок и не слушая возражений. Да и не было их: я как только голову на мужское плечо положила, ладонью мерный стук сердца в груди почувствовала, так и заснула сразу. Грешным делом, успела подумать, что без кошмаров в эту ночь не обойтись, но нет. И эта беда минула!

А вот просыпалась уже в гордом одиночестве. И неудивительно: судя по высоко стоящему солнцу в окне, на дворе давно полдень! А откуда-то снизу, меж тем, доносились умопомрачительные запахи чего-то съестного, хлебного и наверняка очень вкусного. Даже стыдно стало немного.

Но едва стоило попытаться встать, как всю совестливость излишнюю как ключевой водой смыло: отчаянно болело, ныло и гудело всё тело! Даже больной ноге на сей раз досталось как-то особенно, и пришлось несколько раз прохромать туда-сюда по крошечной мансарде, чтобы стало возможным на нее хотя бы наступать. А уж потом медленно спускаться, осторожно цепляясь за строганные перила.

Да, как я и ожидала, при свете дня скит оказался совсем иным. Более новым, более ладным, даже в чем-то гораздо надежнее. Без больших щелей у дверей и без трещин в старых досках, и даже без скрипа половиц, сначала он показался чужим, чуждым. Но… не знаю, от чего, но стоило глубоко вдохнуть один раз запах пряных трав и едва уловимого дымка от печки, коснуться кончиками пальцев массивного и чуточку грубоватого стола и ступить на цветные вязаные дорожки, как настороженность сменилась радостью. Мой скит. Правда, мой!

И, поплескав водой на лицо из рукомойника, на крохотное крылечко я уже выходила с парящей душой.

Волк обнаружился на верхней ступеньке. В простой, деревенской рубахе, он пил травяной отвар из деревянной кружки и делился с Шетаном свежими хлебными лепешками. Где их взял только? В деревню бы сходить не успел. Неужто сам испек?

— А мне? — поднырнув под шеей коняги, уселась я рядышком, стаскивая с тарелки румяную лепешку. — С добрым утром.

— С добрым утром, — для начала пристально на меня взглянув, только тогда добродушно усмехнулся Волк. Выглядел, к слову, он намного лучше, чем вчера, даже черные волосы казались чистыми и прочесанными. Неужто к роднику успел сбегать? — Выспалась?

— Еще не поняла, — честно призналась, отпихивая от себя наглую лошадиную морду, попробовавшую посягнуть на мою часть завтрака. — Зато вы оба, смотрю, свежи бодры, как никогда.

— Шетану понравилось в лесу, — пожав плечами, едва улыбаясь, маг пожертвовал мне свою кружку, едва исходящую приятным, ароматным паром. — Мне просто не спалось. Видимо, сказывается действие ручья.

— Ну, — я невольно задумалась, припоминая прошлый раз, когда в схожих обстоятельствах я так же сидела на этом самом крылечке с одним из Воплощенных магов. — Пара дней жуткой бессонницы тебе обеспечена точно. И магичить советую аккуратно, с непривычки можешь силу не удержать.

— Что, и как Ирбис вырасту? — иронично выгнул он бровь.

Я невольно задумалась, окидывая мужчину взглядом.

Куда уж там больше расти-то? Это десять лет назад они еще молоды были, самого расцвета сил не достигнув, вот и прибавило усатому мышц немного, роста, да широты в плечах. Но подействует ли это на Волка, который буквально накануне обрел свое полное Воплощение?

— Вряд ли, — в конце концов, выдала вердикт, тихонько жуя кусок свежей лепешки. — Будь это так, ты б еще утром в двери не прошел. Хотя, быть может, всё отразиться на твоем звере. Как знать? Эта магия непредсказуема даже для меня. А ваша так вообще, никем не постигнута.

— Никем, — вдруг усмехнулся Волк, глядя на собственные ладони. Точнее, на атрацитово-черные когти, нестерпимо блестящие в ярком солнечном свете. — Вот уж действительно. Я думал, первым из нас станет Дрейк. На крайний случай Ворон.

— Почему?

— Не знаю, — просто пожал плечом, задумчиво глядя уже на густоту летнего леса, приветливо шелестящего листвой. — Наверное, считал себя недостойным.

— Глупости, — мы с Шетаном фыркнули, да слаженно так, что даже сердце мое вмиг разжалобилось. Пришлось делиться с непослушной конягой едой. — Сила выбирает не достойного, а честного. Того, кто не использует ее во вред. Так моя бабушка говорила.

— Бабушка или прабабушка?

— Прабабушка, конечно, — невольно вздохнула я, обхватывая кружку руками и с неудовольствием понимая, куда начинает клониться разговор. Впрочем, он всё равно неизбежен, верно? — Бабушку я не знала совсем. Она умерла, маму рожая. Знаю лишь, что неодаренной была, и всё.

— Она была умной женщиной. И доброй. Кто бы что не говорил.

— Мне кажется, я ее совсем не знала, — обхватив руками колени, тихонько вздохнула я, слегка покачиваясь. — Столько всего нового выяснилось.

— Не бери слова Делиссы за правду, — понимающе хмыкнув, Волк покачал головой. — Даже если зерно истины в ее речах есть, вряд ли всё было так на самом деле.

— Даже если она солгала об их семейных дрязгах, — невесело посмотрела я на нее. — Остальное всё ж не вычеркнуть. Бабушка Лисса была связана с проклятием, возможно, даже наложила его. И ритуал этот еще!

— Уверен, у нее были на то причины.

— И их надо выяснить, — окончательно загрустила я, опуская ноги обратно на ступеньку. — Бес бы их всех побрал с их тайнами. Опять придется разговоры разводить!

— Как бы то ни было, — отрицательно покачал головой маг, задумчиво поглаживая крутую шею льнущего к нему Шетана. А тот стоял себе спокойно, даже еду больше таскать не решился, словно чувствовал, что речь о чем-то серьезном идет. — Разговоры проще дел.

— Даже думать об этом не хочу, — тоскливо вздохнула, подпирая щеку ладонью. Пальцы наткнулись на что-то не очень приятное на коже, и я замерла…

— Ник?

— Ничего, — торопливо одернула руку, стараясь об этом не думать. Залпом допила порядком остывший отвар, да поднялась на ноги. — Сейчас гребень найду, чтобы волосы прочесать, да будем думать, как поступить дальше.

— Ник.

— Да что⁈ — резко обернулась я к нему.

Но вместо ответа мужчина резко притянул меня к себе, да так властно, что даже спорить сразу расхотелось. А после, протянув руку, нарочито-медленно отвел пряди от лица, заправив их за ухо. И так же бережно коснулся рубцов на моей щеке, всех четырех, по очереди.

Пришлось закусить губу, чтобы не заплакать. И глухой вопрос вырвался как-то сам собой:

— Сильно страшные, да?

Нашла кого пугать, тоже мне!

— Ник, ты же знаешь, мне наплевать, — отрицательно покачал головой маг, и голос его звучал твердо, без жалости. Как будто ничего такого и не произошло вовсе!

— Это ты сейчас так говоришь, — невольно насупилась, пытаясь опустить голову еще ниже. Ага, так мне и дали! — А потом взглянуть без отвращения не сможешь!

— На ноги же твои смотрю, — опустив взгляд вниз, едва не заставив поджать голые пальцы, проклиная снятые носки, усмехнулся мужчина. — Тем более, следы свежие. Такой ведьме, как ты, мазями их убрать ничего не стоит.

— Было б еще время, на мази эти, — буркнула недовольно, нахохлившись, как воробей. Однако ж нет-нет, да на сумку свою, к конскому седлу привязанную, стала поглядывать, силясь припомнить, чего там нужного из запасов сохранилось.

— Родная, — рассмеявшись окончательно, маг нежно погладил пострадавшую щеку, и коснулся подбородка, всё ж заставляя взглянуть в его теплые, смеющиеся глаза. И вот чего-чего, а отвращения в них я точно не увидела! — Напоминаю: еще когда ты была маленькой, сопливой деревенской ведьмой с острыми, вечно разбитыми коленками, гоняющей поросят на метле, я уже видел в тебе тебя. Неужели думаешь, какие-то шрамы могут меня смутить?