Реверанс со скальпелем в руке (СИ) - Шатохина Тамара

- Генриетта-Луиза не станет принимать в нем участия. Она будет рядом только на представлении виконта Двору – так нужно. Дальше мы будем жить отдельно, уедем далеко – у меня есть планы, но озвучивать их сейчас не вижу смысла. Я буду считаться с тем, что важно для него и принимать во внимание его мнение. Ваше тоже, если вы решитесь. Помогите ему, Маритт. Не можете - просто не мешайте. Я сам постараюсь найти нужные слова.

- Мне нужно время, - разворачиваюсь я и быстро иду по дорожке, огибающей дворец. На самом деле мне срочно нужен Дешам – как воздух, потому что я, гадство, задыхаюсь! Вдогонку несется:

- Обещаю дать вам его, но прошу - не затягивайте с этим, я уже ждал - слишком долго, слишком! - и голос такой… пожалела бы, если б могла.

Дешам не собирается меня утешать, наоборот. Он говорит – раз граф так сказал, значит способ действительно существует, он человек слова. А может еще и чести…? И он спокойно смотрит на меня, похоже, именно так и считая. И если бы то, что случилось, случилось не со мной, может и я прислушалась бы и постаралась как-то понять. Может, я согласилась бы, что имело место недоразумение. Да я уже согласна. Но!

- Он отберет у меня сына!

- Я не услышал в вашем рассказе ничего подобного, - удивляется Дешам.

- Имя отца, - привожу я свой последний довод, - его заставят предать память и имя отца – он де Монбельяр!

- Монбельяры не самым лучшим образом относились и к вашему мужу, Мари, и тем более – к вашему сыну. Можно сказать – его отвергли, как и вас. На поддержку и защиту этого Дома у мальчика нет никакой надежды. А память о Рауле – это другое. Ради своего сына граф не позволит очернить её даже Монбельярам.

Пока я потерянно перевариваю информацию, он продолжает:

- Вы женщина и мало понимаете не только в мужских делах, но и во многом другом. Причина этого не так давно выяснилась для меня. Но поймите - Франсуа теряет уже сейчас. Тренировки по фехтованию не должны прерываться на столь долгое время. И вы так и не нашли управляющего – Андрэ тоже не смыслит в бумагах. Но главное – Франсуа лишен всяческой поддержки.

- Но у него будет самое лучшее образование! - действительно не понимаю я, - его выбрал для него Рауль.

- Франсуа умница, образование он получит, но уже нет Рауля, к сожалению. А будь у него возможность оттуда… - ткнул доктор пальцем вверх, - он велел бы в первую очередь думать об интересах и будущем сына. Военная стезя опасна и тяжела, но без поддержки она будет тяжела вдвойне, а то и втройне.

- Вы не слышали, - зашипела я гадюкой, - он звал и меня, туда - с ними. Жить вместе.

- Граф не станет принуждать вас к тому, чего вы не желаете. Особенно после всего… вы должны понимать это.

- Само собой разумеется, - нервно поглаживаю я свой скальпель, - но дело не в этом. Как всё выглядело бы в глазах Франсуа? Да я просто не могу! Вот так сразу принять настолько важное решение я не могу!

- Вам дали на это время, - размеренно нудит Дешам, - успокойтесь, решитесь, начните с чего-то… А сыну всё равно придется рассказать. Франсуа разумный юноша, возможно как раз он и даст вам нужный совет.

- Я с вами тут советуюсь, - устало киваю я, - и толку? Он захочет знать моё мнение, а у меня его нет.

- Думайте… А мне сейчас нужно будет съездить в Марсель – Кива передал опий. Хотите? Мы можем поехать вместе - развеетесь, отвлечетесь. Граф дал слово – он будет ждать. Не сомневайтесь, он даже не подойдет к Франсуа.

- Я поеду с вами, но только до Божё. Вы – в Марсель, я – в Ло. На пару дней всего. Мне и правда – нужно со стороны... Подумать по-другому, иначе.

- Не мучайтесь так, Мари. Не нужно мне ваших объяснений – я отлично вас понимаю. Не такой уж я черствый сухарь. Просто мысленно отбросьте всё, что мешает интересам Франсуа, это просто… Я заеду вместе с вами в Ло, а потом уже - в Марсель, - вдруг решает он.

- Я против, Жак, - чувствую, как что-то внутри противится этому и судорожно ищу причины: - Мне нужно одиночество, я хочу спокойно подумать.

- А мне нужно решить окончательно – ехать жить в Ло или нет, - соглашается он, - вы будете думать в одной комнате, я – в другой. Посмотрю заодно бумаги – разберусь ли еще? Вообще Ло лучше было бы продать.

- А давайте - я этого не слышала, Дешам? - не верю я своим ушам. И что-то отпускает, я соглашаюсь: - Хотите – едемте.

Вечером я долго не могу отпустить от себя сына. Что-то говорю, вспоминаю, инструктирую…

- Вы будто навсегда прощаетесь, мама, - посмеивается он, - пару дней я точно продержусь – не сомневайтесь. Пора уже спать. Или у вас есть что-то действительно важное?

- Важное есть всегда, но сейчас я донимаю вас простой заботой, - пожимаю я плечами, а внутри тянет и тянет – какое-то тягостное чувство. Недоделанности, недосказанности? Я роюсь в памяти, вытаскиваю свои мысли об истории этого мира, свои страхи, связанные с Франсуа… И решаю сказать о них – почему нет?

- Ну если важное… в будущем никогда не ходите воевать в Россию, - ярко и страшно встают перед глазами кадры из художественного фильма – бредущие по русским снегам разбитые голодные французы, укутанные в бабьи платки.

- Но Россия - наш союзник, - удивляется сын.

- И замечательно. Но если вдруг всё станет наоборот – пообещайте мне, Франсуа, что никогда не будете с ними воевать.

- Наверное, это неправильно, ведь может быть приказ? - сомневается он, а я все никак не могу перестать его обнимать, перебираю волосы, глажу по спине. И он сдается: - Я обещаю вам, мама.

И мы расходимся спать.

В Ло зима, но тоже пока еще без снега и морозов. Сыро, ветрено, а дороги, что ведут на холмы, развезло. Пожалуй, сама я не рискну… И как только мы подъезжаем к замку, я прошу Андрэ, который вышел нас встречать:

- Оседлайте мне, пожалуйста, лошадку. И для себя тоже, если вам не трудно меня сопроводить. Съездим к Раулю – сил нет терпеть! Я немножко побуду с ним, а вы постоите в сторонке, ладно?

- Тогда и я с вами, - вдруг решает Дешам.

- Хорошо, - легко соглашается Андрэ, - скажу, пусть жена пока накрывает на стол. Но на вас куча юбок, мадам, это не дело.

- Пойду пешком и от этих юбок вообще ничего не останется, - нервно улыбаюсь я. Задержка бесит: - Поедем шагом, здесь всё рядом и до темноты еще далеко. Да я и не собираюсь там долго…

На моей лошади удобное дамское седло, сидеть по-мужски здесь не просто неприлично – это скандал. Я с самого начала училась ездить, сидя боком. Рауль нашел мне самое надежное из всех возможных сёдел – с двойной лукой. В таких дамы даже выезжают на охоту. Правда, я сильно сомневаюсь, что участвуют в загоне. Но мне, как и им, просто нужно доехать до места. Пешком не дойти – склоны развезло от дождей.

Впереди едет Андрэ – не спеша, приноравливаясь к моей неторопливой манере езды, а замыкает строй Дешам… Поднявшись до середины склона, мы сворачиваем в сторону захоронения. Тут дорога ровнее и каменистее - не скользко и Андрэ слегка ускоряется. Я крепко держу поводья, разыскивая взглядом место последнего отдыха Рауля. Слез нет – я к нему по делу, а поплачу потом – обязательно. Вот уже видно… или только кажется…? Я чуть подаюсь вперед – скорее увидеть, скорее… Согнутая в колене нога надежно цепляется за выступ луки, а вот попа сунется по седлу – шелковая верхняя юбка скользит, я чувствую, как медленно-медленно, буквально по сантиметру съезжаю с него. Страха нет – скорость никакая, а с коня всё равно сейчас слезать. Если что - просто шлепнусь и сразу встану, но Дешам, наверное, замечает мою напряженную позу и тревожно вскрикивает:

- Андрэ!

Тот резко тянет повод, оглядывается… его лошадь пятится, а моя - от неё. Я вскрикиваю и смеюсь, пытаясь удержаться. Но всё съезжаю вниз, и нечаянно резко тяну повод – он единственная моя опора. И тут, задрав морду, моя лошадь вдруг срывается по склону! Удержаться не получается, я валюсь всем телом, нога срывается со стремени… в глаза летит земля… камень! Чей-то страшный крик! Удар в висок, противный хруст…! И темнота… в которой невнятно звучат голоса.