Александра Лисина - Не выходите замуж на спор
— Что, хороша?
Его взгляд опустился ниже, пройдясь по алым брызгам на моей коже, ненадолго задержался на бедрах, где виднелись совсем свежие нитки шрамов. Вернулся к моему безмятежному лицу. Неуловимо потемнел. И только после этого "дорогой" муж соизволил разлепить губы.
— Больно дерзка стала… наказание свое заслужила.
— Ты считаешь? — неожиданно вкрадчиво осведомился серокожий, не меняя позы. — Тогда, полагаю, не будешь возражать, если эта дерзкая козявка умрет?
— Нет, — спокойно отозвался муженек, еще раз пройдясь по мне взглядом профессионального палача. — Я убью ее сам.
Хозяин недовольно рыкнул.
— Если помнишь, СОСЕД, ты — на моей территории…
— Да, — бесстрастный взгляд Князя вернулся к угрожающе приподнявшему руки соседу. — Но меня она оскорбила больше, поэтому Тьмой клянусь — суккуба умрет от моей руки.
При виде сгустившегося вокруг мужа черного облака, молчаливо подтвердившего данную во всеуслышание клятву, мои внутренности скрутило в тугой узел. Вот теперь шансов у меня действительно никаких: Князь пообещал — Князь сделает. Сама Тьма не позволит ему отказаться от слова. Я напрасно надеялась, что собственнические чувства заставят его побороться за мою жизнь — Князюшка слишком зол, чтобы простить мою оплошность. Утешает одно — серокожему больше ничего не светит в нелегком деле моего медленного умерщвления, и хотя бы за это муженьку большое нечеловеческое спасибо.
Подняв на мужа твердый взгляд, я нашла в себе силы дерзко улыбнуться.
— Умереть от вашей руки — огромная честь, мой Князь. Надеюсь, вы доставите даме удовольствие и не кончите слишком рано?
Супруг растянул губы в недоброй усмешке.
— Не сомневайся, ты будешь мучиться долго. Я подарю тебе ОЧЕНЬ много неповторимых и незабываемых ночей.
Я сделала вид, что вот — вот ему поклонюсь.
— Благодарю, Княже. Вы так добры…
— Тебе не кажется, что ты забываеш — шься?! — прошипел серокожий, предупреждающе посмотрев на "моего" Князя. — Может, стоит напомнить, что это МОЯ пленница?!
— Пленница твоя, — согласился муженек, делая крохотный шажок по направлению ко мне. — Но убивать ее все равно буду я. Я сказал.
Это да: клятва Тьмой для Преисподней священна. И, как бы ни хотел серокожий узнать цвет моих внутренностей, уважать равного себе он был обязан. И во избежание кровавой резни должен был уступить. Таков закон. А "мой" Князь, несмотря на то, что владел всего лишь вторым по величине доменом, ему действительно ровня, иначе не разговаривали бы они сейчас. Не разошлись бы миром еще тогда, у горячего озера. И не делили бы меня, как два голодных кошака — жирную крысу, вместо того, чтобы уже рвать друг другу глотки.
— К счастью, у каждой клятвы есть оборотная сторона, — неожиданно усмехнулся хозяин домена и как‑то нехорошо прищурился. — А это значит, что, если ты не сдержишь слово…
Я неверяще вскинула голову, когда высший демон, наплевав на все законы, рывком сменил ипостась.
— …То умрешь сам! И меня это полностью устраивает!
Муженек, почти не отстав, тоже обратился и растянул губы в зловещей усмешке.
— Уверен, что это — хорошая идея, сосед?
— Более чем! Вовремя повод нашелся! — хрипло расхохотался серокожий и, плотно прижав к спине изуродованные крылья, одним прыжком метнулся в мою сторону.
Конечно, убить меня намного проще, чем готового к атаке соперника. Я даже пошевелиться толком не могла, не то что оказать достойное сопротивление. Да и что я сделаю Темному Князю? Вот именно. Только повернуться могу, подставляя горло, чтобы ему было удобнее.
Собственно, если бы не супруг, вовремя осознавший предательство "соседа", на этом бы все и закончилось… но, к счастью, муж посчитал позорным умирать из‑за меня, поэтому не только заступил серокожему дорогу, но и атаковал сам. Они ведь давние враги. Первый и второй домены… наисильнейший и второй по силе демоны, чье молчаливое соперничество за обладание Преисподней уже вошло в легенды… само собой, эта многовековая вражда не могла длиться до бесконечности, а взаимная ненависть не могла тихонько тлеть, не найдя однажды выхода. Просто, пока не было повода, они терпели неудобное соседство. При этом муженек был достаточно в себе, чтобы держать границы неприкосновенными, а серокожий — достаточно осторожен, чтобы десятилетиями копить силы и ждать, пока его преимущество станет безоговорочным.
Я вздрогнула и зажмурилась, когда мимо меня пронесся стремительный вихрь из переплетенных тел, обдав порывом сильного ветра и осыпав мелкой каменной крошкой. Почти сразу раздался грохот опрокинутого столика и звяканье раскатившихся по полу пыточных инструментов. Затем по камням проскрежетали, высекая искры, чьи‑то острые когти. Кто‑то жутко взвыл, захрипел, забулькал. Через мгновение, едва меня не оглушив, взревел еще один голос… жаль, не понимаю, кто из них кто… после чего во все стороны полетели клочья волос, какие‑то ошметки, горячие брызги и не пойми что еще, словно демоны рвали друг друга на части, окончательно утратив разум.
Эх, Княже… я‑то надеялась, что ты тихо — мирно заберешь меня отсюда, после чего зверски пристукнешь в родных подземельях, напоследок помучив от души. Приготовилась, понимаешь, ко всему. Даже в транс глубокий вошла, чтобы не разочаровывать тебя жалобными воплями. А твой сосед посчитал, что дешевле будет решить все проблемы одним махом… козел!
Как жаль, что добытое мной преимущество оказалось бесполезно: в тесной камере ты не можешь взлететь. А значит, вы опять равны, и я напрасно терпела прикосновения чужих когтей, дожидаясь момента, когда смогу атаковать.
Княже… ох, Княже… ну почему ты не убил его раньше?!
Я с тоской посмотрела на мечущихся по камере демонов и, поняв, что, вопреки всему, переживаю за мужа, горестно вздохнула.
Прости, мой Князь, но я ничем не могу тебе помочь: я слаба как воин и еще слабее как суккуба. Конечно, в случае победы ты обязательно отыграешься на мне… но я предпочту принять смерть от твоей руки. Ведь ты, в отличие от этого урода, чуточку более человечен. И будешь наказывать меня, а не глумиться. Мстить за нанесенное оскорбление, а не упиваться моей болью. Да, ты будешь жесток со мной и обязательно сдержишь данное Тьме слово, но при этом ты будешь честен. А эта тварь банально порвет меня на куски и медленно, глядя прямо в глаза, станет пожирать куски моей окровавленной плоти, до последнего растягивая удовольствие…
Неожиданно возле моей головы просвистел крупный каменный осколок, заставив дернуться от боли в пораненной щеке.
— Убей ее! — глухо рыкнул неразличимый в серо — белом вихре местный Князь. — Убей, идиот! Быстрее!
