Клетка для дикой птицы (ЛП) - Фаст Брук

Я смотрела на потолок, позволяя минутам утекать под стук пальцев Кит по планшету.

— Гас рассказал мне о Вейле, как только мы договорились работать вместе над побегом.

Я резко села; кровь прилила к голове от внезапного движения. Я так погрузилась в мысли, что даже не заметила, как Кит перестала стучать по планшету, но теперь он лежал на дальнем краю стола с чёрным экраном, а Кит развернулась на стуле ко мне. Она смотрела на меня, ожидая реакции.

Я нахмурилась. — Зачем ты мне это рассказываешь?

— Потому что, когда Гас рассказал мне… я полностью отказалась от наших планов побега.

— Когда это было?

Кит кивнула. — Несколько месяцев назад. До того, как здесь появилась Яра. Гас настаивал на том, чтобы вытащить Момо, и я хотела помочь, но я бросила их, когда узнала о Вейле. Моя мать мертва из-за Совета — она узнала, что нехватка еды в Нижнем секторе была ложью, и попыталась организовать протест. Они отправили её в Эндлок прежде, чем она успела. Она была единственным родным человеком, который у меня оставался. Когда я узнала, кто такой Вейл, я не могла даже представить, что буду с ним работать.

— Мне жаль, — прошептала я, почему-то всё ещё способная удивляться тому, что каждый из нас пережил трагедию от рук Совета.

— Если бы я могла мыслить рационально, мы бы, наверное, уже сбежали. Задолго до того, как Яра или ты попали сюда.

И меня бы здесь не было без них. Мы с Джедом умерли бы в Эндлоке.

— Что заставило тебя изменить мнение о Вейле? — прошептала я.

— Во-первых, то, что Гас и Момо доверяли ему. Он спасал их снова и снова во время охоты — спасал и меня, когда мог. Потом появилась Яра, и наши отношения развивались так быстро. Здесь всё чувствуется острее. Но любовь к ней… я не могла позволить ей умереть здесь. И, несмотря на моё недоверие, Вейл никогда не делал ничего, кроме как помогал нам.

— Любому потребовалось бы время, чтобы принять такое. Ты не сделала ничего плохого.

— Я знаю, что не сделала, — сказала Кит, пристально глядя мне в глаза. — Но ты должна понять, почему Гас просил Вейла не говорить тебе. Каждое мгновение здесь приближает к смерти, и после того, что случилось со мной… как он мог позволить Вейлу рассказать тебе, кто он, и рискнуть ещё одним провалом?

— Я… — У меня не было ответа.

— Подумай обо всех тех случаях, когда ты скрывала что-то от Джеда, даже здесь, потому что думала, что так будет лучше для его безопасности.

Я поморщилась.

Конечно, она была права. Конечно, я понимала, почему они мне не сказали, но это не отменяло того факта, что мне было больно. Больно от того, что я влюблялась в человека, которого на самом деле не знала.

Хотя, может, я и знала Вейла. Я знала его историю. Знала, что его отец был повстанцем. И знала, что он верит в то, что правильно.

Я знала, что с того момента, как встретила его, не могла выбросить его из головы. Даже сейчас. Даже после всего, что случилось, я всё ещё хотела его.

— Разве я не могу одновременно понимать, почему Вейл мне не сказал, и чувствовать боль из-за этого?

— Конечно, можешь. Но так ли уж непростительно его молчание? Или это больше похоже на самонаказание, потому что ты винишь себя в том, что случилось с Гасом, и не считаешь, что заслуживаешь чего-то хорошего?

У меня отвисла челюсть. Я не осознавала этого, но Кит была права. Сама мысль о том, чтобы сделать что-то, что принесёт мне счастье, заставляла ростки вины расцветать глубоко в животе.

— Откуда ты это знаешь? — спросила я её.

Она коснулась подбородка. — Как ты меня там назвала?

— Я… — Я нахмурилась, вспоминая. — Ты имеешь в виду, когда я сказала, что ты гениальна?

— Твои слова, не мои, охотница.

Я закатила глаза.

В дверь постучали, и мы обе замерли.

Тук.

Тук. Тук. Тук.

Тук.

— Это Вейл, — выдохнула я, расслабляя мышцы. Он использовал условный стук, о котором мы договорились.

Я встала, отпирая дверь и отступая назад, чтобы впустить его.

— Готово? — спросил он, переводя взгляд с Кит на меня, хотя я заметила, что на мне он задержался дольше.

— Конечно, готово, — сказала Кит. — Я же говорила, что смогу. Таймер запустит изменения в браслетах в ночь нашего побега.

Вейл ухмыльнулся. — Никогда в тебе не сомневался. — Он схватил планшет со стола и сунул его под матрас. — Смена в мастерской окончена. Я могу вывести вас в главный коридор, а потом отправлю на ужин самостоятельно.

Кит шагнула к двери, и я направилась за ней, но остановилась. — Вейл.

Он посмотрел на меня, слегка склонив голову набок.

— Могу я поговорить с тобой? — прошептала я. — Наедине.

Кит даже не пыталась скрыть улыбку, пока глаза Вейла расширялись.

Он кивнул. — Жди здесь. Дай мне вывести Кит в главный холл, и я сейчас вернусь, хорошо? Запри дверь.

Я сделала, как он сказал: заперла дверь и села за стол в ожидании, постукивая пальцами по деревянной поверхности.

Тук.

Тук. Тук. Тук.

Тук.

Я протяжно выдохнула и впустила Вейла; его тело едва коснулось моего, когда он прошмыгнул мимо и сел на кровать.

Я опустилась обратно на стул, развернув его лицом к нему.

— Я тут думала, — выпалила я, пока не растеряла смелость. — О Гасе и о том, как он окружал себя только лучшими людьми. Он лгал или скрывал что-то от меня только для того, чтобы защитить тех, кого любил, пока не понял, что может мне доверять. Если бы я отреагировала плохо, это могло бы поставить под угрозу всё, над чем вы работали.

Я изо всех сил старалась поставить себя на место Гаса, и было так легко увидеть отражение моей любви к Джеду в том, как он относился к Момо. Я знала без тени сомнения: поменяйся мы ролями, я бы солгала Гасу.

— И всё же, — прошептал Вейл, пристально глядя на меня. — С того момента, как всё… изменилось, между нами, я должен был сказать тебе правду.

— Должен был, — согласилась я. — И с моей стороны было несправедливо считать, что ты такой же, как твоя мать только потому, что вы родственники. Большую часть последних десяти лет я не имела ничего общего со своими родителями, а ты не делал ничего, кроме как доказывал, что похож на своего отца больше, чем на кого-либо другого. Но мне больно, что ты лгал мне, Вейл. Мы должны доверять друг другу, если собираемся пройти через это. Не просто сбежать, но и пережить путь через Пустоши.

— Ты можешь мне доверять, — сказал он, потянувшись вперёд и взяв мои руки в свои; его глаза смотрели в мои.

— Пообещай мне, — взмолилась я, сжимая его ладони в ответ. — Пообещай, что больше никакой лжи. Что ты больше ничего не скроешь от меня.

Он сглотнул, колеблясь лишь мгновение. — Обещаю.

— Тогда я прощаю тебя.

Река облегчения, казалось, хлынула сквозь него; напряжённые плечи опустились, морщины на лбу разгладились. — Я думал, ты будешь ненавидеть меня вечно.

Я отшатнулась. — С чего бы мне тебя ненавидеть?

— Потому что это я виноват в смерти Гаса.

— Это не твоя вина. — Я отчеканила каждое слово. Должно быть, он пытался снять вину с меня. Чтобы мне стало легче. — Это моя вина. Я должна была предупредить его о траншеях.

— Я мог сказать ему сам. Вины на мне столько же. Больше.

Я покачала головой, но не стала давить. Это был спор, в котором невозможно победить.

Его взгляд приковал меня к месту. Как всегда, его золотые глаза держали меня в плену. Он открыл рот, казалось, готовый спорить, но слова, которые сорвались с его губ, оказались совсем не теми, что я ожидала.

— Я скучал по тебе, Птичка.

Услышав это прозвище, я почувствовала, как напряжение в животе немного отпустило, и коротко выдохнула. Потеря Гаса была самым болезненным событием с момента гибели родителей, и я боялась, что его смерть означает, что я потеряла и Вейла тоже.

— Ты всё ещё хочешь меня? — прошептала я, обнажая сердце.

Вейл сократил расстояние, между нами, скользнув ладонью под мой подбородок и приподняв голову так, чтобы наши глаза встретились.