Эфириус 4. Битва за рай (СИ) - Княжева Анастасия

Вторая тень Ланы мгновенно скользнула за ней. Подхватила добычу и радостно прочитала:

«Коды дезактивации прототипов».

Лана улыбнулась следом за тенью. Теперь ей было известно, как обезвредить прототипы Шона и Торнтона.

]Берд

В Пантеоне росло напряжение. Писатели ежедневно смотрели ролики, в которых гадёныш Шон измывался над той девчушкой Кариной. Они перемежались с их весёлыми интервью, выступлениями на ток-шоу, которые вызывали сомнения в своей правдивости.

Однако все делали вид, что принимали такое положение дел, потому что были настолько напуганы, что не знали, кому следовало доверять. Но и возмущение, желание действовать буквально витало в воздухе. Казалось, спичкой черкни - полыхнёт.

Обоняние Берда позволяло ему различать отчаяние, возбуждение, страх - у страха был особенно едкий запах - и понимать без всяческих ухищрений, что было у кого на уме.

Раньше в Пантеоне царили радость, веселье, творческое возбуждение, ненависть, зависть... Но теперь. один лишь дикий животный ужас. Храм творцов изменился, всё изменилось, и Берд считал, что счастливое беззаботное прошлое, таившее в себе массу приятных ароматов, уже никогда не вернётся.

Его новой привычкой стало залетать в один из баров на набережной перед работой. Маленькие разноцветные зонтики в коктейлях, девчонки в ярких бикини, темпераментная гитарная музыка - всё это помогало хоть немного отвлечься от происходящего.

Каково же было его удивление, когда в один из таких дней он заметил в дальнем углу подобного заведения хмурую Дориан и не менее мрачную Лану. Чертовка меланхолично помешивала трубочкой ярко-зелёный коктейль и бездумно смотрела куда-то вперёд.

На заднем плане раздавались какие-то странные звуки. Он повернул голову к телевизору и увидел, как кучеряшка беззвучно хохотала, словно безумная, лёжа в позе эмбриона на грязном полу в оранжевом комбинезоне в какой-то тёмной, покрытой плесенью камере. Её тело то и дело вздрагивало, словно от невидимых ударов.

Кое-как она поднялась на ноги и стала ходить по кругу, представляя что-то своё. После прижалась спиною к стене, развела руки в стороны и стала болезненно, нервно трястись, что-то шептать губами и всё так же смеяться. Берд готов был поклясться, что разум оставил её.

Внезапно дверь приоткрылась, и в камеру влетел до чёртиков перепуганный Шон. Он схватил Карину за талию, начал трясти. Но она не понимала, что происходит.

- Карина! Девочка моя! - донеслось с телеэкрана. - Я не позволю тебе уйти, слышишь?! Ты останешься здесь, со мной! Иначе... Все, кто тебе дорог в Эдеме, умрут! Ясно?!

От этой угрозы Берда перекосило. Он попросил бармена принести ему виски со льдом и решительной походкой направился к Лане и Дориан.

- Доброе утро, девчонки. Как жизнь?

Чертовка лениво приспустила чёрные очки с переносицы и окинула его уничтожающим взглядом. Дориан натянуло улыбнулась:

- И тебе доброе утро, Берд. Мы решили сделать небольшой набег на прибрежные бары. Будем рады твоей компании.

В этот момент официант принёс Берду его напиток. Тот сделал несколько ленивых глотков, невольно устремив взор к телевизору, где поганец Шон пытался изнасиловать кучеряшку. Снова поморщился.

- Эй, приятель, - он обратился к бармену, - выключи эту мерзость, невозможно смотреть.

Мужчина за стойкой переключил канал, а любопытные взгляды Ланы и Дориан тотчас приклеились к Берду. Он этого только и дожидался. Писатель сделал ещё глоток виски и задумчиво изрёк:

- Красивая эта девчонка, Карина. Только добрая очень. В Либруме такие не выживают. Наверное, я её сильно напугал во время кросс-джампа.. .Хотя до Шона мне далеко. Вот что бывает, когда отказываешь нашему франту. - Лана прищурилась. Улыбка Дориан застыла на её губах. - Кстати, коллеги, а вы не заметили, что это место здорово напоминает прототип Шона, который он пару лет назад презентовал? Как его там?..

- Куб моделируемой реальности. - одними губами ответила Лана.

- Да, точно. Жалко девчонку. Игра игрой, но можно и заиграться. Короче, я в деле.

- В каком же, мой милый? - делано равнодушно пропела Дориан и улыбнулась, желая скрыть интерес.

Страх. От неё несло страхом. И настороженностью. Как и от Ланы. Чертовка даже попыталась незаметно вытащить из-за корсажа кинжал.

Берд усмехнулся:

- Давайте что ли и мы поснимаем кино. Только концовочку сделаем радостной.

За одну неделю до «Сейчас»

Дориан

Госпожа Мариам была довольна, хотя и немного нервозна. Впрочем, ей успешно удавалось скрывать то, что терзало её душу от остальных. Не стоило подрывать боевой дух соратников. Ведь с каждым часом неумолимо приближался тот день, когда они выступят против Штольцберга. Сделают то, ради чего попали в Эдем.

Основные фигуры уже были расставлены на шахматной доске под названием Либрум. Оставалось только начать игру в подходящий момент. А стратегия у Дориан уже была разработана.

Её люди безвозвратно уничтожили все данные о ловце душ, включая его прототип. А Даниэль, их чудо-творец, сумел незаметно проломить Полог. Дориан смотрела на него и думала, как жаль, что господин Гросских не успел раскрыть свой потенциал во время работы в Пантеоне. Сколько бы невообразимых прототипов он сумел бы создать!

Но что толку рассуждать об этом. Даниэль с Карой были творцами нового поколения. Талантливыми и дерзкими, ломавшими реальность под себя. И их дар пригодился Эдему в другом вопросе.

Что ж, пока на свете живут идеалисты, этот мир никогда не умрёт.

А творцы, и Дориан искренне верила в это, сумеют освободиться. Кара сомневалась в том, что кто-то сумеет уговорить обитателей Пантеона объединиться. Но ей это удалосьсовершить. Своими словами, своими поступками и своей жертвой. Ведь Кара не только не выдала друзей, но и осталась верна прежним принципам. Это вызывало уважение и восхищение.

Да, Карой восхищались. На неё равнялись, ей сочувствовали, с ней отождествляли себя.

Дориан не знала, чем руководствовался Штольцберг, когда решил затеять всю эту историю с «Либрум филмс». Вероятнее всего, он хотел запугать остальных творцов, чтобы они не смели высовываться. Но перестарался.

Потому что страх имеет особенность переходить в отчаянную решимость, когда люди готовы отдать свои жизни, чтобы остановить то, что они считают неправильным, жестоким и несправедливым.

Карина стала не просто Жертвой. Она стала последней каплей, переполнившей чащу терпения остальных. Её хотели спасти, представляя, что тем самым спасали себя.

Всего за какие-то четыре недели к бунтовщикам примкнули восемьдесят процентов работников Пантеона. Кто-то из них хотел вызволить друзей с рудников, кто-то просто вернуться домой и забыть навсегда про Эдем. Но все они понимали, что после случившегося Фантазийные Федеральные земли не станут прежними.

Как только Карину освободят и обнародуют данные, украденные Элизой Штольцберг с компьютера её отца, а также покажут те видео, где по приказу Штольцберга арестовывали и сажали в прототип Шона виднейших людей столицы, чтобы сделать их более покладистыми, а затем выпускали и прикрывали свои грязные делишки нападением радикалов, народные волнения только усилятся.

Единственное, что беспокоило Дориан, - это эфириус. Шон был прав, и люди нашего времени стали настолько себялюбивыми, эгоистичными и жестокими, что им будет сложно отказаться от вещества, способного претворить в жизнь их любые мечты. Несмотря на то, что ради него у кого-то погибли родственники, у кого-то друзья, у кого-то кумиры.

И пока в Эдеме существовал эфириус, кровопролития было не избежать. И всё же она надеялась на торжество человечности. Рано или поздно.

- Я беру на себя Шона, - рявкнул Берд, когда они вместе с Ланой, Даниэлем, Пантеей, Элизой, Йеном и другими соратниками сидели в кругу и обсуждали план по освобождению Карины.

Это должно было случиться во время закрытой презентации Кары, на которую Штольцберг пригласил членов верхней десятки, в чьей лояльности не сомневался.