Одержимые сердца (СИ) - Морион Анна

Ее одежда… Та, что описана Брэндоном в больном излиянии его мозга в дневник.

Одежда Вайпер, которую он трогает, которую бережет, как зеницу ока.

Она все еще в замке. В одной из комнат.

Найти. Уничтожить. Все до последней нитки.

Сжечь.

А потом швырнуть в лицо Брэндону его блокнот и рассмеяться. Сказать, что Вайпер больше нет, что я уничтожила все его драгоценные воспоминания о ней. Фотографии, одежда — я уничтожила их!

Нет, я не буду убивать Владиновичей. Не их вина в том, что Брэндон помешался на их дочурке. Они не знают, что это он убил ее. Это не написано в дневнике, но я была уверена: это Брэндон убил Вайпер. В порыве ревности. Когда она отказала ему. Он сам написал, что выбросил ее из своего автомобиля. Какой фарс! Сам убил — теперь же мучится этим, голубь!

В моей голове созрел четкий план.

Отныне моя жизнь не будет прежней. В тот момент, когда мой взгляд заскользил по бумаге, по красивому почерку Брэндона, моя жизнь превратилась в Ад. Мой мир рухнул. Погрузился во тьму. Но я не могла ненавидеть его. Почему-то не могла. Я любила его.

Но он наплевал на мою любовь, и я наплюю на его мучения.

Подняв с пола блокнот, я поспешила вон из квартиры.

Меня ждал разговор с Брэндоном.

Я желала услышать у него объяснения: за что. За что он поступил со мной так? Кто дал ему право убить Марию и воскресить Вайпер? Чем я это заслужила?

«Подонок! Как ты посмел обмануть меня? Как ты посмел заставить меня поверить в то, что любишь меня? Ты не имел права превращать меня в кого-то другого! И уж тем более подыгрывать твоему больному воображению! Ты пожалеешь. Обещаю тебе!» — с бушующей в груди ярости думала я, выжимая из своего авто максимум его возможностей.

Мне нужны были ответы.

И я заставлю Брэндона ответить.

***

Темнота покрыла собой землю. Свежий ветер раскачивал деревья, и они, как маятники, качались из стороны в сторону. Совсем скоро Зима получит свою власть: над морями, лесами и полями. Над людьми. Единственные, кого она так и не смогла себе подчинить за все прошедшие тысячелетия — это мы. Вампиры. Мы не чувствуем ни холода, ни лед капель дождя. Наша кожа — идеальная защита от всех времен года. Наши тела — вечны, конечно, если мы будем поддерживать в нас жизнь. Да, мы идеальные существа. Верх пищевой цепочки. У нас нет слабостей.

Ложь.

Мы слабы. Не физически, нет. Эмоционально.

Мы любим тех, кто не любит нас, и не можем ничего с этим поделать.

Какой в этом смысл? Почему Бог так посмеялся над нами? Смертные любят, затем не любят, расстаются, но вновь обретают счастье с кем-то другим.

Я же никогда не обрету счастья. Моя любовь к Брэндону никогда не покинет меня, как бы я ни старалась забыть его, не думать о нем и продолжать жить своей счастливой жизнью, которая исчезла в тот момент, когда мой мозг пронзило понимание, что отныне я в плену. Мои собственные желания и потребности отошли на второй план: я согласилась на все условия Брэндона, лишь бы он милостиво разрешил мне стать его «вечной Вайпер». Конечно, он обманывал меня, но, черт побери, куда подевалась моя интуиция? Она молчала. А ведь, если бы я не начала свое маленькое расследование, да и то — по причине чистого интереса, ведь я и подумать не могла, куда приведет меня мое любопытство, я оставалась бы в плену обмана Брэндона и иллюзиях о том, что это меня он любит. Меня он презирает. Меня, его «вечную Вайпер» он любит.

По дороге в поместье мой разум собирал все маленькие эпизоды, слова и действия Брэндона, на которые я никогда не обращала внимания ранее, но которые были не замаскированными доказательствами его пребывания в его прекрасном мире, где я была Вайпер. Послушной умницей.

Маковое поле. Это ее поле. Но Брэндон водил меня туда вновь и вновь, чтобы воплотить свои фантазии в реальность. Он всегда наблюдал за мной. «Иди вперед» — говорил он и любовался тем, как Вайпер идет по маковому полю. Но почему маки? Что связывает этих двоих и это красивое, но уже мертвое маковое поле?

«Моя гадюка». Брэндон прямо называл меня именем Вайпер. Но я считала, что он называет меня так потому, что я так же опасна и красива, как эта представительница царства животных. Глупая наивная Мария!

Приехав в Сансет-холл, я тут же занялась поисками комнаты Вайпер. Той комнаты, в которой Брэндон так любил проводить свое время и которую прятал от меня. Удивительно: я жила так близко к этой тайне, но ни разу не интересовалась комнатами, расположенными этажом выше. Мне было плевать. Теперь же я жаждала найти место, где Брэндон занимался поклонением этой смертной сучке.

Замок был пуст. Видимо, его хозяин вновь уехал на какое-то мероприятие или встречу.

Мне не пришлось долго искать: едва уловимый запах, неизвестный мне ранее, привел к одной из гостевых комнат в конце длинного коридора второго этажа. Замок Брэндона был воистину огромен, и он спрятал свою тайну так близко, но так недосягаемо одновременно. Ведь никто и не подумал бы расхаживать по этому длинному коридору и заглядывать во все комнаты подряд — это занятие быстро надоело бы даже малышу Седрику.

Комната была закрыта на ключ. Не беда! — один рывок, и замок был сломан.

Большой красивый камин. Над ним — большое зеркало в резной позолоченной раме. Широкая деревянная кровать современного типа. Сделанные из светлого дерева и покрытые лаком стол и стулья. В углу — дамский столик. Рядом с дверью в ванную комнату — большой покрытый лаком и резьбой гардероб.

Я затаила дыхание и открыла дверцу: меня вдруг объяло чувство чего-то запрещенного. Мне нельзя было находиться в этой комнате. Только Брэндон имел право нарушать покой этой тишины. Так он считал.

В гардеробе было почти пусто: лишь несколько плечиков с одеждой, заботливо спрятанной в прозрачные чехлы, висели в глубине, словно прячась от чужих глаз. Достав их, я сняла чехлы и разложила одежду на кровати, в которой когда-то спала Вайпер и насмешливо усмехнулась: у этой девчонки был ужасный вкус в одежде и абсолютно никакого стиля. Хотя, это было заметно по ее фотографиям. Вайпер была дешевкой.

Что это за дурацкое длинное голубое платье? На ткани имелись слабые пятна, пахнущие землей, грунтом. И этот запах… Запах кожи. Ее запах.

А эти прямого покроя синие джинсы? Безвкусица! Белая короткая майка? Дешево!

И, наконец, — сокровище Брэндона: ночное платье Вайпер. Кусок ткани.

Комнату наполнил ее запах. Он воцарился, словно говоря мне: «Я владею сердцем Брэндона! Не ты, Мария! Ты всего лишь моя копия! Он проводит со мной много времени, здесь, в моих объятиях! А ты — мой клон, который Брэндон трахает лишь потому, что ты похожа на меня!»

Из моего горла вырвался животный рык, и, ослепленная яростью, я порвала всю эту одежду, все эти памятники Вайпер на мелкие куски. Звуки разрывающейся ткани были моей колыбельной.

Через минуту ничего не осталось — лишь лоскутки, лежащие на полу.

Я почувствовала некоторое облегчение, но все же не была удовлетворена — мне нужно было услышать от Брэндона его оправдания. Я желала насмехаться над ним и с презрением смеяться над его любовью к смертной. Мои руки чесали скрутить ему шею, увы — это было невозможно. Но кинуть ему в лицо его же одержимость и растоптать его сердце, рассказать всем о его помешательстве, унизить перед всем миром — было более чем возможно. Черт, нужно было взять с собой кусочки фотографий из его сейфа и рассыпать их дождем над головой Брэндона! Было бы восхитительно! Но возвращаться в Лондон я не планировала.

Мое существо завладело острое чувство наслаждения.

Я вернулась на первый этаж, в холл, села в кресло у камина и, читая дневник Брэндона снова и снова, раня себя, кусая от злости губы и ненавидя Вайпер, ждала приезда моего возлюбленного.

Он приехал только ночью, и первым, что он увидел, когда вошел в замок, была я, стоящая у зажженного камина, в темноте ночи, и держащая в руках его дневник.