Железное Сердце (ЛП) - Варела Нина

С тех пор как Эйла посреди ночи встала над кроватью Крайер с ножом в руке, готовая нанести удар.

– Да, миледи? – спросила Малвин.

– У твоего Вида есть выражение "разбитое сердце", – сказала Крайер. Она встречала его во многих книгах людей: в сказках о феях, в любовных романах, в комедиях и трагедиях. Оно было повсюду. – Знаю, что оно... образное. Но что оно обозначает?

– Почему вы спрашиваете, миледи? – Малвин колебалась.

После того нападения все слуги заметно опасались Крайер, её отца, Кинока, даже автомов-гвардейцев. Выражения их лиц, когда они видели Крайер, варьировались от беспокойства до откровенного ужаса. Большинство из них не знало, что именно произошло той ночью – видимо, Эйла и другие участвовавшие в этом слуги держали свои планы в тайне, хотя Крайер было известно, что слухи о том, будто Эйла шпионила на королеву Джунн, были неправдой. Тем не менее, она понимала, почему подробности не имели значения. Её Вид не отличался милосердием. В прошлом отец наказывал невинных за чужие преступления. Если бы она была служанкой, то тоже была бы в ужасе. Она делала всё возможное, чтобы не казаться опасной: сохраняла нежный голос, спокойное выражение лица, отдавала быстрые и простые приказы, – но это не помогало. Она – дочь правителя. Она может ранить или убить их одним словом.

До появления Эйлы Крайер не осознавала масштабов собственной силы, как бы глупо это ни звучало. Она знала, что у неё есть власть, что слуги должны ей повиноваться, но она не была правительницей. У неё не было реального влияния. Она не была опасна, она была просто Крайер. С чего бы кому-то её бояться?

Сколь же наивна она была.

– Мне просто любопытно, – заверила она Малвин. – Ответь на вопрос.

– Хорошо, миледи, – тихо сказала Малвин, возвращаясь к шнуркам. – Разбитое сердце... ну, это похоже на грусть, но нечто большее. Это худшая грусть, которую можно испытывать – когда тебе так грустно, это похоже на настоящую рану, как будто сердце разбито и кровоточит.

– Чем это вызвано? Что заставляет людей так грустить?

– Это может быть что угодно, миледи, – Малвин задумчиво хмыкнула. – Когда теряешь того, кого любишь. Или если кто-то, кого ты любишь, делает что-то, что причиняет тебе боль, делает что-то поистине ужасное.

Крайер задумалась. Она вспомнила письмо от королевы Джунн, спрятанное в матрасе Крайер вместе с тяжёлым золотым медальоном. Признание Джунн: Это я убила Рейку. Она вспомнила, как отец унизил её перед Красным Советом: Приношу свои извинения. Дочь считает себя мудрой не по годам.

Она вспомнила Эйлу.

– Что значит причинять кому-то боль? – полушёпотом спросила она Малвин. – Что значит делать другим что-то ужасное?

– Миледи, – сказала Малвин, – я бы никогда, никогда не сделала ничего, что бы...

– Знаю, Малвин, знаю, – перебила её Крайер. – Пожалуйста, не волнуйся. Ты не сделала ничего плохого. Это всего лишь вопрос, я обещаю.

В зеркале она увидела удивление на лице Малвин. Служанка была старше Крайер на несколько лет, с узким лицом, большим крючковатым носом, россыпью мелких оспин на подбородке. Её волосы были заплетены сзади в неряшливую косу. "Она хорошенькая", – подумала про себя Крайер. Это было странно – её всегда учили, что идеалом являются автомы. Как и у остальных представителей её Вида, лицо Крайер было спроектировано так, чтобы быть идеально симметричным. Она была высокой и сильной. У неё не было никаких шрамов. Но самым очаровательным человеком, кого она когда-либо встречала, была Эйла: невысокая, вечно хмурая Эйла, круглолицая, веснушчатая, с растрёпанными волосами, красивая Эйла.

Что значит причинять кому-то боль?

Что значит делать другим что-то ужасное?

– Наверное... – медленно произнесла Малвин. – Наверное, это означает сильно обидеть меня или того, кого я люблю.

"Но я её не обижала," – подумала Крайер, мгновенно защищаясь. Затем она выдержала паузу. Это правда, она никогда физически не причиняла Эйле вреда. Самое худшее – когда в гостинице, обезумев от паники, она прижала Эйлу спиной к двери, не рассчитав силы. Осознав, что она только что натворила, она отпустила её, охваченная неизведанной ранее паникой. В мозгу прокручивались гиперреалистичные картины синяков в форме пальцев на плечах Эйлы, костей Эйлы, ломающихся под руками Крайер. Он извинилась, в ужасе от самой себя. Ненависть в голосе Эйлы: "Вы – автом. Вам свойственно полагаться на силу". Как будто она ожидала худшего, а Крайер всё же умудрилась разочаровать её.

Вам свойственно полагаться на силу.

Эйла имела в виду не то, с какой силой её тогда толкнули к двери.

Малвин завязала последнюю пару шнурков и отошла назад, взглянув на отражение Крайер в зеркале.

– Вы прекрасны, миледи, – сказала она. – Из вас получилась прелестная невеста.

Крайер хотела ответить, но у неё сдавило горло. Всё тело напряглось. Она чувствовала себя рыбой, попавшей в сеть, оленихой, которую пронзила стрела охотника. Как будто она свисала со скалы, а внизу была ледяная вода и острые чёрные камни, и на этот раз её не спасут.

Кинок не знает, что ей известна правда о её Ущербности, но Крайер даже не могла считать это победой. Каждое мгновение с ним было медленным, затяжным удушением. Он был опасным, настоящим чудовищем, но Крайер… не могла уйти. Не могла.

Три дня назад, по традиции, она встретилась с тем, кто должен был провести свадьбу. Это был известный, очень уважаемый создатель-автом, который работал с акушерками-людьми над созданием новых автомов. Встречу организовал правитель. Крайер ожидала, что создатель отрепетирует с ней свадебную церемонию, подробно описав, что именно она должна будет сделать и когда. Вышло же немного по-другому.

* * *

– Рад встрече, леди Крайер, – сказал создатель.

Она вздрогнула, почувствовав прикосновение двух пальцев к своему подбородку. Никто другой не осмелился бы прикоснуться к ней.

– Я тоже рада встрече, – пробормотала она, глядя на него снизу вверх.

Она не поняла, сколько ему лет – у её Вида это было трудно определить, – но на его лице начинали проступать признаки старения. Его загорелая кожа казалась тонкой, как пергамент; его глаза были не столь ясными, как у неё; в его тёмных волосах виднелись седоватые пряди. На нём была белая униформа создателей – белые одежды, подбитые мягчайшей овечьей кожей, выдавали в нем распорядителя свадебной церемонии Крайер.

– Леди Крайер, – сказал создатель своим бумажным голосом, – вы выглядите напуганной.

Она не ответила.

– Расскажите мне о своих страхах, – попросил он. – Поведайте мне о своих сомнениях.

– Их слишком много, – прошептала она, пристыженная. – Я… я иногда задаюсь вопросом, правильный ли сделала выбор. Мой жених, он...

Она не знала, как закончить предложение. Она не знала, кому можно доверять. У Кинока повсюду были глаза и уши.

– Сомнение – это нормально, – сказал создатель. – Молодёжи свойственна нерешительность. Но вы сделали правильный выбор, леди Крайер, потому что это единственный выбор. Вы не можете изменить его сейчас.

Она нахмурила брови и растерянно посмотрела на него:

– Разве другого выбора нет?

– Для этого вы и были созданы, леди Крайер, – сказал создатель, обхватив её лицо руками. Его ладони были прохладны и сухи. – В этом и состоит ваш Проект: чтобы вы вышли замуж. Не стоит пренебрегать им, леди Крайер. Другие уже совершали аналогичную ошибку – молодые, полные сомнений. Но природа нашего Вида такова, что мы не столь уж незаменимы. Если один отпрыск терпит неудачу, его место может занять другой.

– Что вы говорите? – ахнула Крайер. Она чувствовала себя на грани чего-то, какого-то ослепляющего, раскалённого добела ужаса. – Кто-то другой может... ?

– …занять ваше место, – закончил создатель, проводя большим пальцем по её скуле, словно вытирая слёзы, хотя она точно знала, что не плачет. – Не забывайте, леди Крайер. Вас создали, но могут и уничтожить, а по вашему образу и подобию создать кого-то ещё. Не провоцируйте отца, леди Крайер. Он создал вас для выполнения определённой цели. Если вам не нравится эта цель...