Нора Робертс - Околдованные
Здесь есть свечи, говорила она себе. Десятки свечей — белых, и синих, красных и зеленых. Кажется, Белинда скупила целый магазин свечей. Некоторые были очень красивыми, с начерченными на них необычными символами, поэтому она не стала их зажигать. И так уже горели не меньше пяти десятков огоньков, давая достаточно света, а чудесные ароматы успокаивали нервы.
— Хорошо. Все отлично. — Она поставила еще одну свечу на стол перед собой и потерла замерзшие руки. — Теперь мне хватит света, чтобы разжечь камин. Потом я устроюсь на кушетке и пережду грозу. Все будет хорошо.
Но как только она уселась перед очагом и начала укладывать поленья, ветер взвыл, дверь распахнулась со звуком пистолетного выстрела, и половина свечей на столе тут же погасла.
Она вскочила на ноги, повернулась и закричала.
Лиам стоял в нескольких шагах от нее, ветер раздувал его волосы, а в глазах отражалось пламя свечей. Поленья вывалились из ее рук, и, сдавленно вскрикнув, Роуэн плюхнулась в кресло.
— Кажется, я снова тебя напугал, — сказал он своим тихим красивым голосом. — Прости.
— Я…ты. Боже! Дверь…
— Она была открыта. — Он повернулся, подошел к двери и захлопнул ее, оставляя позади дождь и ветер.
Она была уверена, что закрыла ее, когда вернулась с веранды в дом. Очевидно, все-таки нет, решила Роуэн, пытаясь успокоить собственное сердце и вернуть его на место.
— Я подумал, что у тебя могут быть проблемы из-за грозы. — Он подошел к ней пластичной походкой, как у танцора. Или как у крадущегося волка. — И, судя по всему, оказался прав.
— Электричество отключилось, — наконец-то произнесла она.
— Это я вижу. Ты замерзла. — Он собрал разбросанные поленья и начал разжигать огонь с помощью спичек. Этот способ был намного дольше привычного, но на сегодня ей сюрпризов хватит.
— Я хотела сначала зажечь побольше света, а потом уже разжигать огонь. У Белинды здесь много свечей.
— Да, заметно. — Дерево загорелось с тихим треском, и огненные языки начали медленно лизать брошенные им бревна. — Комната скоро согреется. В задней части дома есть маленький генератор. Я могу его запустить, если хочешь, хотя гроза все равно скоро пройдет.
Он остался стоять, где был, свет от огня танцевал на его лице. Просто посмотрев на него, Роуэн забыла и о шторме, и о боязни темноты. Интересно, эти красивые, почти до плеч, волосы, такие же мягкие на ощупь, как и на вид? Откуда она знает, какими именно они будут под ее пальцами?
И почему у нее перед глазами стоит картина, где он подходит к ней все ближе и ближе, и их губы находятся на расстоянии в один вдох. Всего один.
— Ты снова витаешь в облаках, Роуэн.
— Ох. — Она мигнула, стараясь прояснить мысли, и залилась румянцем. — Прости. Гроза делает меня нервной. Может вина? — Она подскочила и быстро направилась к кухне, где горело полдюжины свечей. — У меня есть хорошее итальянское белое вино — я открыла бутылку вчера вечером. Налью нам немного. Это недолго.
Во имя всего святого, отчитывала она себя, входя в кухню. Почему рядом с ним она становится такой пугливой и глупой?! Она и раньше бывала наедине с красивыми мужчинами. Она же взрослая женщина, в конце концов.
Роуэн достала вино из холодильника под светом свечей и наполнила два бокала. А когда повернулась, держа в каждой руке по бокалу, он уже стоял рядом.
Роуэн подпрыгнула от испуга, и вино выплеснулось через край ей на руку.
— Неужели обязательно так делать?! — Она выкрикнула это, не успев себя остановить, и увидела, как на его лице расплывается улыбка, такая же яркая и ослепляющая, как грозовые молнии.
— Наверно, нет. — Ну и черт с ним. У него есть полное право хотя бы на малые радости. Не отрывая от нее своих глаз, Лиам взял ее мокрую руку, наклонился и просто слизал вино.
Тихий стон — это единственное, что она была способна.
— Ты права. Вино хорошее. — Он взял бокал, и когда ее рука безвольно упала вниз, улыбнулся и сделал глоток. — У тебя красивое лицо, Роуэн Мюррей. Я думал об этом с тех пор, как увидел тебя.
— Правда?
— А ты думала иначе?
Она казалась настолько озадаченной, что хотелось поддаться искушению и использовать свое преимущество, пойти на поводу у желания и овладеть ею, прежде чем она поймет, чего он хочет, и вместе с тем отказывается хотеть. Нужно сделать лишь один шаг, дотронуться пальцами до теплой и гладкой кожи, накрыть ее рот своим, почувствовать ее вкус, смешанный со вкусом вина на языке.
Только он сейчас не в том настроении, чтобы оставить все это настолько простым и невинным.
— Пойдем к огню. — Он сделал шаг назад, чтобы освободить ей путь. — Там теплее.
Роуэн распознала давление, появившееся внутри. Так было каждый раз, когда она просыпалась после снов о нем. Она прошло мимо Лиама в гостиную, стараясь изо всех сил придумать, что сказать, и при этом не выглядеть идиоткой.
— Если ты приехала сюда, чтобы расслабится, — начал он с небольшой долей раздражения в голосе, — то пока у тебя ничего не получается. Сядь и перестань трястись. Шторм не останется надолго, и я тоже.
— Мне нравится компания. Я не привыкла так долго быть в одиночестве.
Роуэн села и попыталась улыбнуться. Но он продолжал стоять у огня, тень против света, и смотрел на нее. Этот взгляд очень напоминал ей…
— Но ведь ты же вроде за этим сюда приехала? — сказал он, прервав ход ее мыслей, пока она не додумалась до того, что не была готова знать. — Побыть какое-то время в одиночестве?
— Да. И мне это нравится. Но, в то же время, это немного непривычно. Я довольно долго была учителем и привыкла, что вокруг всегда много людей.
— Они тебе нравятся?
— Кто? Ученики?
— Нет, люди? — Он сделал элегантный, но неопределенный и довольно пренебрежительный жест рукой. — В целом.
— Ну… да. — Она немного улыбнулась, откинувшись на спинку кресла, и даже не заметила, что напряжение в плечах потихоньку начало исчезать. — А тебе разве нет?
— Как правило, не очень. — Он сделал глоток вина. — Слишком многие из них властные, эгоистичные и эгоцентричные. И хотя это не такая уж большая проблема, но они часто причиняют друг другу боль, делая это вполне сознательно и довольно неосторожно. В этом нет никакого смысла, и не зачем этим гордиться.
— Большинство людей делают это непреднамеренно. — Она увидела, как вспыхнули его глаза, и покачала головой. — Ты циник, а я не могу понять циников.
— Это потому что ты романтик, к тому же еще и наивный. Но это придает тебе очарования.
— Я должна быть польщена, или оскорблена? — спросила она, улыбаясь теперь с большей легкостью, чем раньше в его присутствии, даже не смотря на то, что он сел на банкетку напротив нее.
