Бесстрашная (ЛП) - Робертс Лорен

А теперь, пожалуйста, ударь сегодня какого-нибудь Гвардейца за меня, ладно? Или мне напомнить тебе, как хорошо я умею бить кулаком? Ты, похоже, забыл. И да, я действительно закатила глаза.

(Нам стоит найти тебе хобби, не включающее подсчет моих веснушек. Повтори-ка, сколько их там было? Двадцать три?)

Твоя Пэй

Я просовываю записку под его дверь, хотя знаю, что его за ней нет. Проходит несколько часов, прежде чем Силовик возвращается в свою комнату на короткий перерыв между тренировками, и вскоре после этого ответ проскальзывает под мою дверь.

Я рад, что ты смогла посетить Форт после всего, что произошло. Ты заслуживаешь это время с Адиной. Хотел бы только знать заранее. Мы оба знаем, что ты способна о себе позаботиться, но это не мешает мне волноваться о тебе.

Что до планов на свадьбу — звучит так, будто ты трусишь, Грэй. Мы все еще можем сбежать, знаешь ли. Вернуться обратно на Мелководье. Найти Аструм и продолжать плыть. Только скажи.

(Двадцать восемь, дорогая. Но могу пересчитать, если хочешь.)

Твой самоуверенный засранец

Следующую записку я передаю лично. Я прохожу мимо Силовика по пути на ужин с его братом. Грязь покрывает его лоб, смешиваясь с каплями пота, вызванными палящим снаружи солнцем. Его взъерошенные черные волосы колышутся, когда он поднимает голову, а серые глаза пронзают меня насквозь. Мое сердце замирает при виде него. Прошло уже несколько дней с тех пор, как мы разговаривали наедине, и меня тянет втолкнуть его в ту самую кладовку, в которую он однажды затащил меня.

Но в этом замке слишком много глаз, слишком много причин, чтобы притворяться перед Силовиком. Я смотрю ему в глаза, потому что это все, что мне позволено. Он — в мои, потому что это единственная вещь, которую он может получить от меня. Я цепляюсь за миг, в котором мы избегаем будущего.

Кай проходит мимо. Наши руки соприкасаются. Сердце замирает. Записка скользит между его пальцев.

Ты не понаслышке знаешь, что я всегда сомневаюсь. Зато ты много говоришь, а делаешь мало, Эйзер. Ты верен Китту, так что не притворяйся, что сбежал бы со мной. Король — твой долг, а женитьба на нем — мой. Но у нас всегда будет ива.

(Тебе придется подойти ближе, чтобы их пересчитать, принц.)

Твоя Пэй

— Добрый вечер, Пэйдин.

Я вхожу в тронный зал, полная надежд.

— Добрый вечер, Китт.

Мы едим. Болтаем ни о чем. Пытаемся восстановить ту связь, что когда-то была между нами.

— Какие планы на вечер?

Я улыбаюсь его вопросу.

— Как обычно.

На самом деле, у меня впереди очень волнительный вечер — один из тех, который король бы ни за что не одобрил, узнай о нем.

Я почти наступаю на ответ Кая, возвращаясь в свою комнату.

Ты думаешь, я бы не умолял тебя сбежать со мной? Мой долг — король, но мое сердце, Пэй, там, где ты. Оно у тебя на ладони, на подушечке большого пальца. Так что, если ты уйдешь, я последую за тобой. Если ты останешься, я склонюсь. Потому что ты всегда владела той единственной важной частью меня, любовь к тебе дала мне смысл жить. И я жажду снова быть цельным.

Я сижу там, ошеломленная и неподвижная, и смотрю на само воплощение преданности. Я никогда прежде не видела, чтобы красота выглядела такой умиротворенной в своей сломленности. Он беззастенчиво взывает ко мне. Он бесстрашно полностью раскрывается передо мной.

Мой взгляд опускается на последнюю строчку, и уголок губ поднимается вверх.

(О, я могу действовать. Нужно только попросить, дорогая.)

Я прячу его записку в ящик прикроватной тумбы, добавляя ее к остальным, прежде чем сесть за стол. Кольцо моего отца постукивает по дереву, пока я изо всех сил пытаюсь написать те три коротких слова, что застряли в горле. Они кажутся безобидными до тех пор, пока те, кто их заслуживает, не забирают из моей жизни. Вместо этого, покачав головой, я пишу одну строчку.

На бумаге ты действительно звучишь как поэт. Или как дурак. Я не позволю тебе погубить себя ради меня.

Ответ приходит быстро.

Я хочу, чтобы ты погубила меня, помнишь?

Эдрик

Принцы неразлучны.

Китт держит на коленях книгу, но ему трудно сосредоточиться на чем-либо, когда его младший брат размахивает деревянным мечом прямо у него перед носом. Мила встает и зачесывает назад непослушные волосы Кая, не обращая внимания на раздраженный возглас мальчика. Когда страница перевернулась, наследник Эдрика внезапно стал прилежным учеником в присутствии не родной матери.

Обоим мальчикам снова и снова твердят ту же самую ложь, что и королевству за стенами их замка. Мать Китта умерла при родах до того, как король женился во второй раз и у него родился Кай, в результате чего принцы стали сводными братьями. Это то, что они считают истиной. Единственные, кто знают правду, являются слугами дворца, поклявшимися хранить тайну сокрытую за его стенами.

За многие годы брака Эдрика и Милы Роув, между ними расцвела особенная любовь. Мила была смелой и упрямой, в отличие от Айрис, и умела раздражать короля больше, чем он готов был признать. Путь к этой любви был тернист, и никто из них не представлял, что пройдет его. Но каменное сердце Эдрика снова забилось. И все еще бьется — только теперь ради Милы.

Семья заполнила рабочий кабинет короля, хотя двоих членов не хватает. Один — слабое дитя, что остается в западной башне, а другая — забытая принцесса, и она действительно забыта. Эдрик не думает о дочери, которую обрек на смерть. Кончина Айрис от чего-то столь ничтожного, как Обычная, лишь сильнее разожгла его ненависть к ним. И он не остановится, пока не избавит свое королевство от каждого из них. Они были ошибкой, которую он полон решимости исправить.

Мила поднимает взгляд на своего мужа, наблюдая, как он сосредоточенно изучает стопку пергамента на своем столе. Она одаривает его той самой лучезарной улыбкой, которой Эдрик добивался от нее в первый год их совместной жизни. Король улыбается в ответ своей жене.

Уловив это редкое проявление эмоций, Китт выпрямляется, а затем сияет, глядя на отца.

Эдрик только кивает на книгу в руках своего наследника и не отвечает на улыбку.

Глава сороковая

Пэйдин

В этот час в коридорах царит тишина.

Тени окрашивают изящную лепнину в зловещий цвет, когда я прохожу мимо. Весь день я провела взаперти — то в собственной комнате, то подсовывая записки под дверь Кая. До наступления темноты это казалось приятным развлечением. Теперь же я выхожу, чтобы восстановить равновесие и успокоить свой разум. Я жаждала этого момента с последнего Испытания, с тех самых пор, как вернулась из Форта с разгоревшейся жаждой мести.

Я поворачиваю за угол и…вижу вспышку сиреневого в лунном свете.

Она стоит, небрежно прислонившись к стене. Ее лицо обращается ко мне, и я замечаю на нем скучающее выражение и морщинку, залегшую меж бровей.