Связано с любовью (СИ) - Брай Марьяна
– Я же говорю – можешь не беспокоиться о ней. Работать она там не сможет, так что, думаю, не позднее праздника Начала зимы ей дадут от ворот поворот, - провожая меня, доктор рассказывал о ней, о том, что вечерами она проводит в общей комнате чтения, и люди полюбили ее – многие вовсе не умеют читать, а она очень хорошо рассказывает поверья из Книги книг.
– Мистер Барт, я устала испытывать чувство вины за нее, так что, пусть живет так, как ей говорит сердце. Если вернется, думаю, мне придется попросить вас оставить ее у себя на какое-то время. Уверена, что виноватой во всем буду я, поскольку не разрешила передать свой дом церкви.
Из больницы я отправилась домой, но и там, ходила из угла в угол, не зная, чем себя занять. Я не привыкла быть одна, хоть и мечтала об этом, когда со мной жили девочки. Решила заняться уборкой, а потом обдумать детали ремонта – мой дом давно жаждал чистоты, не той, которую можно получить, отмыв все, а только поменяв обои, покрасив косяки и пол.
Написав на лист все, что пришло в голову от оттенка обоев до формы дверных ручек, я погрела пудинг, приготовленный Кларой, и уселась в кухне радостная, что «гон» внутри успокоился, и я могу трезво размышлять. Стук в дверь мне не понравился тем, что он был резким и частым, словно человек очень торопился сообщить или предупредить о чем-то.
На пороге стоял Рональд. Он вошел, просто отодвинув меня, закрыл за собой дверь и быстро затараторил:
– Рузи, Элиот просил тебя приехать. Прямо сейчас…
– Ему плохо? – я начала обуваться, ища глазами платок.
– Нет, все хорошо. У него к тебе срочное дело. Прошу тебя, оденься настолько хорошо, насколько это возможно. Он что-то задумал, и мне ни слова, даже мальчишку не дал отправить – сказал, чтобы лично съездил и привез тебя, - закончил Рональд, прошел в кухню, налил из кувшина воды и выпил залпом.
– Похоже, ты не совсем трезв, - осторожно предположила я, заметив, как он покачнулся.
– Да, мы сидели за столом втроем, пили горячее вино после прогулки, но ему принесли записку, и он попросил меня ехать за тобой, а Бертона отправил с запиской в другое место. Он не стал нам объяснять ничего, а только погонял, словно это дело много срочнее возвращения Бертона.
Я поднялась на второй этаж, привела голову в порядок, чуть коснулась ресниц темным порошком, что заменял здесь тушь. Ресницы нужно было чуть смочить маслом, и только после этого специальной палочкой аккуратно провести по ним. Взгляд становился более ясным. Губы я промокнула маслом, чуть покусала, и заметив, как они припухли и стали чуть сочнее, улыбнулась себе. Новое платье с чертовым количеством пуговиц на спине, пришлось надевать одной, прежде застегнув все пуговки, кроме двух – так я точно не вошла бы в него.
Черное платье с интересным переливом в медный, какой есть, наверно, только у тафты, как нельзя хорошо шло к моим волосам. Меня больше нельзя было назвать девчонкой. А высоко забранные волосы открывали шею и добавляли серьезности моему лицу.
– Я бы не узнал тебя на улице, - увидев меня сказал Рональд.
– Именно эта реакция мне и была нужна, Рональд, спасибо, только раз уж все нужно срочно, будь добр, застегни эти две пуговицы, сама я точно не справлюсь, - я повернулась к нему спиной, и черт бы подрал Бертона, который умеет появляться в самые ненужные моменты, но вошел в дом именно он.
Глава 34
– Видимо, я помешал вам? – оторопев от увиденного, произнес Бертон и как-то обмяк. Я хотела уже сказать, что это не то, что он думает, но Рональд схватил его за запястье, и притянул, видимо, чтобы он не вышел сразу.
Таким образом, я оказалась прямо между ними. За моей спиной, как и до прихода Бертона, стоял Рональд, а его брать лицом к лицу со мной. Ситуация стала еще хуже.
– Какого черта здесь происходит? – выдохнула я в лицо Бертона.
– Это нужно спросить у вас, - чуть отпрянул Бертон, не отрывая взгляда от моего лица.
– Я помогаю застегнуть платье, потому что у Рузи нет служанки, а Элистер велел приехать в наряде, - спокойно хмыкнул Рональд. – Это у вас с Элиотом нужно узнать – что вы задумали.
– Это придумал Элиот, от меня понадобилось лишь поехать за остальными людьми. Я был недалеко, и увидел, что в доме горит свет. Решил заехать и уточнить – приезжал ли уже ты, - несколько путаясь, отвечал Бертон.
– Ну, раз вы закончили переговоры, подайте мне пальто, - я указала на вешалку, и Бертон торопливо снял его и помог надеть.
Мы вышли, сели в одну карету, вторую Бертон отпустил. Ехали молча, на улице было уже очень темно, и мне было не по себе от того, что сидящий напротив Бертон не отрывал от меня глаз. На его лице блуждала улыбка, которую он пытался скрыть иногда, опуская взгляд на мои колени. От этого мне становилось совсем неуютно.
В доме Элиота горел свет. Весь первый этаж был освещен, но на улице не было карет. Я думала это какой-то прием. У крыльца нас встретил Захари, и почти шепотом сказал, что нужно пройти в библиотеку, и ждать, когда он за ними придет. А еще, что очень странно, попросил входить очень тихо.
Мы как мыши, прошли в открытые Захари двери. Уселись в кресла, и молча продолжили смотреть друг на друга. Захари принес горячее вино, которое здесь в зимний период было основным напитком.
Я слышала, как подъехали две кареты одна за другой. В библиотеку Захари привел двоих незнакомых мне людей, среди которых один был в мундире, и судя по тому, что это была экипировка, человек был из неизвестных мне «органов». Оба поклонились Рональду, но Рональд при этом даже не встал, как это сделал Бертон, и предложил им место.
Все молчали, и мне уже стало не просто интересно, а страшновато от непонимания происходящего. Мужчинам так же, принесли глинтвейн, который они лишь пригубили.
Спустя тридцать минут, как это указывали часы над камином, Захари вошел в библиотеку, и прикрыв за собой двери, сообщил, что всем нужно проследовать за ним. И попросил делать это как можно тише.
Мы прошли сквозь холл, дальше Захари обошел лестницу, что вела на второй этаж справа, и открыл дверь, на которую я ранее не обращала внимания, так как слуги выходили и входили в дверь слева от лестницы.
Я шла за Рональдом, который следовал за Захари. Комната была большой, но достаточно низкие потолки, по сравнению со всеми потолками в доме, делали ее не очень уютной. Темно синяя ткань, в которую были задрапированы стены превращала помещение в подобие коробочки, что используют для упаковки украшений. Диваны, обтянутые в синюю с золотым ткань, золоченые столики, два больших стола в конце комнаты. Только на них стояли здоровенные подсвечники. За столом сидели трое, но двери даже не скрипнули, и они не заметили нашего прихода, кроме Элиота, что увидел, как качнулось пламя свечи.
Он обернулся и отвернулся к собеседникам. Те двое выпускали клубы дыма, и запах в помещении говорил, что трубки здесь курят постоянно.
– Позвольте вам представить моих гостей, - вдруг, достаточно громко, заявил Элиот, указывая на нас: - Мой племянник Рональд – тайный советник Его Величества…- и тут эти двое повернулись. Элиот продолжал, представляя меня, как свою жену, Бертона, чины этих двух мужчин, что прибыли после нас, а я стояла как вкопанная, стараясь нащупать хоть чью-то руку, чтобы не упасть. За столом с Элиотом сидел отец Марк. Второго я не знала, но мне было плевать.
Бертон, что шел за мной, скорее всего, заметил, что я могу упасть, и обнял меня за плечо, посмотрел на меня внимательно, и попросил Захари принести воду.
– Отец Марк? Думаю, отсутствие сутаны на вас и старшем святом отце Лирике говорит о том, что вы не полностью прониклись верой, и темные силы иногда заставляют вас тратить средства, которые предназначались детям, что вы опекаете? – Заговорил Рональд.
– Вы…. Что вы говорите? – отец Марк встал, но увидев, как из темноты, от двери вышли эти двое, присел обратно.
– Наше присутствие здесь – тройное доказательство перед королем и Церковью. Старший святой отец, Его Величество не имеет права судить дела церкви, но в законе есть главы, в которых оговорены ваши действия, ваши права и обязанности, ведь вы ведете свою деятельность в государстве Его Величества, - начал спокойно Рональд, пропустив вперед этих двух неизвестных. Я безотрывно смотрела на отца Марка, и тот страх, который точил меня все время до замужества с Элиотом я вспомнила в малейших деталях.
