Небо внизу (СИ) - Стешенко Юлия

Откинувшись на спинку стула, Тео прикрыла глаза. Алкоголь, смешанный с горячим кофе, растекался по телу, наполняя его противоестественной химической легкостью.

Каждый решает сам…

Ну и какие же у тебя, Теодора, цели?

Огаста и карьера, Кенси и вышивание — это не цели. Это пути. Которые ведут к целям.

Где ты хочешь оказаться в конце пути?

Если посмотреть с этой стороны… Если посмотреть с этой стороны, то все становилось до смешного очевидным. В конце пути Тео хотела оказаться в кресле. Сидеть и слушать, как Том читает вслух очередную наивную чушь про бригантины, воздушные шары и пампасы.

И неважно, где именно Том читает — в старом домишке в Кенси, в престижном лофте с тремя спальнями в Огасте или в гребаном, мать его, Нью-Йорке. Главное, чтобы Том читал.

Карьера? Да какого хрена. Тео сможет сделать карьеру и здесь — если всерьез этого захочет. Новый дом? Тео заработает на новый дом. Она, черт побери, профессионал.

Положение в обществе? Будут деньги — будет и положение. Общество становится на удивление либеральным, если потрясти перед ним чековой книжкой.

Можно сделать все. Если захотеть — можно сделать все. Но с какой бы работы Тео не возвращалась, из банка или из подвала с призраками, она хотела возвращаться в дом, где ее ждет Том.

Не открывая глаз, Тео улыбнулась. Она вдруг поняла, почему Том так неуклюже споткнулся перед церковью. Догадка была простой, как щелчок по лбу. Том специально оттолкнул Теодору, чтобы зайти в храм первым — и показать, как это делать правильно.

— А где сейчас тот скрипач в широкополой шляпе? — Тео подняла глаза на Лусию.

— Понятия не имею. Если бы я знала — открыла бы кофейню там, — Лусия стряхнула пепел в блюдце, браслеты на руке прозрачно звякнули. — А где ваш скрипач?

— Сидит дома и дуется. Боюсь, я его сегодня очень огорчила.

— Так возвращайтесь и развеселите. Скрипачи в нашей жизни попадаются не так уж и часто.

Это был хороший совет. Правильный. Хлопнув ладонями по столу, Тео поднялась. Теперь, когда решение было принято, кружащий внутри смерч мыслей остановился — и наступила тишина, оглушительная и прозрачная до невесомости. Такую тишину слышишь, когда под окном весь день грохочет отбойный молоток. А потом его выключают — и ты паришь.

Тео парила. Мир стал прост и ясен, все пути — очевидны, а все ходы — понятны. Оставалось только их совершить, эти ходы.

Стремительно шагая по улице, Тео набрасывала приблизительный план. Во-первых, помириться с Томом. Может быть, даже извиниться. Во-вторых, поговорить с предстоятелем — объяснить свое решение, попросить совета. Если компетентный человек выразил желание помочь, этим нужно воспользоваться по максимуму. В-третьих, нужно достать контракт Тома и внимательно его прочитать. Возможно, тем есть, за что зацепиться. В-четвертых…

Тома на веранде не было. Не то чтобы Тео всерьез рассчитывала, что он будет ее ждать… но какого хрена? Зачем врать себе? Да, именно на это Тео и рассчитывала. Она всерьез предполагала, что безотказный всепрощающий Том будет ждать ее на веранде.

Но он не ждал.

И мозг тут же сделал следующий ход — выщелкнул наверх мысль «А ждет ли Том вообще?». Или оделся, побрился и пошел к своей блондиночке — рассказывать о том, какая Теодора бесчувственная сука.

Уж блондиночка-то найдет, чем утешить. И вряд ли это будут слова.

Рывком распахнув дверь, Тео прислушалась.

— Том? Том, ты где? Том!

Дом глядел на нее пустыми глазами дверей. В оглушающей тишине Тео заглянула на кухню, зашла в библиотеку и, торопливо взбежав по лестнице, остановилась перед дверью.

— Том! Я… Я… Нам нужно поговорить. Том! — она решительно постучала, подождала и постучала снова — уже намного тише. — Пожалуйста, Том…

За дверью царила тишина.

— Том, я… Я перенервничала. У меня были причины, я все тебе объясню, позволь мне войти, и я… — Тео положила ладонь на прохладное дерево. — Я… Я была неправа. Мне жаль. Том…

Дверь под ладонью вздрогнула и мягко пошла вперед. Тео не собиралась вламываться без приглашения, но раз уж так получилось…

— Том?

В комнате было пусто. На столе ровненько, рядком, лежали новый нож, полупустая пачка сигарет и стопка медяшек. Рядом стоял ящик с инструментами. Тот самый. Подарок.

— Том, ты чего?.. — Тео уже знала, что его в комнате нет, но все равно спросила — и слова упали в равнодушную пустоту, как камни в болото.

Медленно поворачиваясь, Теодора рассматривала спальню, словно видела ее впервые. Аккуратно застеленная кровать. Стопка книг на подоконнике. Под столом — единственные новые ботинки.

Уже зная, что именно она увидит, Тео распахнула шкаф. На плечиках аккуратно висели две пары штанов и пять рубашек. Все, что она покупала Тому. Не было только его старой одежды.

Он не мог уйти. Это ведь была даже не ссора. Просто Тео сказала глупость — а Том… Том сталкивался с вещами похуже. Намного хуже.

Внизу хлопнула дверь. Облегчение, огромное, как лавина, рухнуло на Тео, вышибив воздух из груди.

Том просто вышел. А сейчас вернулся. Он вернулся.

— Том! Ну слава, богу, я уж подумала…

Запнувшись на середине лестницы, Тео смотрела на Герберта Ардженто — тщательно причесанного, в парчовом жилете и с тростью в руках. Небрежно бросив шляпу на крюк для одежды, он прошел в комнату, рассеянно окинув взглядом старую мебель.

— Мда… А тут, я смотрю, десятилетиями ничего не меняется. Говорил я старухе: не экономь. Теперь этот дом проще сжечь, чем привести в порядок.

Медленно, ступая двумя ногами на каждую ступень, Тео спустилась с лестницы. Мысли проносились в ее голове, оставляя инверсионный след, мозг лихорадочно жонглировал фактами и вероятностями, выстраивая стратегию.

А Герберт, рассеянно покачивая тростью, все бродил по комнате, останавливаясь, чтобы рассмотреть очередную выцветшую литографию.

— Добрый день, кузен, — вежливо поприветствовала его Тео. Она ни на секунду не верила, что Герберт поверит в спектакль — но почему бы сначала не зайти с мизера?

— Добрый день… кузина, — ухмыльнулся Герберт и любезно отодвинул от стола кресло. — Присаживайся.

— Благодарю, — мило улыбнулась Тео. — Какой приятный сюрприз. Я так рада, что ты нашел время меня навестить.

— Ну как же я мог не найти? Моя дорогая сестра, лишь недавно оправившись после болезни, уезжает так далеко. К тому же берет с собой не преданную горничную, которая служит Дювалям не один десяток лет, а тупицу-голодранца. Да я ночей не спал, воображая, с какими бедами ты можешь столкнуться.

— И с какими же? — заинтересовалась Тео.

— С ужасными. И бесконечными. Этот контрактный даже навоз по клумбам разбросать не может, что уж о более сложных заданиях говорить. В общем, дорогая моя сестра… Я все обдумал и пришел к выводу, что так продолжаться не может. Я найму тебе достойную прислугу, госпожа Альбертина выделила на это средства.

— А контрактного, надо полагать, ты заберешь в поместье?

— Что? Нет. Зачем мне такой криворукий работник? Я уже расторг договор, — Герберт прищурился, пристально всматриваясь в лицо Теодоры.

Мальчик хотел отследить эмоциональную реакцию. Мальчик надеялся выстроить на ней дальнейшую стратегию разговора.

Если вдуматься — это даже забавно.

— Новая прислуга, надо полагать, будет оповещать тебя обо всем, что я делаю, — все так же мило улыбнулась Теодора.

— Конечно. Ты моя сестра — а значит, я должен быть готов прийти на помощь в любой момент, — так же мило улыбнулся в ответ Герберт.

Да. Это определенно забавно.

Глубоко вдохнув, Тео поглубже уселась в кресле и закинула ногу на ногу. Юбка при этом задралась, обнажив икру, но Тео не даже не сделала попытки ее оправить.

— Знаешь, что меня удивляет, дорогой братец? Твои убеждения совершенно не согласуются с твоими действиями. Это часть великого плана, или ты обычный идиот?

— Что? — вылупил на нее глаза мгновенно утративший саркастическую игривость Герберт.