Мэгги Стивотер - Синяя лилия, лиловая Блу (ЛП)
Не ссорься с Блу. Не ссорься с Гэнси.
Вздохнув, он поехал дальше.
Блу собралась, а потом включила радио.
Адам даже и не знал, что эта древняя магнитола была в рабочем состоянии, но после нескольких секунд шипения кассета внутри громко заиграла мелодию. Ноа сразу же стал подпевать.
— Шлёп раз, шлёп два...
Адам одновременно с Блу вцепились в радио. Кассета вылетела с такой силой, что Ноа выбросил руку, чтобы поймать её.
— Та песня. Что она делала в твоем проигрывателе? - напористо спросила Блу. - Ты слушаешь её развлечения ради? Как этой песне удалось сбежать из интернета?
Ноа хохотнул и показал им кассету, на которой рукой Ронана было написано: «В ЛЮБОЕ ВРЕМЯ ДЛЯ ХОНДАЁТЫ ПЭРРИША». Другая сторона гласила: «ДЕРЬМОКАССЕТА «ПОЙ СО МНОЙ».
— Включи! Включи! — весело сказал Ноа, размахивая кассетой.
— Ноа. Ноа! Забери её у него, — требовал Адам.
Впереди замаячил Скайлайн Драйв. На этот раз Адам был готов; он открыл свой бумажник, когда они подъехали ближе. Внутри лежало ровно пятнадцать долларов.
Блу протянула пятерку.
— Мой вклад.
Повисла пауза.
Он взял деньги.
В окошке он обменял общие средства на карту, которую вручил Блу. Когда он направился на наклонную стоянку, находящуюся сразу же за входом, он неуверенно исследовал свою гордость на предмет нанесённого ущерба и был удивлён, не обнаружив его.
— Это то самое место? — спросила она. — Тебе нужна пятнадцатидолларовая карта?
Адам сказал:
— Я вмиг узнаю. Мы можем выбираться.
Земля перед ними резко упала в бездонное ущелье; горы за ними мрачно восстали. Воздух заволокло приятным и опасным ароматом древесного дыма: где-то полыхала огнём одна из этих осенних гор. Адам внимательно вглядывался вдаль в поисках источника, дым окутывал дальний пик. И, будучи далеким, это казалось скорее волшебным, чем угрожающим.
Блу с Ноа валяли дурака, пока Адам раскладывал свои карты таро. Расставив ноги, чтобы лучше чувствовать пульс линии, он положил случайно выбранную карту на тёплый капот. Его несфокусированные глаза прыгали по размытым картинкам – чёрно-нечёткое изображение рыцаря на коне с посохом, обернутым виноградной лозой – и начал переделывать его во что-то бессловесное и мечтательное. Вид был заменён ощущением. Головокружительным чувством путешествия, восхождения, справедливости.
Он прикрыл картинку рукой, пока вновь не обрёл зрение, а потом убрал карту.
— Рыцарь жезлов? — спросила его Блу.
А Адам уже и не мог вспомнить, что это была за карта.
— Разве?
— Ну, и от кого теперь бросает в дрожь? — поинтересовался Ноа.
Адам вскинул на плечо свой рюкзак и направился в сторону тропинки.
— Пошли. Нам сюда.
Каменистая узкая тропинка была усыпана крошевом листьев. Земля резко обрывалась с одной стороны и уходила круто ввысь с другой. Адам был до невозможности хорошо осведомлён о массивных валунах, которые торчали на дороге. Под пушистым мятно-зелёным лишаём камни казались прохладными и живыми, истовыми проводниками энергетической линии. Он вёл Ноа и Блу вверх, пока они не пришли к как попало стоящим валунам. Ступив с дорожки, Адам забрался на них, найдя точки опоры на выступающих камнях, и выставил вперёд три веточки. Большие синие камни были свалены друг на друга, словно гигантский игрушечный детский городок-конструктор.
Да, оно.
Он всмотрелся в расщелину размером с человека.
Блу предположила:
— Змеи? Гнёзда? Медведи?
— Защищённый национальный парк, — сказал Ноа с мрачно веселым юмором. А потом, с неожиданной отвагой: — Я пойду туда первым. Они не смогут мне навредить.
Он казался размытым и нереальным, когда скользнул внутрь. И тишина, тишина.
Блу всмотрелась в пещеру.
— Ноа?
Из расщелины раздался громкий шорох. Внезапно большой клуб дубовых листьев разорвался у входа, поразив Блу и Адама.
Ноа вновь появился. Он вытащил четыре с половиной дубовых листа из торчащих волос Блу и убрал несколько крошек листьев с переносицы Адама.
— Безопасно.
Адам был рад, что он с ними.
Внутри было тускло, но не темно; свет шёл от входа и ещё снизу, где скалы не идеально громоздились друг на друга. В центре небольшого пространства располагался большой валун размером с письменный стол или алтарь. Поверхность была потёртая и в форме чаши.
Он помнил или осознавал это после озарения в мастерской.
Он ощущал небольшое потряхивание нервов или предчувствие. Было странно делать такое на публике. Он не знал, как выглядит со стороны.
— Налей воды вот сюда, Блу.
Блу провела рукой по камню, убирая мусор.
— Ох! — достав чёрный камень из кармана, она расположила его в углублении. Затем медленно заполнила водой.
Неглубокий прудик отражал тёмный потолок.
Ноа держался достаточно далеко от него, чтобы быть уверенным, что он не отражается. Его страх высосал всё тепло из окружающего пространства. Блу протянула ему руку, но он покачал головой.
Так что она осталась около Адама, прижавшись к его плечу, и Адам обнаружил, что этому тоже рад. Он не мог припомнить, когда последний раз его кто-нибудь касался, и это странным образом его заземляло. Спустя секунду он понял, что отчасти это, возможно, тоже способность Блу усиливать ту часть Энергетического пузыря, с которой он был связан.
Они наблюдали за водой. Он делал такое раньше, но никогда так, в окружении скал. Было ощущение, что кто-то ещё находился с ними в помещении. Он не хотел признавать, что уже был запуган тёмным прудом, хотя ничего сверхъестественного ещё не происходило. Ни один из них не говорил ничего в течение нескольких минут.
Наконец, Блу произнесла:
— Это всё равно, что кто-нибудь бы сказал тебе: «Классный свитер, чувак!» Когда ты одет в форму Аглионбая.
— Что?
— Я хочу объяснить, почему так разозлилась на того старика. Я пыталась придумать способ объяснить. Знаю, вы не поняли. Но вот почему.
Так оно и было, он, правда, не понял суматоху на заправке, если не считать того факта, что её это беспокоило, а ему не нравилось, когда она беспокоилась. Но она тоже была права относительно свитера. Люди предполагали что-то, основываясь на свитере Аглионбая или пиджаке, он делал так сам. Всё ещё делал.
— Я понял, — прошептал он в ответ. Он не был уверен в том, почему они шептали, но сейчас чувствовал себя лучше. Более нормальным. Здесь они управляли. — Так проще.
— Точно. — Она глубоко вдохнула. — Ладно. Что теперь?
