Юлия Вакилова - Король моего сердца
Перед ней стоял Сапфо.
Одетый во все черное, точно простой наемник или вор, под покровом ночи испытывающий свою удачу.
Мужчина стоял так близко, что она слышала торопливый стук сердца. Вот только чьего именно — своего? его? — сказать не могла. В эту минуту, потрясенная, ошарашенная более всего на свете нежданной встречей, она бы не смогла назвать даже своего имени.
— Что ты здесь делаешь? — пользуясь безмолвием рассудка, прошептали разом пересохшие губы, и в окружающей их тишине эти слова прозвучали невыносимо громко.
Он не ответил, продолжая просто смотреть на нее.
Во взгляде его плескалось восхищение. И мука, и затаенная ярость, и отчаянная решимость.
— Ты обезумел? — спрашивали ее губы, в то время как глаза жадно впитывали каждую черточку до мурашек знакомого образа.
— Да, — раздался хриплый ответ, и Эллери затрепетала от негромкого звучания этого низкого бархатистого голоса, по которому она, оказалось, так успела соскучиться. — Я потерял рассудок в тот самый миг, когда узнал, что моя женщина станет женой другого мужчины.
«Моя женщина».
Могли ли два слова принести столько удовольствия и боли одновременно?
Сбрасывая наваждение, принцесса сделала шаг назад, и только небо знало, чего ей это стоило. От присутствия синеглазого короля разбегались мысли, а с таким трудом обретенный здравый смысл на глазах рассыпался на части.
— Я ждала, что ты придешь раньше. Теперь уже ничего не изменить.
Эллери попыталась воздвигнуть стену между ними, напоминая не столько ему, сколько себе о том, что все кончено.
Взгляд Сапфо неуловимо потемнел. Она отвернулась, не в силах смотреть ему в лицо и видеть, как на нем проступает неподдельная боль.
— Уходи. Скоро здесь будет мой муж.
Оказывается, отчаяние имело свой вкус.
На плечо девушки легла тяжелая горячая рука. Дрожь, прокатившуюся по телу от этого простого прикосновения, невозможно было скрыть, и Сапфо хрипло рассмеялся, не убирая ладони.
И вдруг…
— Отойди. От. Моей. Жены.
Прозвучавший голос мог бы заморозить океан.
Сапфо медленно повернул голову, устремляя взгляд на застывшую на пороге фигуру.
Это не могло происходить наяву!
Еще утром Эллери ее собственная жизнь представлялась выпотрошенной шкуркой животного, на которой не осталось ни одного уцелевшего кусочка. Сложно было представить, что еще можно было сотворить дурного с уже неживым существом.
Но судьба в очередной раз продемонстрировала наивность заблуждений принцессы.
— Бери оружие, — голос Сапфо лился мягко, но в нем звенела сталь. Та же самая, что сейчас сверкнула в полумраке шатра, бесшумно выскользнув из ножен.
— И ты не станешь пользоваться моментом? — губы Оркеса изогнула презрительная ухмылка. Он стоял, скрестив руки на груди, и даже не смотрел на жену, сосредоточившись на нежданном сопернике. — Ведь так легко убить меня сейчас.
— Сражайся, как подобает мужчине, — велел Сапфо, спиной заслоняя примерзшую от ужаса к земле девушку.
— А если я откажусь? — с вызовом процедил сквозь зубы его собеседник, не меняя позы. — Если я просто позову своих воинов и прикажу им схватить тебя? Они наверняка не успели еще отойти далеко.
— Я успею тебя убить за это время, — металлическим голосом отозвался Сапфо. — И никакие воины не помогут тебе на том свете.
— Значит, вот так бесчестно решают теперь вопросы короли? — голос ее мужа вдруг на миг надломился, и этот один короткий звук сказал больше, чем десятки слов. Сердце Эллери пропустило удар, когда она осознала, сколько боли причинило ему ее предательство. Он застал ее с другим мужчиной, застал в ночь, когда намеревался сделать по-настоящему своей, — и ничто на свете не могло сейчас заставить его поверить в ее невиновность.
Она чувствовала, как ревность и задетая гордость шепчут ему согласиться на поединок, кружат ему голову, подбивая наказать подлеца, посмевшего посягнуть на его жену. Но здравый смысл, который — как она успела узнать за недолгое время знакомства — всегда был сильной стороной этого мужчины, еще удерживал его на краю.
— Это моя женщина, — размеренный, тяжелый голос Сапфо растер в пыль последние крупицы благоразумия соперника. — И мне плевать на честь, когда речь идет о ней. Но тебе я даю шанс встретить свою смерть достойно.
Ответом ему стал звук вынимаемой из ножен стали.
Принцессе казалось, что она находится в каком-то нереальном, абсурдном сне. Разве могло быть правдою, что ее супруг и недавний возлюбленный собирались сражаться за нее до смерти?
— Остановитесь! — наконец, приходя в себя от замешательства, умоляюще вмешалась она.
Муж бросил на нее быстрый взгляд. Но в его глазах она не заметила ничего, кроме распаленной ярости.
— Эллери, не вмешивайся! — приказал сосредоточенный Сапфо, сдвигаясь с места.
— Отойди в сторону, — одновременно прорычал Оркес, и зазвучавшее в его голосе презрение заставило ее повиноваться.
Она встала у стенки шатра, замирая от страха за мужчин, готовящихся скрестить мечи. Боясь, что их могут прервать услышавшие шум воины, но еще больше страшась, что их никто не прервет, и этот поединок закончится смертью одного из них.
Какая полная слепого, яростного безумия ночь! О, как права была няня, нарекая полнолуние дьявольским временем!
Оркес не торопился нападать, приглядываясь к сопернику, пытаясь угадать его слабые стороны. Сапфо избрал ту же тактику, кружа вокруг мужа Эллери и выбирая момент для нападения.
Принцесса не могла понять, почему они так не торопятся начать, ей казалось, что кипящая ярость обоих мужчин требовала немедленного выплеска. Понимание пришло к ней позже, в миг, когда их мечи столкнулись в первый раз. В воздухе зазвучала короткая, резкая песнь стали, оборвавшаяся секундой позже, но достаточная для того, чтобы ее мог услышать случайно приблизившийся к шатру воин.
Наверняка Оркес приказал своим людям не тревожить его этой ночью. Наверняка именно по этой причине стражники больше не стояли у входа, карауля каждый вздох своего господина.
И потому ждать вмешательства извне было бессмысленно.
Словно придя к тому же выводу, мужчины, наконец, начали настоящий бой.
Теперь их мечи сталкивались куда чаще, а сама схватка начала набирать скорость.
С замиранием сердца принцесса заметила, как непросто ее мужу было противостоять противнику. Сапфо любовно держал меч, каждое его движение было пронизано страстью к оружию, к битвам и звону стали. В отличие от него Оркес не был прирожденным воином; липкая испарина покрывала его лицо, сжимающие меч ладони побледнели от напряжения. Но он мужественно не издавал ни звука, который мог бы выдать его слабость.
