Одержимые сердца (СИ) - Морион Анна

— Маркус? — громко воскликнула я.

Да, это был он, стоящий в кругу других мужчин, одетых в дорогие офисные костюмы. Маркус выглядел довольно счастливым и улыбался во весь рот.

Во мне поднялась волна раздражения: этот мерзавец наслаждается жизнью, в то время как моя сестра страдает и плачет из-за его глупого решения! Должно быть, развод кажется ему пустяком! Да как он смеет!

Резко остановив авто прямо рядом с компанией, хотя это было запрещено, я выскочила на улицу и, как фурия, подлетела к Маркусу. К счастью, лондонская погода позволяла.

— Мария? — удивленно поднял брови он.

Я бесцеремонно схватила его за рукав пиджака и отвела в сторону, чтобы высказать ему свое возмущение и глубочайшее отвращение его поведением.

О, как я ненавидела его в этот момент! И почему раньше я принимала его сторону, а не сторону своей собственной сестры? Уму непостижимо!

— Что ты делаешь? — недовольным тоном спросил Маркус, высвободив свой рукав из моих цепких пальцев.

— Что я делаю? Ха! — насмешливо воскликнула я на польском. — Вопрос в том, что ты делаешь! Улыбаешься от уха до уха! Что, рад тому, до чего довел Маришку? Ведешь себя, как пятилетний ребенок! Делаешь все наперекор, лишь бы позлить и причинить боль! Неужели твоя любовь к Маришке — это мыльный пузырь? Что, уже лопнула?

Я кричала. Я позволяла себе кричать на всю улицу. Мне не было дела до того, что подумают окружающие. Пусть глазеют! Какая разница!

— Что за цирк ты устраиваешь? — попытался перебить меня Маркус, но я заткнула его своими воплями, исходящими прямо из моего сердца.

— Разве ты не знаешь, что когда в семье появляются проблемы, то всегда виноваты оба? Конечно, намного легче переложить всю вину на жену! Она плохая, а ты — ангел! Она не дает ребенку дышать, а ты — папа-герой, спаситель! Так вот, Маркус, я разобью твои иллюзии! Ты никакой не отец! Ты приятель! Ты не желаешь взять на себя ни каплю ответственности за воспитание сына! Ты только растишь из него щенка, который из-за вседозволенности превратится в лающую на всех непослушную собаку!

— Ты сравниваешь Седрика с собакой? Как мило! — Маркус вздохнул.

— Именно собакой он и вырастит, если ему не ставить границ и не заниматься его воспитанием! — парировала я.

Я ждала, что он начнет спорить со мной. Кричать мне в ответ. Отстаивать свою неуместную точку зрения на воспитание ребенка и упрекать меня в том, что я лезу не в свое дело.

Маркус стоял напротив, смотрел на меня и молчал. Однако его лицо говорило о многом: в нем выражались непонимание, боль и раздражение.

— Довольна? — вдруг тихо вымолвил он.

Его молчание было таким хладнокровным, что это подействовало на меня, как ведро воды в лицо. Меня все еще раздирало возмущение. Но, смотря на реакцию Маркуса — такую ледяную, такую отталкивающую, мне было понятно: я ничего от него не добьюсь. Я лишь выставляю себя посмешищем. Ему все равно.

Он принял решение и не повернет назад.

— Что ж… Думаю, нам не стоит больше общаться, — тихо сказала я и, без лишних слов, развернулась и пошла к автомобилю, чувствуя, как Маркус сверлит взглядом мою спину.

Я решила, что с Маркусом покончено. Это были последние слова, которые я адресовала ему. С этой минуты его не существует. Есть только моя сестра Маришка и ее сын Седрик. Маришка всегда желанна в клане Мрочеков, и, если она официально перестанет быть Морган — я буду первой, кто обнимает ее и скажет: «Добро пожаловать домой, моя дорогая!».

Несмотря на то, что мое авто было припарковано в абсолютно ненадлежащем месте, рядом не было ни одного полицейского. Только смертные хмурились и возмущались.

Это было мне на руку.

Сев за руль, я завела мотор и поехала дальше.

Удивительно, но после этой спонтанной встречи с Маркусом, я видела мир таким четким, каким он не был никогда ранее. Мои приоритеты были расставлены по местам, и в них не было места для Маркуса. Отныне, он был пустым местом. Он не достоин моей злости. Нет. И даже если Седрик не сумеет вернуть брата на путь истины, мне было уже все равно.

***

Мне не стоило никакого труда открыть дверь в секретный кабинет Брэндона — я просто вырвала ее из петель. Мне было не до церемоний. И даже если бы сам Брэндон оказался в эту минуту в квартире, он не стал бы мне преградой.

Моя голова была трезвой, и я замечательно владела собой. Никаких резких движений и опрометчивых поступков — это я пообещала себе. Даже если я найду что-то совершенно ужасное, что-то из ряда вон выходящее.

«Оставайся спокойной. Думай трезво. Ничто не сможет выбить тебя из колеи, Мария!» — напомнила я себе.

Я осторожно зашла в кабинет и нашла на стене переключатель. Довольно тусклый угрюмый свет наполнил комнату.

Оглянув кабинет взглядом, я увидела то, что искала.

Небольшой черный сейф. В самом углу. Почти незаметный.

Я упала перед ним на колени.

Вся обстановка и идеальная чистота, царившие в этом закрытом темном пространстве, говорили о том, что Брэндон проводил в этом кабинете много времени. Мебель, предметы, картины — все было на своих местах. В этом весь Брэндон — педантичен до мозга костей. Он любит порядок. Меня же соблюдать порядок было трудно заставить.

Я не владела ключом к кодовому замку, но у меня и мысли не было тратить на это свое драгоценное время. Моих сил хватит. К моему удивлению, дверца сейфа оказалась куда солиднее, чем я себе представляла: толстый слой железа скрипел под моими пальцами, пытающимися вырвать дверцу, но не поддавался. И меня тут же охватило раздражение.

Ничто не станет у меня на пути! И, уж тем более, какой-то идиотский сейф! Именно за его железом должна быть долгожданная разгадка! Истина!

Я сжала кулак и с яростью била дверцу, вымещая на ней свою злость. Дверца поддавалась — от каждого моего удара железо прогибалось все глубже и глубже. Наконец, я выбила в ней дыру, и, просунув обе свои ладони внутрь, вырвала дверцу.

Я ожидала увидеть что-то, что было бы доказательством того, что Вайпер и Брэндона связывала тайная связь. Связь, неизвестная Седрику. И я нашла.

На дне сейфа лежал небольшой блокнот с черной обложкой. Рядом с ним — аккуратной стопкой ютились маленькие фотографии. Тут же — сделанный мной портрет Вайпер в Праге. Тот, который купил у меня Брэндон. Он приобрел его для себя самого и держал в сейфе.

Схватив руками фотографии, все еще нагибаясь над сейфом, я быстро прошлась взглядом по каждой.

Вайпер в заснеженном парке. Вайпер, сидящая на скамейке напротив дома родителей. Вайпер… Вайпер!

Одна лишь эта гадкая девчонка!

Она отдала их Брэндону сама? Добровольно?

Они были любовниками?

Откуда у него эти чертовы фотографии этой чертовой девки?

Потом… Потом!

Возможно, этот блокнот прольет свет на этот мрак неизвестности?

Положив фотографии обратно в сейф, я взяла в руки блокнот, села на пол, облокотилась спиной о сейф, и начала чтение.

С первой же строчки мои руки задрожали.

Это был почерк Брэндона. Его дневник.

Читать написанное им в этом блокноте было для меня мукой. Пыткой. Каждое слово взрывало мой мозг и эхом отдавалось в моей наполненной непониманием душе.

Но я не могла оторваться от чтения.

Волосы на моем затылке зашевелились от ужаса.

Глава 20

Эта девчонка — мое все. Она сидит глубоко в моем разуме, рвет его на части и наполняет фантазиями. В сокровенных мечтах я вижу ее рядом с собой: восхитительные картины и эпизоды наших с ней… Моих с ней игр. Слышу в разуме ее стоны наслаждения и ненависти, вздохи и слова сопротивления. Но, в очередной раз, погружаясь в эти бездонные губительные воды, я не спешу покинуть их. Осушить. Она океан, что возвращается на Землю каплями дождя, вновь возрождаясь и набирая силу. Отравляя меня. Вайпер — моя вечная недосягаемая.

***