Три королевы (ЛП) - Ли Женева

Если бы я не встретила вампира.

Сколько представителей вампирской элиты, с которыми я танцевала и ужинала за последние несколько месяцев, помнили сирен? Неужели за эти годы они забыли об угрозе? Или они придут за мной, как это сделал Уильям? Не для того, чтобы использовать меня, как, я уверена, он планировал сделать. Я почувствовала в этом воспоминании долю правды. Это мой отец хотел власти. Это он выследил мою мать и соблазнил ее. Знала ли она тогда, кем была? Нет, они придут не для того, чтобы использовать меня. Они придут, чтобы убить меня. Я была уверена в этом.

Но теперь им не нужно было этого делать. Я уже была мертва.

Разве не так?

Я вспомнила слова отца. Сирены перемещаются между жизнью и смертью. Я не была суккубом. Еще нет. Не знаю, откуда я это знала, но нутром чувствовала, что это так. Ему не удалось превратить меня в суккуба, но он пытался. Так вот почему моя кожа болела от дневного света? Неужели я начала меняться? Можно ли это остановить?

Имело ли значение, что я застряла в пространстве между мирами? Между светом и тьмой?

Потому что ни он, ни кто-либо другой не смог бы использовать меня. Здесь я была в безопасности. Я это чувствовала. Но надолго ли? Неужели я обречена вечно бродить в этом тумане в одиночестве?

Или Джулиан был здесь со мной, и скитался такой же потерянный?

Если бы я могла перемещаться между жизнью и смертью, я бы нашла его. Мне было все равно, что для этого потребуется и как долго я буду блуждать. Туман передо мной слегка рассеялся, но только для того, чтобы показать танец света и тьмы. Жизнь и смерть плавно двигались под какую-то беззвучную музыку, а потом, как по волшебству, я услышала ее ноты.

Темнота обрушивалась и разрасталась, столкнувшись с высокими, яркими нотами жизни. Каждая из них играла свою мелодию, которая каким-то образом переплеталась и создавала горько-сладкую песню, наполнявшую меня отчаянием и надеждой, тоской и страхом.

И где-то там, в этой музыке, был Джулиан. Я последовала за ним в смерти, и теперь знала, что мне нужно делать. Я шла навстречу буре, обратив свои мысли внутрь, ища его, ища ту нить, которая связывала нас. Не привязанность, которая приковывала его ко мне, а узы, которые связывали нас в одно целое. Узы, которые нельзя было разорвать. Ни в жизни. Ни в смерти. Они были вечными и бесконечными.

Настоящая магия, поняла я. Что еще, кроме настоящей магии, может соединить наши души в одно целое?

Я все еще была здесь, и он тоже.

Я шагнула вперед и, когда вошла в бурю, услышала его голос, звучащий в этой прекрасной и одновременно ужасной музыке. Я потянулась к нему, нащупывая ту нить, которая связывала нас. Но прежде чем я смогла ухватиться за нее, буря изменилась. Она окружила меня, ее музыка ревела в моей крови, тьма и свет обвились вокруг меня и выдернули из тумана.

— Джулиан! — Я выкрикивала его имя снова и снова, пока не охрипла. Пока не почувствовала, как две руки схватили меня за плечи и встряхнули.

Открыв глаза, я обнаружила, что сижу посреди зала, а мои руки сжимают искусно вырезанные ручки кресла. Посмотрев налево и направо, я обнаружила еще два кресла. Нет, не кресла. Троны. Опустив взгляд, я поняла, что сижу на таком же. Моя грудь была в крови, но я не чувствовал боли.

Пока мой взгляд не переместился на пол, где передо мной лежало неподвижное тело моей пары.

ГЛАВА СОРОК СЕДЬМАЯ

Тея

— Неееет! — У меня вырвался стон. Я попыталась броситься вперед, борясь с двумя сильными руками, которые тянули меня обратно на трон. Я дико оглянулась и увидела, что это Лисандр! Предательство холодной волной пронеслось по позвоночнику, и я вырвалась из его хватки. — Что ты делаешь? Отпусти.

— Еще нет, — сказал он. Его губы сжались в мрачную линию, и он кивнул в другую сторону, где женщина в капюшоне стояла на коленях рядом со мной и наблюдала за происходящим.

Я обратила на нее внимание.

— Пожалуйста. Вы должны отпустить меня. — Мои слова оборвало рыдание. — Моя пара.

Мне нужно было добраться до него, чтобы прикоснуться к нему. Хотя бы для того, чтобы унять пульсирующую в груди боль, требующую быть рядом с ним. Это был единственный способ успокоить мою истерзанную душу. Но это также могло помочь мне снова найти его голос — тот, который я слышала, когда звала его в этом странном безмолвном мире света и тьмы. Мне нужно было знать, там ли он еще. Мне нужно было знать, слышу ли я его по-прежнему.

Слезы грозили ослепить меня, и я повернулась к незнакомке, не скрывая своего страдания и молясь, чтобы в ней была хоть капля сочувствия.

— Джулиано выживет, — сказала она с сильным акцентом.

Джулиано. Я не сразу поняла, что она имела в виду Джулиана. Я никогда не слышала, чтобы его так называли, но было ясно, что она его знает. Это имя, должно быть, осталось от прошлой жизни. Мне было все равно. Не сейчас. Не сейчас, когда мой мужчина лежит окровавленный на полу у моих ног.

— Мне нужно к нему, — умоляла я.

— Тебе нужна твоя сила, — мягко сказала она. — Трон поможет. Это проводник магии Rio Oscuro. Дай ему еще несколько минут, чтобы исцелить тебя.

— О чем, черт возьми, ты говоришь? — возмутилась я. Они говорили так, будто подключили меня к магической зарядной станции. Но сейчас важно было не это. С каждым мгновением я чувствовала, как воспоминание о его голосе ускользает все дальше и дальше. — Мне нужно добраться до Джулиана. Я слышала его!

— Ты слышала его? — медленно спросил Лисандр. Я повернулась и увидела, как он перевел взгляд с незнакомой женщины на тело своего брата.

— Да, — сказала я, теряя терпение. — Я была где-то, — как, черт возьми, я должна была объяснить, в каком состоянии я находилась? — Где-то в другом месте. Там была музыка, свет и тьма. Я могла слышать его. Я чувствовала его. Он все еще жив.

Он должен быть жив. Я и раньше ошибалась — теряла рассудок из-за того, что делал со мной Уильям. Я не знала, что происходит, но Джулиан был здесь. Он был рядом. Я чувствовала это всем своим существом, ощущала в крови.

— Свет и тьма? — пробормотал Лисандр, и я напряглась, ожидая насмешек. Вместо этого он пробормотал что-то себе под нос:

— Когда угаснет свет и сгорят тени, прорицатели разбудят бурю…

— Как вверху, так и внизу, магия к магии, тьма к тьме, истинная любовь к истинной магии, — прошептала женщина.

— Я не помню остального, — сказал Лисандр, его широко раскрытые глаза были настороженными и полностью сосредоточенными на ней. — Ты знаешь, из какого это гримуара? Что оно означает?

— Я изучила его досконально, — она опустила глаза, и слабый румянец окрасил ее щеки.

Они… флиртовали. Во мне промелькнуло странное желание свернуть им обоим шеи, но я сдержалась. У меня не было времени ни на эту возню, ни на то, чтобы они продолжали свой загадочный разговор.

— Ты сказала, что он выживет. Как?

Женщина сделала паузу, прежде чем ответить мне.

— Ты. Ты можешь исцелить его.

— Я пыталась. — Я пыталась дать ему свою кровь, но он не стал пить. Я боролась с тоской, подступающей к горлу, как и с болью, растущей внутри меня. Этого не могло быть. Я еще не подвела его.

— Не твоя кровь. Твоя магия, — сказала она мне. — Тебе понадобится сила, чтобы призвать песню живых и вернуть его обратно из лимба.

— Лимб? — повторила я. Этого не может быть. Я вздохнула. — Это там, где я была?

Она кивнула.

— Ты слышала там музыку жизни и смерти?

Но Лисандр недоверчиво сказал:

— Ты была в лимбе?

Я проигнорировала его и сжала руками резные ручки кресла. Я слышала там музыку, но понятия не имела, что это такое. И уж точно не представляла, как ее призвать.

— Ты знаешь, — сказала она, словно прочитав мои мысли. — Но будет проще, если ты сначала позовешь сюда своих сестер. Их магия усилит твою собственную.

— Моих сестер? У меня нет… — Я покачала головой.