Юлия Набокова - Скандал в вампирском семействе
— Эй, детка, а ну-ка поднимайся сюда! — прокричал он.
Ряженые зашумели и расступились, и мне ничего не оставалось, кроме как взобраться на сцену.
— Что я вижу! — восторженно вскричал ведущий. — Малышка, да ты… девственница?! Лайк э вёджин, — дурашливо пропел он строчку из Мадонны, — да?
Должно быть, на моих скулах под нарисованным румянцем заполыхал настоящий. Да что себе позволяет этот безусый нахал?! После этого шоу у него точно будет волчий билет на ведение праздников, уж я-то с Верой и Виктором поговорю!
— Лэдис энд джетльмен! — проорал в микрофон паяц. — Эта ночь милостива к нам. К нам в гости пожаловала последняя девственница Москвы! Поприветствуем нашу прелестницу, которой недолго осталось пребывать таковой!
Публика ответила одобрительным ревом и гнусным завыванием. Громче всех выл тот самый урод, который облапал меня при входе. Теперь он протиснулся в первый ряд и мстительно скалился.
— Как тебя зовут, красавица? — Ведущий сунул микрофон мне под нос.
— Баффи, — буркнула я.
— Ха-ха-ха! — расхохотался тот. — А наша гостья шутница. Ну что ж… э, Баффи, ты знаешь, куда ты попала? — И, не давая мне ответить, провозгласил: — Сегодня здесь собрались самые кровожадные вампиры этого города. Эй, вампиры! — обратился он к публике. — Вы здесь?
Ряженые восторженно взревели. Я увидела Инну, которая вошла в зал с каким-то парнем и оглядывалась по сторонам.
— Тебе страшно, Баффи? — вкрадчиво обратился ко мне ведущий.
— До смерти, — не разочаровала его я.
— Не надо бояться смерти! — вскричал ведущий. — Любой в этом зале с радостью поделится с тобой вечной жизнью в обмен на твою сладкую, нежную, невинную кровь!
Я вздрогнула от этого ора. Публика заулюлюкала, выражая готовность немедленно вцепиться мне в глотку. Жуткое зрелище! Инна наконец-то отыскала меня взглядом и теперь смотрела на меня во все глаза.
— О, я вижу, желающих так много, что на всех не хватит, — объявил ведущий. — Предлагаю устроить аукцион! Все сборы пойдут в фонд помощи голодающим вампирам Африки. Итак, начальная ставка — сто!
— Беру! — Нахал из первого ряда потряс мятой сотней.
— Рубли? — Ведущий презрительно усмехнулся. — Наша Баффи — американка, и счет идет в долларах!
Нахал разом приуныл и повесил нос.
— Итак, кто готов выложить сто американских президентов за право прикоснуться к этой нежной белой шейке?
— Что ж так мало-то? — вмешалась я. — За сто баксов снимете девочку на Ленинградке.
— Браво, Баффи! — взвыл от восторга ведущий. — Начальная ставка — пятьсот убитых енотов!
Идиот! Где только Вера и Виктор откопали этого дилетанта? Я-то пошутила, а вот на что рассчитывает он, называя подобную сумму на шуточном аукционе? И кто, по его мнению, ходит в клуб с пятьюстами долларами в кошельке?
— Итак, желающие, в очередь! — проорал этот идиот.
Среди публики образовалась заминка, и я уже мысленно пророчила ведущему полный провал и прикидывала, что придется спасать недотепу, объявив на себя скидку, как вдруг над головами собравшихся неожиданно взметнулась широкая волосатая рука.
— Даю пятьсот пятьдесят!
При виде ее обладателя, здоровяка со зверским лицом Терминатора, я нервно сглотнула. Ведущий радостно взвыл.
— Пятьсот пятьдесят раз, пятьсот пятьдесят два…
— Шестьсот! — выкрикнули откуда-то из бара. Лица посетителя я не видела, но голос мужчины был красивым и неуловимо знакомым.
На миг мне показалось, что это может быть Алекс. Но нет, Алекс не ходит по таким вечеринкам, это не в его характере.
— Шестьсот пятьдесят, — не сдался Терминатор.
— Восемьсот, — повысил ставку незнакомец из бара.
— Девятьсот, — проскрежетал Терминатор.
— Тысяча!
— Тысяча сто!
— Полторы!
— Тысяча шестьсот, — не сдавался Терминатор.
— Три, — припечатал посетитель бара.
— Три тысячи?! — вскричал ведущий. — Итак, кто готов перебить эту ставку? Три тысячи раз, три тысячи два, три тысячи… Вы уверены, что готовы уступить эту красотку? — обратился он к Терминатору. Тот только смачно сплюнул и принялся протискиваться к выходу. Я вздохнула с облегчением и вытянула голову, пытаясь разглядеть победителя аукциона.
— Три тысячи, продано! — проорал ведущий. — Подходите к сцене для расчетов, девушка ждет вас!
Толпа зашевелилась, пропуская незнакомца. Ведущий скакнул к краю сцены, заслоняя его от меня. Я только увидела перетянутую резинкой пачку купюр, которую ведущий сунул в карман своего бутафорского плаща. Потом плащ взметнулся — это ведущий шагнул ко мне, а когда плащ коснулся пола, неизвестный мужчина уже стоял ко мне спиной. Я видела только ладно скроенный смокинг, облегавший широкие плечи, и макушку темных, модно подстриженных волос. Похоже, меня выкупил сам Джеймс Бонд, спаситель невинных девушек. Ведущий нетерпеливо подтолкнул меня к краю сцены:
— А вот и ваша добыча! Наслаждайтесь.
Толчок в спину, и я уже мысленно оплакивала сломанный каблук, когда сильные руки поймали меня за талию и осторожно поставили на землю, которая отчего-то поплыла под ногами, когда я встретилась взглядом со смеющимися голубыми глазами.
— Ричард! — вырвалось у меня.
Чувственные губы изогнулись в улыбке и приблизились ко мне, оставив пылающий след на щеке в опасной близости от моих губ.
— Кажется, на этот раз ты мне рада?
Еще бы мне не знать этот голос. Странно, что я с первого же слова не распознала этот характерный лондонский акцент.
— Ты умеешь обставить свое появление эффектно, — пробормотала я, отстраняясь. — Ты и правда заплатил этому шуту три тысячи долларов?
— А ты будешь сильно огорчена, если узнаешь, что нет?
— Я видела пачку денег, которую он положил себе в карман.
— Это обрезки газет. Бармен помог их нарезать, пока шли торги.
— В таком случае мог бы предложить за меня и десять тысяч, — заметила я, памятуя о сильнейшем таланте гипноза, которым владел Ричард. Внушить ведущему, что вместо газетной бумаги в его руках пачка стодолларовых купюр, для Ричарда было сущим пустяком. И все-таки мне стало несколько обидно от того, что Ричард прибег к обману. Уж если у кого в этом зале и есть несколько тысяч долларов в бумажнике, то это у Ричарда — богатого наследника и потомственного английского аристократа.
— Ты же знаешь, за тебя мне не жалко и миллиона. — Его губы жарким шепотом коснулись моего уха. — Но торговать тобой я не позволю никому.
— Ричард, — я сердито вскинула глаза, — зачем ты здесь?
— За тем же, зачем и всегда.
