Лина Люче - Землянка для дракона
И ещё он был уверен, что женщина, предназначенная ему, обязательно поймёт его. Всё то, что не понимали другие, всё то, что он никому не мог объяснить, ей будет ясно с полуслова, почему-то думал он. Но Ариадна только злилась, когда он пытался защитить её, и ничего не желала понимать. Наоборот, она требовала того, чего он дать не мог, и совершала поступки, которые Эльтесеин, в свою очередь, понимал с трудом.
Он давным-давно поклялся себе, что его помолвка не будет похожа на дурацкие ритуалы ухаживания горианцев, где мужчина утверждает своё превосходство с помощью традиционных сканирований и иногда — наказаний, а невеста брыкается до последнего, как несчастная птица зоши, пойманная в силки — только лишь для того, чтобы знать, что она сдалась не сразу.
Но на деле выходило так похоже. С самого первого дня их встречи он подсознательно начал запугивать Ариадну — хотя и не устраивал ей демонстративных сканирований или наказаний. Зато постоянно угрожал, дразнил и подавлял — Эльтесеин ещё некоторое время сам не понимал, зачем это делает, пока не понял, что наслаждается этим. И, более того, на его невесту, помимо её воли, это действует. И большинство бунтов с её стороны также сложно было отличить от заигрывания. Вот только они оба иногда не успевали остановиться там, где это было необходимо.
На встречу с подопечным в Сезариате Эльтесеин прилетел почти в бешенстве. Что может быть хуже для Величайшего, чем внезапное осознание, что он — такой же, как все? Одна мысль об этом — и его глаза начинали сверкать. И хотелось обратиться в дракона, и, возможно, даже причинить кому-нибудь вред…
Но при виде измученного Тхорна он смягчился. Эльтесеин воспринимал его как близкого человека, примерно как младшего брата. Он готов был многое ему прощать, кроме саморазрушительных действий — таких, как пытки других горианцев в уводе. Но даже за это наказание Тхорна уже было достаточным.
Выслушав рассказ о его переговорах с октианцем, Сезар кивнул:
— Ты всё сделал правильно. Мы выпустим его в обмен на шаггитеррианцев.
— А лечение?
В запавших, слегка мутных от усталости глазах Тхорна засветилась надежда. Эльтесеин послал мягкую улыбку и покачал головой:
— Хватит с него. И с тебя тоже. Я посмотрю его сам напоследок — и пусть уматывает.
Облегчение, которое испытал горианец после его слов, не укрылось бы от него, даже если бы Сезар вовсе не владел телепатией — не только эмоции Тхорна преобразились, но и лицо просветлело, а из груди вырвался вздох облегчения.
— Посмотри мне в глаза, — попросил Эльтесеин, чтобы просканировать его. Но, к счастью, никаких травм не нашёл.
— Это всё? — осторожно спросил горианец после сканирования.
— Почти. Выпьешь со мной чего-нибудь?
— Конечно.
Минут пять спустя они уже сидели на одной из многочисленных открытых террас с видом на долину, предназначенных для приватных переговоров. Крылатые сотрудники Сезариата бесшумно принесли им напитки и тут же исчезли, оставляя повелителя планеты наедине с его гостем.
— Раньше вы предпочитали пить сяши на собственной террасе, — осмелился ухмыльнуться Тхорн, настроение которого повышалось с каждой минутой всё больше, после того, как он понял, что его окончательно простили. Как и любой горианец, он воспринимал своё нахождение в опале у Сезара, как истинную трагедию. Не каждый горианец в принципе такое выдержал бы без психотравмы, мелькнуло в голове у Эльтесеина, и он на секунду ощутил нечто вроде вины перед Тхорном за то, что вынудил его пережить.
— Раньше эта терраса ещё была моей, — шутливо проворчал он, снабдив своё высказывание улыбкой. И Тхорн рассмеялся в ответ:
— Так маленькая землянка всё-таки захватила территорию?
— Что-то вроде того, — кивнул Эльтесеин, наслаждаясь дружелюбной беседой и потягивая сяши. Напряжение постепенно отпускало его, и они с Тхорном долго молчали, просто отдыхая.
— Я думал, вы никогда не отпустите октианца, — тихо сказал эс-Зарка через некоторое время. Эльтесеин улыбнулся:
— Признаюсь, у меня были другие планы на него с самого начала. Но даже моим планам не всегда обязательно осуществляться.
Что-то в глубине взгляда Тхорна изменилось, когда он получил этот ответ, а потом горианец медленно сказал:
— Вы ведь знаете, Величайший, что я никогда никого не уважал так, как Вас.
— Неужели?
— Да, — твердо ответил Тхорн. — И теперь, мне кажется, у меня есть основания уважать вас ещё больше.
— Если бы ты по-настоящему уважал меня, то не стал бы произносить этого вслух, — ворчливо заметил Эльтесеин, изо всех сил скрывая удовольствие, которое доставили ему слова Тхорна.
Но мысленно послал ему то, чем редко обменивался с кем-либо, кроме самых близких: телепатическую формулу, непередаваемую словами, в которой заключалась любовь, уважение и обещание преданности до самой физической смерти. А по возможности — и после неё. Тхорн ещё больше просветлел лицом, получив послание, и мгновенно ответил тем же, уже не пытаясь добавить что-либо на словах.
— У меня к тебе ещё одни вопрос, — сказал Эльтесеин, когда пришло время прощаться.
— Спрашивайте что угодно.
— Что ты делал, когда Асхелека была твоей невестой и выводила тебя из себя?
Тхорн ответил мечтательной телепатической улыбкой:
— Брал на руки и целовал её. Или наказывал.
Эльтесеин хмыкнул:
— И что из этого тебе больше нравилось?
— Даже не знаю, — сказал Тхорн с такой искренностью в эмоциях, что они оба расхохотались.
Глава 14
Рикэн.
Такого тяжелого утра в его жизни ещё не было, включая дни после грандиозных злоупотреблений спиртным в ранней юности на диких планетах вроде Шаггитерры. Он с большим трудом встал с постели, а обычная тренировка едва не убила его. Лёгкие не пропускали достаточно воздуха — такое ощущение, что без Корры он больше не мог дышать. То есть, Без Коэре… дьявол бы её побрал…
Они целовались пару часов подряд, словно обезумевшие подростки в Застывших, но даже триста часов поцелуев не могли бы сделать их ни на пол ногтя ближе. Для них во всей Вселенной не нашлось бы решения. Он — простой офицер, пусть даже с блестящими карьерными перспективами. Она — высшее существо, по определению доминирующее телепатически. Выхода из этого тупика просто не существовало.
Он бы ни за что не поверил, что драконы могут плакать, если бы не видел это собственными глазами. И эти слёзы разрывали ему сердце, хоть он и знал, что она гораздо легче справится со своими травмами, чем он. Хотя бы потому, что у неё под рукой лучший целитель на планете. Её брат, подумать только… сам Космос велел ему как можно скорее улетать на Октианию.
