Лина Люче - Землянка для дракона
— Забавляется? — глаза Коэре округлились. — То есть ты предполагаешь, что мой брат может играть с твоими чувствами?
— А почему нет?
— Да хотя бы потому, что он не псих. Зачем ему ранить самого себя?
— Самого себя? — Ариадна усмехнулась. — Мне кажется, твой брат не настолько чувствителен. Пока что он только улыбается, доводя меня до белого каления.
— Ты многого не чувствуешь. Он скрывает от тебя настоящие эмоции, — возразила Коэре.
— Если бы и так… Зачем? — удивленно спросила Ариадна.
— Чтобы защитить тебя. Чтобы все не испортить. Говорю же, он вспыльчив.
Ей показалось, что это звучало слишком романтично. Слишком хорошо, чтобы быть правдой. Даже не осознавая, что от нервозности уже поднесла руку ко рту и кусает собственный большой палец, Ариадна пыталась рассуждать здраво, но мысли не желали складываться в стройную картину из-за сумбура в эмоциях.
И ещё, по немного резкому тону Коэре она поняла, что драконица сердится на неё.
— А ты могла бы сказать мне…?
Едва мазнув по ней взглядом, чтобы прочитать невысказанную мысль, драконица покачала головой, недоумевая:
— Откуда наши человеческие тела? Это правда больше всего занимает тебя сейчас?
— Но я…
— Ты просто уже не знаешь, какие еще страхи себе придумать, чтобы не признаваться в том, что влюблена в моего брата!
Обвинение прозвучало так резко и хлёстко, что Ариадна во все глаза уставилась на Коэре. В её голове мелькнуло, что, возможно, она зря решила довериться драконице — ведь они не так давно знакомы. Но стоило ей об этом подумать, как та снова помотала головой и послала извиняющуюся улыбку:
— Прости. Я тоже вспыльчива. И ревнива, честно говоря.
— Ревнива? Но Эльте…
— Да не к нему, глупышка.
Под её удивлённым взглядом Коэре смущенно отвела глаза в сторону, и Ариадне тут же стало понятно, о чём она. Точнее, о ком.
— Рикэн? Но… разве вы можете..? — изумлённо переспросила она.
— Отличный вопрос, — глухо ответила драконица, и только тогда Ариадна догадалась замолчать.
Пауза продлилась довольно долго, после чего она тихо вздохнула и встала:
— И ты, и Эльте — вы оба не отвечаете на мои вопросы. Я бы хотела доверять тебе, но…
— Они умерли.
— Что?
Шокированная, она застыла посреди гостиной Коэре, не в силах пошевелиться даже для того, чтобы вновь повернуться к ней. Все её тело сковал ужас.
— Те горианцы, кому принадлежали эти тела. Они умерли, и мы забрали их. Это как трансплантация. Только всего тела. Ничего ужасного.
Коэре пожала плечами. Ариадна медленно повернулась, когда обрела возможность снова двигаться.
— Я не понимаю. Вы выглядите… иначе, как это возможно?
— Ничего особенного, — заверила Коэре с непроницаемым лицом — тела меняются под воздействием владельцев. Ты говоришь телу, каким быть, не оно тебе. Ты можешь ходить с прямой спиной или сутулиться, отрастить волосы или отрезать, ухаживать за собой или нет. Все это примеры более примитивного плана, конечно. Мы просто лучше умеем ими управлять — менять пигменты и прочее. Это ерунда, поверь мне.
— Ну да, ерунда, — саркастично протянула Ариадна, почти ненавидя в этот момент невозмутимость Коэре. — Но если в этом нет ничего ужасного, почему Эльте не сказал мне?
— А ты как думаешь?
— Я не знаю. Иногда мне кажется, что он просто издевается.
— Спроси у него.
Воцарилась пауза, и на этот раз тон Коэре стал недвусмысленно прохладным.
— Ты сердишься на меня за что-то? Это из-за Рикэна? — спросила Ариадна — ей снова показалось, что Коэре холоднее, чем обычно. И она невольно вспомнила, как целовалась с офицером эс-Фарфе на "Чёрной звезде".
— Не смей вспоминать при мне об этом! — мгновенно зашипела Коэре, вскакивая и отворачиваясь от неё.
— А ты не читай мои мысли.
На этот раз Ариадна испытала возмущение и тоже поднялась.
— Ты просто выплескиваешь их в лицо.
— Ещё скажи, что я бестолковая землянка.
— И скажу. Эльтесеин тебе этого не скажет. Но тебе надо бы меньше жалеть себя и больше заниматься телепатией.
— Жалеть себя?
Ариадна во все глаза уставилась на драконицу, которая в тот момент показалась ей воплощённым злом. Коэре немного исподлобья смотрела на неё, словно готова была уже и на физическую агрессию.
— Ты ревнуешь, — догадалась она. — Ты всё это говоришь, потому что ревнуешь к Рикэну.
— Я уже сказала, что ревную, ну и что? — усмехнулась Коэре. — Но говорю я чистую правду. Зацикленность на воспоминаниях тебе не поможет.
— Да ты хоть знаешь, что такое жить без воспомина…?
— Я жила без них много лет, — оборвала Коэре. — На чужой планете. Даже не зная, кто я. И я пошла на это сознательно.
Немного удивлённая, Ариадна всё же не готова была сдаваться.
— Допустим. Но я-то нет! — нашлась она. — Я-то пошла на это несознательно.
— Интересно. И откуда ты об этом знаешь? — насмешливо спросила Коэре, скрестив руки на груди.
— Они сказали мне. Сказали, что это решение было вынужденным. Что там было что-то такое…
— Так вот в чём дело, — негромко заметила драконица, когда голос Ариадны прервался и она едва не заплакала.
— Там что-то ужасное, — прошептала она, глядя в сторону. — Я не хочу знать об этом. Я до смерти этого боюсь. Но и не знать об этом я больше не могу. Я знаю, что это сложно понять.
— Поверь, я понимаю, — отмахнулась Коэре. — Иногда легче умереть от ужаса, чем предположить, что ужасаться нечему. Но что, если это правда?
— Не понимаю, что ты имеешь в виду, — прерывисто вздохнув, сказала Ариадна.
— Я расскажу тебе мою историю. Мне кажется, она тебе поможет. Но сначала просто посмотри мне в глаза и представь: что, если на самом деле ты — нечто большее, нечто более прекрасное, чем сейчас о себе думаешь? Что, если в твоей памяти не скрыто ничего кошмарного? Что на самом деле у тебя чудесное прошлое, в котором ты прекрасна и любима, где у тебя чудесная семья и всё в полном порядке?
— Но ведь это полная чушь, — прошептала Ариадна, чувствуя, как против воли по щекам катятся слёзы. Она чувствовала только одиночество и собственную неполноценность. Коэре переместилась, села ближе и взяла её за руки, согревая их, глядя прямо в глаза, возможно, воздействуя на её психику. Но ей было уже настолько безразлично, что она почти сдалась.
— Почему чушь? Ты ведь ничего не знаешь о своём прошлом. Почему проще поверить в кошмар?
— Да потому, что у них были веские основания, чтобы закрыть воспоминания, Коэре.
— Разумеется. Как и в моём случае.
— Это другое.
