Ким Харрисон - Тень демона
— Я избавляюсь от тебя, — сказал Ал спокойно. — Потому что ты умный колдун, который не станет сидеть в своей коробке.
Бросив свирепый взгляд, Пирс выпрямился из своего полусогнутого положения, и посмотрел на меня как на источник всех бед. Эй, чувак, это не я пыталась убить Ала.
— Ал. Нет. Это плохая идея, — сказала я, видя злость Пирса, когда я сделала шаг назад.
— Это превосходная идея! — Ал сделал три шага, чтобы сократить расстояние между ним и Пирсом.
Более низкий мужчина напрягся, но Ал всего лишь положил руку ему на плечо. Он бы похож на отца перед свиданием, и я почти ждала, что он скажет Пирсу привести меня домой к десяти, но он сказал:
— Береги ее. Береги, или я узнаю об этом.
Пирс посмотрел на меня, и я вспомнила его руку, болезненно прижимающуюся к моему рту, заставляя меня молчать, пока в дюйме над головой рыскали лошади и собаки Трента в поисках моей крови. Он любил меня.
Я была уверена в этом. Но он пытался убить Ала черной магией — и когда воспоминание о том, как он склонился над Алом, и сила вытекала из его пальцев, снова всплыло в моем сознании, я начала пересматривать свое суждение о нем.
Мое лицо похолодело, когда я вдруг поняла, что, несмотря на все его требования о сострадании, весь его талантливый ум и острую преданность, все его оправдания черной магии, если причина была стоящей, Пирс был черным колдуном. Он пытался убить магией. И неважно, были ли чары белыми, черными или в горошек с серебряными блестками. Ковен моральных и этических стандартов оказался прав. Они были правы.
И если они были правы на его счет, тогда, возможно, они были правы и на счет меня.
— Мне все равно, если она умрет, — сказал он, и я отвернулась, вспомнив: «и я буду плакать, когда уйду, потому что могу любить тебя вечно».
Сукин сын. Я снова это сделала.
Ал ударил Пирса по лицу немного сильнее.
— Тогда скажем так: ты будешь охранять ее, иначе я отдам тебя Ку’Соксу как бесплатный хлеб для открытия счета в банке деградации.
Пирс скинул руку Ала с негодующим взглядом.
— Сначала ты умрешь.
Ал покачал головой.
— Я предполагал, что ты так скажешь. Извинишь меня и вечно зудящую ведьму на минутку?
Пирс открыл рот, чтобы что-то сказать, и Ал ударил его. Сильно.
Я моргнула, шокированная, когда Пирс упал, и демон выругался, разжимая руку.
— Черт, я уже и забыл как это больно! — сказал он, потом потянулся вниз и за жилет поднял бессознательного потенциального убийцу демонов вверх. Это был шелк и лен. В достаточном количестве, чтобы пристыдить даже гардероб Трента. Я стояла там, чувствуя, что должна возразить против жестокости, но больше не зная, что думать. Пирс был черным. Была ли я?
— Рэйчел, — начал Ал, держа Пирса, как промокшего котенка. — Я вишу на волоске, как моя жизнь, так и репутация. Забери Пирса и держи его подальше от меня. Ку’Сокс не сумасшедший. Он умный, ловкий и у него было две тысячи лет на то, чтобы ненависти к каждому на этой стороне лей-линий гноиться в его хаотичных кошмарах. Он знает все, что я делаю, все, что Тритон забыла. Его нельзя урезонить или усмирить. У нас неприятности, и у меня не может быть фамилиара, который готов воспользоваться временным послаблением. Пирс знает больше тебя, и он нужен тебе. Включи свои женские чары и соблазни его, если это понадобится для того, чтобы заставить его беречь твою тощую ведьмовскую задницу.
«Боже помоги мне», — подумала я. Неудивительно, что Ковен хотел убить меня. Пирс был черным колдуном, а я защищала его.
Не зная о смятении, происходящем во мне, Ал задержал взгляд на Пирсе.
— Не думаю, что он когда-либо простит тебя за то, что ты спасла мне жизнь. Гордость. Он полон гордости.
Я вздрогнула, когда его глаза переместились на меня, с тем же оценивающим выражением в них — но на этот раз оно было смягчено благодарностью.
— Спасибо, — сказал он, пихая Пирса ко мне. — За то, что… помогла мне.
Растерявшись, я приняла вес Пирса, шатаясь, пока не нашла новое равновесие.
— Я просто сделала хорошее дело, — сказала я, не зная, как выразиться. — Пожалуйста.
Я была рада, что сделала это, но если я приму его благодарность, будет ли это означать, что я становлюсь равной демонам еще сильнее? А разве это еще важно?
Не подозревая о моих мыслях, Ал кивнул, выглядя уставшим.
— Не забудь свое зеркало, — сказал он, протягивая его мне, и я напряглась, чтобы удержать его и Пирса одновременно. — И не позволяй своему освобожденному фамилиару снова им пользоваться.
«Все лучше и лучше», — подумала я, чувствуя как вес Пирса исчезает, а потом и мой, растворяясь в ничто для того, чтобы отправиться обратно в реальность. Мне едва хватило времени сформировать шар вокруг себя и Пирса, прежде чем нас перенесло обратно в реальность. Каблуки моих ботинок зашуршали, когда я поймала равновесие. Я стояла на залитой солнцем парковке рядом со своей машиной. Тени переместились, и я позволила Пирсу соскользнуть на тротуар, заботясь не о том, сильно ли он ударится о землю, а о том, как бы не разбилось мое зеркало. На дорожке второго этажа Айви, Вивиан и Дженкс коллективно кричали на Трента, разыскивая номер их комнаты.
Тихое оханье Пирса, упавшего на тротуар, привлекло внимание Дженкса, и его протяжный свист заставил всех замереть. Глаза Айви сразу же нашли меня, и улыбнувшись, она посмотрела вниз, опираясь на перила. Трент молча забрал ключ у Айви и с грохотом исчез за окрашенной в красный цвет дверью. Вивиан стояла с открытым от страха ртом, ее маленькая фигура казалась еще меньше рядом с Айви.
— Ты вернулась! — сказала она, широко раскрыв глаза, когда узнала Пирса, только сейчас начавшего шевелиться.
— Это что… Гордиан Пирс?
Я наклонилась, чтобы помочь Пирсу подняться, он отодвинулся от меня, держась за челюсть и не встречаясь со мной глазами.
— Ага, — ответила я, почему-то чувствуя боль.
Мы вернулись. Но надолго ли, я не знала.
Глава 13
Если бы здесь был океан, я бы подумала, что нахожусь во Флориде. Я сидела в чересчур дорогом ресторане, оформленном в пляжном стиле. Его целевую аудиторию составляли студенты колледжа на весенних каникулах. Пол был выстлан серыми досками, как на пристани. У лестницы — жесткие канатные поручни. Рыболовные сети, никогда не видавшие воды, натянуты под высоким потолком. Все места были заняты, но сотня баксов Трента обеспечила нам кабинку перед сценой без сорокаминутной очереди. Может, за деньги и нельзя купить счастье, но вполне можно заполучить столик, похожий на корму судна для глубоководной рыбалки.
Уставшая и разочарованная, я осмотрелась в кабинке. Между нами даже были муляжи удочек, торчащих наружу, а на сцене стоял нечесаный оборотень, поющий о последней солонке. Нет, о потерянной солонке, если судить по подставке со словами. Джимми Баффета должно было бы беспокоить то, что никто не мог понять невнятных текстов его песен, даже если они написаны на толстых опорных балках. Да, мы были в «Маргаритавиле» и все еще в Вегасе — из-за приготовленных на пару креветок Трента.
