Мэри Спенсер - Обет любви
Обзор книги Мэри Спенсер - Обет любви
И тогда появляется на свет история, достойная быть воспетой в средневековом «рыцарском романсе». История гордого рыцаря Эрика Стэйвлота, поклявшегося доставить любимую женщину к чужому брачному ложу, и юной леди Марго ле Брюн, что втайне дала клятву не принадлежать никому, кроме сэра Эрика, покорившего ее сердце еще в детстве. И тогда начинается песнь высокой любви – обжигающей, опасной и изысканно-галантной. Начинается история нарушенных обетов...
Мэри Спенсер
Обет любви
В благодарность Полу, который, устроившись на баке лодки, терпеливо выслушивал одну за другой все причины, по которым, как я говорила, эта книга совершенно не подходит для публикации, потом грустно поглядывал на меня поверх своего спиннинга и бормотал, что, раз уж я не хочу, чтобы она увидела свет, придется этим заняться ему. Спасибо, милый, спасибо, что ты верил в меня, особенно если вспомнить, как быстро бежали минуты, когда истекал срок купленной тобой лицензии на рыбалку.
Моя особая благодарность – сестре, Рэйчел Томпсон, известной также под именем леди Эми Рене Кэтлин Маршан, создательницы и директрисы Общества творческих анахронизмов Королевства Кэйд, за всю помощь, которую она неизменно оказывала, и за ценнейшие исторические сведения. Без тебя я бы не справилась, Рэйч!
Пролог
«Сэру Гэрину Стэйвлоту, лорду Белхэйвену
Шлю вам свой привет, милорд, с поля битвы. Сожалею, что не смог прибыть вовремя, пожелать вам счастливого пути, но эта задержка принесла нам удачу. Слуга вероломного бунтовщика и впрямь стоит недорого, так что теперь у нас есть, вернее, был, свидетель, готовый подтвердить измену Терента Равинета. Он рассказал все, но едва это признание слетело с его губ, как нас окружила армия Терента, готовая прикончить нас одного за другим. Де Арж и я – единственные, кому удалось уцелеть. Остальные полегли на месте, убит и слуга Терента. Так что у нас не осталось ни единого свидетеля, кто бы мог подтвердить его измену.
Пришло время, друг Гэрин, выполнить то, в чем ты мне клялся, и чем быстрее, тем лучше. Неминуемая смерть угрожает нам обоим, ведь теперь Теренту известно, что мы знаем о его предательстве, и, поверь мне, он ни перед чем не остановится, лишь бы осуществить свои замыслы. Поэтому заклинаю тебя всем святым – береги мое дитя! Я уже позаботился дать знать дочери, что очень скоро твой посланный явится, чтобы забрать ее с собой. Молю Бога, чтобы Терент и его люди не перехватили гонца.
Постараюсь вернуться в Белхэйвен, как только смогу. Но если мне не суждено остаться в живых, умоляю тебя, Гэрин, стань отцом моей единственной и любимой дочери, как ты обещал мне, когда судьба свела нас в последний раз. Только тебе я могу доверить свое бесценное сокровище!
Прими мою благодарность и любовь, друг мой. Взгляни на королевскую печать, и ты увидишь, что все, что я сделал, сделано по повелению его величества.
Твой друг и соратник
сэр Уолтер ле Брюн
Шрусбери, 20 августа 1403 года».
Глава 1
Резкий, пронизывающий ветер внезапно налетел еще до наступления сумерек, наполнив души людей ужасом перед надвигающейся летней бурей. И в самом деле, громада свинцово-серых туч уже заволакивала небо.
Косматые чудовища наползали одно на другое, жадно глотая яркие осколки звезд. Вот вслед за ними скрылась и луна, и земля погрузилась в тревожную тишину и мрак.
Полночь уже миновала, и Белхэйвен, как и всякий город, уже крепко спал за крепостными стенами и запертыми воротами. Лишь только первые тучи выглянули из-за горизонта, как большинство горожан поспешно бросились по домам, торопясь вместе с чадами и домочадцами укрыться за тяжелыми дверями, ведь летние бури в северной Британии иногда оставляли после себя немалые разрушения. Ветры, обычно предвещавшие бурю, быстро набирали силу, грозно клубились вдали тучи, и люди знали, что разбушевавшаяся стихия не скоро успокоится.
Однако для самого хозяина Белхэйвена свирепые ветры и приближавшаяся буря были истинным благословением. Стоя в одной накидке на балконе своей спальни, он наслаждался ветром, который хлестал его разгоряченное тело. В эти последние летние дни стояла изнуряющая жара. Даже сейчас было заметно теплее, чем всегда в это время, но он надеялся, что буря принесет с собой избавление от духоты и палящего зноя.
Налетевший порыв ветра отбросил густую прядь белокурых волос сэра Гэрина с его плеч и шаловливо обернул края накидки вокруг ног. Сэр Гэрин улыбнулся.
Ветер принес с собой аромат лаванды, возможно, из того самого садика, который так любила его жена и который тянулся вдоль внутренней стены замка.
Сладкий, нежный аромат опять напомнил ему, как хорошо вновь оказаться дома. А что может быть роднее шума ветра и шороха ветвей в лесу? Ведь это его лес, его деревья, и, главное, это его родной дом, куда он наконец вернулся после долгих и кровавых сражений.
Он обвел взглядом Белхэйвен, насколько хватало глаз, и в который раз поразился, как сильно переменился город с тех пор, как он в последний раз был дома. А ведь минуло лишь восемь месяцев! Неужто он пропадал так долго? Да, достаточно было только одного беглого взгляда на лицо его леди, когда, проскакав по опущенному мосту и миновав ворота, он осадил взмыленного коня. Теперь он хочет побыть дома хотя бы немного. Придется королю Генриху пока обойтись без него, ведь и у самого Гэрина немало вассалов, рыцарей и сервов,[1] о которых надо заботиться, да и дел в замке накопилось достаточно, и все ждут решения хозяина. Вот и сейчас, среди ночи, он все еще не мог сомкнуть глаз.
Гэрин снова и снова перебирал в памяти послание, которое попало в его руки только сегодня утром, и вновь, как тогда, гнев и страх охватили его, покрыв ледяными мурашками кожу. Хорошо понимая, что недалек тот час, когда ему, так или иначе, придется принять решение, он вышел на балкон, надеясь, что резкий ветер немного охладит пылающую голову и мир воцарится в его душе.
– Милорд? – вдруг услышал он и резко обернулся.
Его жена, одетая в тонкую белую ночную сорочку, с распущенными по плечам черными волосами, окутавшими ее подобно плащу, стояла в дверях спальни, похожая на дивное, неземное создание. На одно короткое мгновение перед его внутренним взором мелькнуло ее прекрасное лицо – какой он увидел ее в самый первый раз, – и это воспоминание обожгло его будто огнем. Тогда ей было всего пятнадцать. Она, босая, с растрепавшимися волосами, бегала по отцовскому саду наперегонки с кузенами. Блестящие, черные как вороново крыло волосы полуночным знаменем реяли за спиной, и вот так, сама не зная об этом, босая девочка раз и навсегда вбежала в его сердце.
И сейчас, чувствуя, как при одном взгляде на нее быстрее колотится сердце, он понял, что для него она единственная женщина на земле.
– Не можешь уснуть, Гэрин? – сонным голосом спросила она, слегка зевнув и обхватив его руками за плечи, словно желая укрыть от пронизывающего ветра.
– Нет, леди. Просто мысли не дают уснуть. Скажи, я разбудил тебя?
