Алла Соловьёва - Затемненная серебром
Роман, обернувшись волком, уже атаковал. Тагашев скользил по гранитному полу, не давая не то что нанести удар, а даже приблизиться. Мгновенная реакция и молниеносная скорость. Да, я видела его в бою с Максом – настоящем, страшном бою, а сейчас складывалось впечатление, что он забавляется. Двигается легко, непринужденно, грациозно. Легкая улыбка трогает красивые губы. Огромный коричневый волк прыгает, но в пустоту; высекает серебряными когтями искры из гранита, атакует, но безуспешно. Все затаили дыхание: слышны лишь невесомые шаги, скрежет когтей и раздраженный рык волка.
Елизар начал атаковать. Мощный удар – и Роман, отлетев, ударился о стену. Самойлов не привык отступать, кому, как не мне, об этом знать. Коричневая шерсть поднялась дыбом. Зарычав, Роман снова бросился, достал противника, но с силой ударился о щит. Легкий треск пронесся по шерсти волка, как статистическое электричество. Интересно, это больно? Сила удара была мощнее, чем от удара рукой, а Тагашев сказал – очень слабый щит. Я поежилась. Неужели такое возможно? Роман навалился всем телом и снова ударился о защиту. Значит, щита нужно касаться только когтями. Роман отряхнулся и теперь нерешительно закружил вокруг Елизара, грозно рыча: похоже, злится. Неожиданно Самойлов метнулся в нашу сторону, но прямо в прыжке развернулся и с силой разорвал щит Елизара. Быстрая атака – и Самойлов победно зарычал, делая вид, что разрывает мракаура.
– Отлично, – улыбнулся Елизар. – Но это на сегодня, – добавил он. – Двигаешься медленно и неуверенно.
Лицо Самойлова нахмурилось подобно грозовой туче. Неудивительно: в группе он лучший. А уж в медлительности его точно никто не мог обвинить.
– Твое преимущество – мощь лап и сила удара, пользуйся этим, – подытожил Тагашев.
Кивнув, Роман с недовольной миной вернулся на свое место.
После первого боя настроение группы резким падением акций рухнуло вниз. Если не справился Самойлов, то другим Тагашева и вовсе не пересилить. Похоже, эта тренировка затянется не на один урок, а на несколько, пока все не одолеют щит. Я покосилась на Елену: с этой можем не управиться и за месяц. Флиртовать у нее получается гораздо лучше, чем сражаться. Карие глаза девушки не отрывались от лица Тагашева, прилипнув, будто приклеились на моментальный клей. Сердце снова сжалось от боли.
– И как его атаковать? – прошептала Алина.
– Не знаю. Единственное, что я заметила: щита можно касаться только когтями, – ответила я.
Вересова удрученно вздохнула.
Из всех парней помимо Романа разорвать щит удалось, что было неожиданно, только Павлу Самохину. Скорость и реакция парня поразили, и со щитом он справился без затруднений.
Сражение Алины закончилось растяжением ноги и несколькими синяками. Огорченная девушка уселась на скамью. Я заметалась, не зная, какой части тела коснуться руками: то ли плечи обхватить, чтобы не развалиться, то ли схватиться за грудь, чтобы придушить ненавистную ледяную кобру, мешающую дышать. Да, моя очередь, но я медлила. Как победить того, кем уже побеждена? Как сосредоточиться?
– Злата! – окликнул он.
Краска стекла со щек, а ладони отвратительно затряслись. Мысли взметнулись в голове, словно стайка испуганных птичек. Попробую сделать примерно то же, что и Роман. Молча вышла вперед и, не трансформируясь, приняла боевую стойку. Позади послышался смех. Да, смеются. Все из-за того, что не обернулась. Сражаться с мракауром без трансформации бессмысленно: без когтей щит не разорвать. Но Елизар коварно улыбнулся: о моей способности он знает. Опять колебание воздуха – он закрыл себя щитом.
Защита кажется ощутимой: даже волосы едва заметно развеваются, словно легкое дыхание коснулось моего лица. Тагашев от меня в пятнадцати шагах – значит, можно разогнаться. До стены справа от него расстояние гораздо больше. Возможно, допрыгну, если трансформируюсь, но тогда он догадается… Нужно отвлечь и заманить его ближе к стене. Получится ли?
Сорвавшись с места, я выбросила когти и ринулась вперед, начав атаковать. Как же быстро он двигается. Когти уходили в пустоту. Рука Елизара рассекла воздух рядом с моим плечом. Теперь начал нападать он. Короткие миллисекунды, о которых он говорил, совсем незаметны. Удары следуют один за другим, только успевай блокировать, но ответный удар нанести невозможно – он мгновенно закрывает себя защитой. Но сейчас это неважно, главное – он сосредоточился на атаках, а я медленно и уверенно отступаю к правой стене. Очень близко – теперь допрыгну. С силой оттолкнувшись ногой от стены, я трансформировалась, перекувыркнулась через него, снова обернулась и, приземляясь на ноги, полоснула когтями по щиту на уровне груди, спускаясь вниз и наискосок до самой талии…
Странное ощущение. Когти словно попали в вязкую массу, будто резали эластичную ткань. Медлить нельзя. Выбросив руку, я с силой вонзилась в грудь Елизара… Повисла тишина. Скулы мракаура чуть побелели, но он даже не вздрогнул.
– Вы разорваны, Елизар, – тихо произнесла я, разглядывая его рану.
Что со мной? Я ранила его! Набросилась на того, кем дышу и о ком мечтаю. Злюсь? Наверное – потому что больно и холодно. А нападение на наставника повлечет еще одно наказание, и, возможно, серьезное. Я тотчас спрятала когти и обхватила себя за плечи, чувствуя, что меня действительно колотит озноб, будто кровь в венах стынет, не двигается и совсем не греет. Раны на груди Елизара мгновенно стянулись. Не осталось даже следов крови – очень быстрое восстановление. Если бы так можно было излечить и душу.
– Интересная атака. Вам удалось застать меня врасплох, – спокойно сказал он. – Я мог бы поставить «отлично», но вы напали на наставника. Поэтому – «удовлетворительно».
– Вы не назначите наказание? – едва слышно спросила я.
Как же сложно называть его на «вы», но нужно соблюдать дистанцию «наставник – студентка».
– По-моему, наказаний у вас и так предостаточно. Возвращайтесь на место, Злата. Елена, теперь вы, – обратился он к Размаевой.
Повернувшись, я вернулась в шеренгу.
– Что с тобой? – зашептала Алина. Она восстановилась и уже заняла свое место в ряду. – Тебе мало двухнедельного наказания? Тебе повезло, что он не будет жаловаться Фомину!
– Да, повезло, – прошептала я.
– Как ты это делаешь? – затараторила она. – Я говорю о твоей частичной трансформации. Тебе не нужно оборачиваться полностью, чтобы сражаться.
– Моя трансформация позволяет сделать это, – ответила я, зная, что услышу этот вопрос еще не один раз.
Сдавленный вскрик привлек наше внимание. Елена сидела на полу, держась руками за щиколотку. Тагашев убрал защиту и, присев, склонился над ней. Сильные пальцы осторожно ощупывали ногу. Я вздрогнула. Точно так же он осматривал и мою. Я закусила губу, но, похоже, слишком сильно: на языке почувствовался вкус крови. В глубине сознания шевельнулась укоризненная мысль. Он наставник и обязан оказать помощь, но злющая холодная змея внутри меня шипела и сжимала сердце.
