Серебряные крылья, золотые игры (ЛП) - Марсо Иви

По моей коже пробегает холодок, несмотря на тепло, исходящее от толпы.

Он машет рукой в сторону двери. Все головы поворачиваются. Кажется, весь бальный зал задерживает дыхание.

Входит Великий клирик Беневето.

Он ― последний человек, которого ожидали увидеть. На нем элегантный угольно-черный костюм с завязанным на шее платком, но, несмотря на праздничный наряд, он не выглядит радостным. Его волосы не расчесаны. На лбу глубокие морщины. Он входит в бальный зал с энтузиазмом вора, отправленного на виселицу.

По толпе прокатывается громкий ропот.

Встав лицом к лицу с Райаном, Великий клирик сердито произносит, стиснув челюсти:

― Мы достигли соглашения в Старом Коросе. Совет короля, Красная церковь и генералы армии согласны. Сейчас Астаньону нужно единство. Традиции должны быть соблюдены. Мы останемся монархией, и на трон сядет ближайший кровный родственник короля Йорууна.

Судя по тому, как Великий клирик сверкает глазами в сторону Райана, это явно не его решение.

Каким-то образом он проиграл эту битву.

Озноб пробирает до костей. Как, черт возьми, Райан убедил Великого клирика встать на его сторону? Что он мог предложить ему, если не трон? Я бы подумала, что он пытал его, но я не вижу никаких следов.

― Для меня большая честь, Великий клирик Беневето, принять вашу поддержку. ― В голосе Райана звучит полное наслаждения высокомерие. Затем его взгляд находит меня в толпе. ― И вместе со мной из замка Хеккельвельд будет править ваша любимая будущая королева, леди Сабина Дэрроу!

Как только мое имя слетает с его губ, толпа расступается, и Серенит подталкивает меня вперед. Проходя прямо под светом люстры в форме короны, я превращаюсь в сверкающее украшение. Блестящая драгоценность, выставленная на всеобщее обозрение.

Толпа молчит, ошеломленная ослепительным платьем королевы воинов. Никто, кажется, не видит, что под всем этим я ― девушка в цепях.

Я поднимаю глаза на темные, нечитаемые радужки Райана. Он хладнокровно убил Чарлина Дэрроу. Сколько людей в этой комнате подозревают, что он убил и короля Йорууна, чтобы ускорить свое восхождение на трон?

Маленький друг, ― обращаюсь я к мышонку, спрятавшемуся в кармане передника Бриджит. ― Окажи мне услугу? Сбрось ему на голову фруктовый пирог?

Но мышь не отвечает. Должно быть, Бриджит сейчас на кухне. И все же что-то кажется странным. Кроме звуков вечеринки я не слышу никаких голосов зверей. А по всему замку всегда летает хотя бы несколько мух, жалующихся на холод.

Толпа склоняется ко мне почти как одно многоголовое чудовище, кроме человека, идущего ко мне через бальный зал.

― Вы знали ее как Крылатую Леди. ― Голос Райана режет, как нож масло. ― Однако будущая королева Астаньона ― не просто лесное создание. Она ― боец! И она будет сражаться на моей стороне за весь Астаньон!

Вздохи сменяются перешептываниями о схватке с тигром, хотя теперь эта история превратилась в легенду. Я могу поклясться, что слышала, как кто-то сказал, будто видел меня верхом на спине тигра с мечом в руках.

Боги, избавьте меня от сплетен.

Райан протягивает мне руку.

― Потанцуй со мной. ― Это не просьба. Он притягивает меня к себе, шепчет на ухо, проводит пальцами по поясу моего платья в стиле стражников. ― Что ты думаешь о платье? Мне показалось, тебе пора сменить имидж.

Это был его грандиозный план? Изменить представление общественности обо мне с аутсайдера, бунтующего против Валверэев, на преданную воительницу, сражающуюся с ним плечом к плечу?

Я нехотя беру его за руку, готовясь скорее к битве, чем к танцу.

Когда начинает играть музыка, Райан ведет меня широкими шагами, крепко держа руку на моей пояснице, прижимая ближе, чем того требуют правила. Но какое ему дело до приличий? Весь смысл этой вечеринки в том, чтобы отпраздновать его победу в истинно валверэевском стиле: развратно, скандально, о-о-очень в стиле богов.

Я отвечаю на вызов в его темных глазах тем, чего он меньше всего ожидает ― грацией вместо сопротивления. Двигаюсь синхронно с ним, шаг в шаг, мои движения плавные, я не разрываю зрительного контакта. Он хочет превратить меня в нечто жесткое в глазах его подданных. Солдата, а не птицу. Валверэя, а не бабочку.

Но я отказываюсь позволять кому-либо делать из меня то, чем я не являюсь.

Пока мы танцуем, ощущение сотен глаз тяготит меня не меньше, чем золотая кольчуга. Присутствующие шепчут друг другу на ухо, обсуждая, чем обернется для них вознесение повелителя. Когда мы скользим мимо, они кланяются нам, опустив подведенные глаза.

― Настоящий боец, ― бормочет один из них.

― Королева воинов, ― говорит другой.

Они с радостью принимают мой новый образ, созданный Райаном, и все же в кульминационный момент музыки, когда Райан раскручивает меня, я мельком вижу слуг, стоящих по краям комнаты.

Они тихонько изображают руками символ Крылатой Леди ― один мимолетный взмах пальцев, а затем он исчезает, как призрак в уголке моего глаза, ― прежде чем Райан возвращает меня обратно.

Это придает мне силы, о которых я даже не подозревала.

Обхватив Райана за плечи, я тихонько говорю ему на ухо:

― Расскажи мне, что случилось в Старом Коросе. Как тебе удалось победить Великого клирика в его игре?

Рука Райана скользит к моей пояснице, ладонь упирается в позолоченный пояс. Его лицо словно высечено изо льда, на нем нет ни капли эмоций.

― Единственное, что тебе нужно знать, ― я обеспечил тебе все, что только может пожелать любая женщина в семи королевствах. Корона. Трон. Конюшня, полная породистых лошадей. Команда фрейлин. Столько изысканных блюд, сколько смогут вместить десять животов.

Перечисление сокровищ сыплется на меня как пыль. Это не то, чего хотела бы любая женщина, и уж точно не то, чего хочу я. Меня никогда не волновали ни фрейлины, ни богато украшенные кареты. Для женщины, голодавшей двенадцать лет в мрачном монастыре, простое говяжье рагу и теплый очаг, который я могу назвать своим, ― вот мои мечты о богатстве.

Капля свечного воска падает на мое голое плечо, и я вздрагиваю.

Собравшись с силами, я тихо говорю, когда он поворачивает меня к себе:

― Я добровольно отправлюсь с тобой в Старый Корос. Я буду твоей королевой. Сделаю все, что ты пожелаешь, но окажи мне одну услугу.

Его гладкая, свежевыбритая щека прижимается к моей.

― Тогда попроси.

За его спиной моя рука сжимается в кулак.

― Не заставляй меня завтра присутствовать на Турнире.

Я добавляю в просьбу мольбу, позволяя своему голосу сорваться в конце.

Его тело прижимается к моему. Его легкие наполняются воздухом, и он пытается сдержать раздражение от того, что я осмеливаюсь спрашивать о чем-то, связанном с Бастеном.

Но через секунду после того, как его маска сползает, он возвращает ее обратно.

― Будь моя воля, певчая птичка, я бы избавил тебя от наблюдения за смертью твоего любовника. Но, боюсь, толпа требует этого. Вы с Вульфом подарили им историю, и было бы жестоко лишить людей концовки.

Я фыркаю.

― Райан. Если у тебя есть хоть капля милосердия…

― Нет, певчая птичка.

Музыка заканчивается. Вытирая глаза, я резко отстраняюсь от него и исчезаю в толпе, словно убитая горем. Мне трудно скрыть улыбку, растягивающую мои губы.

Нет лучшего способа убедиться, что я получу то, что хочу, чем попросить об обратном.

Всю оставшуюся часть бала я не свожу глаз со свечей, желая, чтобы воск поскорее закончился. Я слишком волнуюсь, чтобы есть. Теряю счет вину, которое пью, пока не напрягается мочевой пузырь.

С большим трудом удается дотащить платье до уборной в коридоре, и только когда я соображаю, как собрать все падающие части кольчуги, я наконец испытываю облегчение.

― …видел решение Совета своими глазами… ― Мужской голос доносится из-за соседней деревянной перегородки, и я зажимаю рот, понимая, что нахожусь в уборной не одна. ― Там было написано ― лорд Валверэй, ясно как день.