Служанка для алмазных змеев (СИ) - Блестящая Тина

Жара проникала в комнату, не спасал даже веер, пот лился со лба, приходилось прикладывать платок. Возможно, сказывалось томительное ожидание чего-то плохого, нервы натянулись до предела.

— У меня есть отличная пудра, — тут же оживилась Лиарелла, заметив мое состояние. — Негоже принцессе появляться в таком виде.

Я кивнула, не имея ни сил, ни желания спорить, и протянула руку.

— Лучше я сама все сделаю, — она встала, достала из потайного кармана пудреницу и подошла ко мне.

— Просто закройте глаза.

Я опустила веки, пока Лиарелла наносила воздушными движениями приятно пахнущую смесь. И тут вдруг одалиска чихнула, да так, что порошок попал мне в лицо, частицы оказались в носу, отчего внутри засвербело.

Я распахнула глаза. Вот знала, что она не удержится от подлости, специально это сделала! Не красоту хотела навести, а наоборот превратить меня в бледную тень.

Лиарелла стала извиняться и сбрасывать лишнюю пудру платком, при этом выглядела очень виноватой. Я хотела высказаться, потому что ничуть не верила игре этой актрисы, как дверь открылась, и в комнате появился охранник:

— Ваше Высочество, прошу заходить.

Меня бросило в жар, я почувствовала, как капли пота побежали по спине, а голова вдруг закружилась. Я списала все на повисшее в воздухе ожидание и на то, что ничего еще не ела.

Через пару минут мы вошли в огромный зал. Мне пришлось зажмуриться от яркого света, потому как глаза у меня стали очень чувствительными. Затем я распахнула их, разглядывая присутствующих с интересом и тревогой. Я ощущала слабость, но продолжала уверенно держать голову.

Первым я увидела Эшшерина. На его шее красовался белый шелковый платок, которым он прикрыл вчерашний укус. Но при этом регент вовсе не выглядел расстроенным, вел себя непринужденно и улыбался. И это после побега принцев и неудачной ночи со мной?

Его поведение подтвердило мои подозрения насчет него.

Других присутствующих я не знала. И даже расстроилась, что здесь нет никого, кто мог бы вступиться за меня, как вдруг заметила Лои Пераисса.

Рубиновый наг сидел с серьезным лицом, в кресле, обтянутом бархатом. Он не проявил никаких эмоций, когда я оказалась в центре зала совещаний. Но и расстройства на его лице я не заметила. Хотя, о чем я? Он всегда казался мне загадкой.

Лои больше напоминал хищника, оценивающего противника перед нападением и взвешивающего шансы. Сильный и уверенный в себе наг, по сравнению с которым остальные казались слишком беспокойными и несдержанными.

— Представляю вам рубиновую нагиню — Вивианну Калиар. Есть основания полагать, что она дочь короля Виана Румариха, — произнес высокий наг, который являлся кем-то вроде распорядителя.

Тишина стояла оглушительная, я чувствовала, что внимание всех присутствующих приковано ко мне. Конечно, они уже знали, что в Азармине появилась нагиня, поэтому их распирало жадное любопытство.

— Не все обратили внимание на эту девушку на празднике Майхар. Великая Богиня Изира подала нам знак, который мы не оценили должным образом.

— Так это она? Это ведь ей послала богиня знак?

— Что все это значит? — послышалось в зале.

Среди присутствующих никого не осталось равнодушных, и я вздрогнула. Я, и правда, не знала, что Богиня хотела сказать в то день, и как воспринимают ее знак другие наги — как новый шанс, благословение или как проклятье?

Ведь все они прекрасно осознавали, что натворили много лет назад, с тихого согласия позволив сместить правящий клан, которому благоволила Изира. Алмазный клан стал главенствующим, захватив власть и установив свое господство. Вот только с тех пор жизнь в Азармине не стала легче, и женщины по-прежнему не рождались.

— И какие есть основания, кроме предполагаемого знака Богини, чтобы считать эту девушку дочерью Виана? — скептически поинтересовался мужчина с длинными темными волосами и ярко-зелеными глазами, как я поняла, глава клана изумрудных змеев. Я уже видела его на празднике мельком.

Я поймала на себе пытливые взгляды высокопоставленных нагов. Будто все они в этот момент очень ждали подтверждения. Еще бы! Нагиня, да еще принцесса! Я боялась, что Эшшерин плетет очередной заговор, но пока не могла понять, куда он заведет.

И я молчала.

А если сейчас они спросят меня? Что я скажу? Что видела портрет короля в Утреннем дворце? Наше сходство очевидно, но не является доказательством.

Эшшерин довольно щурился. Чего он ждет? Он же видел Виана, знает про наше сходство, но почему-то молчит. Видно, его недостаточно. Или ждет, пока любопытство нагов возрастет?

Этот интриган знал, как направить сознание заседающих глав в нужное ему русло. У него ловко вышло обвинить невиновных принцев.

С места неожиданно поднялся Лои Пераисс, попросив слово:

— Уважаемые ниары, я просто не могу молчать, потому как это дело касается моего клана.

Все затихли, слушая рубинового нага.

— Вивианна — действительно дочь покойного короля Румариха, и я могу предоставить этому свидетельство.

На губах Эшшерина скользнула довольная улыбка.

Нет! Уж не думал ли он расставить свои сети на весь клан Рубинов? Я чувствовала, что он ждал именно этого момента. Он заставил Лои подняться и выступить, тем самым вынудил показаться моего защитника. Он понимал, что кто-то стоит за моей спиной и желал оценить силы противника. Игра только начиналась, а у меня уже холодок побежал по спине.

Руки слегка дрожали, что пришлось сцепить их и сжать с силой, чтобы успокоить волнение. Если я утону, потяну за собой в первую очередь Лои. Я надеялась, что рубиновый наг знал, на что идет, рассказав всем о нашем знакомстве.

Лои Пераисс достал сверток, развернул ткань.

Солнечный луч, попавший в окно, тут же рассеял по залу блеск прекрасных рубинов того самого ожерелья, которое отдала мне мама перед поездкой в страну нагов. И теперь я знала, кому принадлежала эта фамильная реликвия. Другие главы кланов тоже поняли, чье это ожерелье, потому что в зале воцарилась тишина. Все ждали следующих слов Лои Пераисса.

— У кого-то остались сомнения? — спросил Лои. — Это ожерелье мне дала на хранение сама Вивианна, когда прибыла в Азармин. Девушка не знала, кому оно принадлежало раньше. Как и не догадывалась о своей змеиной сущности.

Наги зашептались, но, судя по их реакции, никто не усомнился в подлинности единственного ожерелья и моей причастности к королевской семье. Словам Лои Пераисса верили безоговорочно, настолько у него была прочная репутация честного нага.

И тут в разговор вступил диссар, поднявшись с места:

— Значит, ты можешь поклясться своей честью, что это так? — повернулся он к ниару Пераиссу.

Тот задумчиво кивнул, молча глядя на регента.

— Чудесно, не правда ли? На Совете присутствует единственная нагиня, притом королевских кровей. Да еще брачного возраста! Признаться, я ошеломлен до сих пор, поэтому и вызвал вас сюда.

На лицах нагов проявилось любопытство. Эшшерин смог завладеть их вниманием.

— Мы собрались сегодня, чтобы решить судьбу принцессы Вивианны, — утвердительно сказал алмазный наг.

Вдруг закружилась голова, не хватало свежего воздуха. Меня ударило в холодный пот. Что со мной творится?

Недомогание усилилось. Кто-то отравил меня? Но я не ела и не пила с самого утра, боясь козней регента.

Эшшерин прошелся по залу, всматриваясь в лица нагов. А потом, когда проходил мимо меня, склонился и вдруг шепнул мне на ухо:

— Даю тебе последний шанс. Ты согласна остаться со мной по-хорошему?

Я покачала головой, которая кружилась все сильнее. Ни за что не стану ни его сообщницей, ни супругой. И, кажется, я понимала, к чему он вел весь разговор.

Наверное, я побледнела.

— Как знаешь, потом не пожалей, — донеслись до меня тихие слова, и Эшшерин вернулся в центр зала.

Как раз в этот момент гул голосов стих. И регент продолжил:

— Вивианна знала, кто ее отец, а о тех событиях и обстоятельствах его гибели несложно узнать. Она долго продумывала свою месть и не случайно оказалась в Азармине.