Джордж Тернер - Цветущая мандрагора
Обзор книги Джордж Тернер - Цветущая мандрагора
Джордж Тернер
Цветущая мандрагора
Иди поймай упавшую звезду,
Дитя достанет корень мандрагоры..
.
Из песни «Иди и поймай» Джона Донна.
Четыре звезды составляют Капеллу: два солнца класса «G», вместе содержащие пятикратную массу солнца Терры, и два светила поменьше, лишь с трудом видные с такого расстояния.
На двух из пятнадцати возникла разумная жизнь в очень похожих условиях, но доминантные формы, развившиеся на каждой, мало походили друг на друга, если не считать вертикального скелета, головы и конечностей для передвижения и хватания предметов.
Когда они в свое время открыли для себя друг друга, они стали драться с той яростью цивилизованной ненависти, которой не достичь - да им и не надо, - никаким диким видам.
Краснокровые сперва дрались, потому что на них напали, потом когда убедились, что Зеленый Народ хочет не завоевывать, а уничтожать. Зеленые дрались, потому что обнаружение планеты, где господствуют краснокровые, пробудило встроенные в генетическую структуру свойства. Для них эволюция была миллионолетней борьбой против господства возникающих краснокровых форм жизни, и окончательная победа была достигнута лишь безжалостным самосохранением - уничтожением всех конкурентов. Мелких животных сохранили для хозяйственных и промышленных нужд, иногда их даже ели гурманы, и этих зверушек совершенно не боялись, но вражда и ужас сохранялись в памяти расы, в ее крови.
Открытие планеты краснокровых, способных на культуральную конкуренцию, породило психологический хаос. И зеленые напали, почти не думая.
Взрывались корабли, уходили в лавовые ямы древние города, воздух наполнялся смертью.
За пределами системы Капеллы никто не знал о смертельной схватке видов. Галактическая тьма поглощала яркость миниатюрной бойни.
Капелла лежала в сорока семи световых годах от обитаемого мира, который жители на разных языках называли разными видами одного имени - Терра.
Только один член экипажа, молодой офицер из Пятой Ветви, только что произведенный в самое младшее звание, но, бесконечно привилегированный по сравнению с корнем своей артиллерийской батареи, выжил после разрушения «Смертельного шипа». Имя его (если оно кому-нибудь нужно, потому что больше его никто никогда не слышал) было Ферникс, что на Древней Речи значит «отец путешествующего леса».
Когда вспыхнула Тройная Тревога, он был в Каюте Отдыха и высасывал трубку стебля, принимая в себя новую слегка стимулирующую жидкость, сброженную из красной жидкости животных. Это был популярный напиток, не слишком сильный, правда, ему придавал пикантность слух, что напиток этот приправлен кровью пленных врагов. Это, конечно, была неправда, но несколько повышало боевой дух.
Тройную Тревогу давали по десять раз в день, и уставшие ветераны уже не. прыгали по боевым постам, как молодые побеги-новобранцы. Враждебный корабль с расстояния в диаметр орбиты спутника обнаружил «Смертельный шип» и пустил ракету; дефлекторы ее поймают и отклонят, и все кончится раньше, чем он дойдет до двери.
Всегда, конечно, была вероятность невезения. У дефлекторов есть свои недостатки, а у ракетоносцев противника - свои хитрости.
Ферникс еще прочищал рот, когда ослепительный взрыв вспыхнул вокруг «Смертельного шипа», и носовой отсек вместе с командным пунктом улетели в долгую ночь.
Он уже бежал - автоматизм действий по тревоге, когда завыли сирены и в оставшихся двух третях корабля опустились затворы из железного дерева. Он бежал к анклаву своей ветви, где ждал приказов его корень, и тут вторая ракета ударила где-то перед ним по плитам брюха на пять палуб ниже.
Грохот и треск поднялись снизу, и под бегущими ногами неимоверно твердые бревна палубы разорвались зияющей пастью, которую он безуспешно попытался перескочить неуклюжим трясущимся прыжком. Потеряв равновесие и ориентировку, он полетел в третий грузовой, технический трюм.
Тут же исчезло тяготение корабля и вырубилось освещение. «Смертельный шип» стал мертвым шипом. Ферникс полетел кувырком во тьму и на скорости врезался в пиллерс переборки. Его ногу захлестнуло куском веревки, и он остановился рывком.
Раскинутые руки сообщили ему, что он удачно рухнул на кучу брезента, а мог на острые края ящиков с инструментами. Знание Устава Погрузки подсказало, где именно в огромном трюме он сейчас находится. В стене неподалеку находится почка спасательных капсул. Он осторожно стал двигаться боком, не решаясь отпустить переборку в темноте и невесомости, но стараясь идти как можно быстрее.
Переборки в разорванном и перекрученном корпусе покорежились, температура и давление ощутимо упали.
Нащупав стену трюма у внешней обшивки, он медленно шел к исчезнувшему переднему отсеку, пока не нащупал набухающую почку капсул, и наконец - механизм входного шлюза. Нужен был хоть небольшой свет, чтобы соединить прорези для срабатывания механизма, и потому он покачал живицу, пока люминесцентные почки на правой руке не засветились зеленоватым, отбрасывая свет на. железное дерево.
На миг мелькнула мысль, сожаление, о том, что его корень может передвинуться только на длину побега от назначенной грядки и будет ждать смерти без него. В такой крайности он не был обязан им лояльностью, и они не ожидают ее, но он надеялся, что они будут думать о нем хорошо. Они были нейтерами - бесполыми, одноразовыми, и знали об этом, а он, свободно перемещающийся производитель офицерского класса, нес в себе дар новой жизни. И вопроса не было о том, чтобы погибнуть с ними, хотя слезливые баллады и сочились подобными идеями. Но они, твердые прагматики, такое поведение назвали бы идиотским. И правы были бы.
Он совместил прорези шлюза и вышел в образовавшуюся щель. Как только он закрыл за собой внутренний порт, автоматика мягко выбросила капсулу в космос.
Он снова активизировал люминесценцию, чтобы найти приборную панель и свет. Тесное помещение осветилось слабым светом - ватт сорок, не больше. Для его глаз такой свет был ярким и слегка опасным: для культуры, где мало что делалось из металлов, токонесущие медные провода были постоянной угрозой для дерева, как их ни изолируй.
Чтобы узнать, где он сейчас по отношению к «Смертельному шипу», он активизировал поток энзимов через железное дерево корпуса, активизировал до степени, которую считал подходящей для оптимального зрения. Тогда он увидел темный корпус, закрывающий звезды. Передний отсек исчез полностью, и посередине корабля под трюмами брюха зияли неровные дыры. Если рядом и плавали другие капсулы, он их не видел.
Зависнув в невесомости над приборами, он посмотрел направление трехмерного компаса и увидел, чтб указующий луч сияет ровно, без вспышек от обломков корабля. Путь был ясен и долг-понятен - вернуться в Родной Мир и принести споры своей жизни.
