Ольга Куно - Графиня по вызову
Я улыбнулась и, придержав юбки, демонстративно уселась на один из расставленных для гостей стульев, грубо нарушая тем самым строжайшие правила дворцового этикета. Принц одобрительно усмехнулся.
— Возможно, именно поэтому я с таким рвением предался разгульному образу жизни, — проговорил он, опираясь руками о перила и устремив невидящий взгляд в глубину сада. — Люди, с которыми пьёшь, буянишь и ходишь к доступным женщинам, не смотрят на тебя с трепетом, будто на икону. Хотя, возможно, я просто оправдываю таким образом собственные поступки. Конечно, я всегда понимал, что однажды остепенюсь. Вот только не знал, что после этого у меня останется так мало времени.
Улыбка сбежала с моего лица. Я не знала, что сказать. Просто посоветовать не обращать внимания на предсказания? Уверена, что до меня это уже говорили достаточно многие.
— Впрочем, я совсем не об этом хотел с вами поговорить.
Принц повернулся ко мне, а я подумала, что, стало быть, он не случайно вышел на балкон именно сейчас.
— Скажите, леди Аделина… — Выражение его лица было как нельзя более серьёзным. — Вы могли бы выйти замуж за графа Монтерея?
От неожиданности я выпучила глаза и, кажется, даже неприлично разинула рот.
— Ваше высочество, почему вы об этом спрашиваете?
— Буду с вами откровенен, леди Аделина. Мне кажется, вы — именно та женщина, с которой граф будет счастлив в браке. С остальными ему очень быстро становится скучно. Но не с вами. Позволю себе предположить, что вы идеально подходите друг другу.
— Но… ваше высочество, я ведь уже замужем, — напомнила я.
— Я знаю, — кивнул принц, давая понять, что ни на секунду не забывал об этой детали моей биографии. — Однако от мужа при желании можно избавиться.
— Вы предлагаете мне его убить? — удивилась ещё сильнее я.
— Ну зачем же прибегать к таким кардинальным мерам? — возразил принц. — Можно ведь просто развестись.
— Насколько мне известно, получить развод невероятно сложно, и для этого требуются чрезвычайно весомые причины.
— Это действительно так. Но, леди Аделина, вы ведь наверняка догадываетесь, что если за дело возьмусь я, а также кардинал Монтерей, вряд ли высшее собрание духовенства ответит нам отказом. Кроме того, я постараюсь устроить всё так, чтобы ваш нынешний муж остался не в обиде. Мы даже можем найти для него новую невесту.
Хм, любопытный вариант. Предложить принцу сделку? 'Отдайте в жёны Арману Лидию Кальво, и я соглашусь на развод'. Однако такая просьба прозвучит весьма подозрительно и, полагаю, выдаст Армана с потрохами. А учитывая то, как трясётся над своей дочерью герцог, вряд ли принц обладает достаточным влиянием на него в этом вопросе.
— Я обдумаю ваше предложение, ваше высочество.
Я постаралась как минимум временно выкрутиться из ситуации, не дав на вопрос никакого ответа.
— Обдумайте, леди Аделина.
— Скажите, это граф Монтерей попросил вас сделать мне такое предложение?
Принц, улыбнувшись, покачал головой.
— Граф? Вовсе нет. Думаю, он бы очень сильно разозлился, если бы узнал об этом разговоре. И только мой статус наследника престола удержал бы его от дуэли.
Сколь ни удивительное, я испытала чувство глубокого облегчения при этих словах, хотя к нему и примешивался лёгкий привкус досады. Но это если быть с собой совсем уж честной. В целом подобный ход со стороны Рэма казался мне невероятно странным и плохо поддающимся объяснению.
— В таком случае почему же вы решили задать мне этот вопрос, ваше высочество?
Принц скривил губы в слабом подобии улыбки, вновь устремив свой взор в сторону сада.
— Леди Аделина, — с ощутимой горечью в голосе проговорил он, — как известно, я скоро умру. Как бы мои друзья ни пытались свалить всё на злой умысел гадалки, факты налицо. Она хорошо знала своё дело, и её предсказания сбывались регулярно. Так что я не считаю нужным тешить себя беспочвенными надеждами. И если есть что‑то, что я могу сделать для близких мне людей прежде, чем покину этот мир, то, разумеется, я приложу все усилия, чтобы это сделать. А Рэм — один из самых близких мне людей.
Покачав головой, я встала и решительно подошла к принцу.
— Ваше высочество, — сказала я, вынуждая его отвести взгляд от сада и посмотреть в мою сторону, — сейчас я скажу вам то, что крайне не люблю рассказывать. Этого не знает обо мне почти никто. Но я считаю, что в данном конкретном случае моя откровенность будет оправдана. Мой отец, ваше высочество, очень много пил и увлечённо играл в карты. И вот однажды, проиграв в истанс всё своё состояние и родовое поместье, он поставил на кон свою единственную дочь. И проиграл. Проиграл человеку, не знающему и не желающему знать, что такое честь, который уж точно не выпустил бы из своих лап юную красивую леди, в сущности превратившуюся в его рабыню. На тот момент мне было шестнадцать.
Принц больше не поглядывал в сторону сада; он слушал, широко раскрыв глаза, в которых отражалась целая гамма чувств, включавшая и удивление, и сочувствие, и отвращение.
— И что же было дальше? — хмурясь, спросил он.
Взгляд принца не оставлял сомнений: он ожидал услышать жестокую историю о надругательстве и бесчестии. Но тут мне было чем его удивить. Иначе бы я не стала рассказывать о своём истинном прошлом.
— Дальше, — я говорила твёрдо, даже жёстко, чеканя слова, — я надела плащ и отправилась в славящийся на весь город притон. Подошла к хозяину и заявила, что разыскиваю некоего высококлассного шулера. Хозяин очень удивился, но, как ни странно, пошёл мне навстречу. Увидевшись с тем шулером, я сказала, что сделаю всё, что он захочет, если только он обучит меня своему мастерству. И, знаете, ваше высочество, он согласился и обучил меня, не взяв за это никакой платы. Просто за смелость. С тех пор я знаю, что в притонах порой можно встретить больше благородства, чем в высшем свете. Неделю я почти не ела и не спала, осваивая науку, которая оказалась совсем не лёгкой. Выучила столько, сколько реально было запомнить за такой короткий срок. А потом отправилась в аристократический клуб, где так любил играть мой отец. Подошла к выигравшему меня человеку и заявила, что требую возможности отыграться. Наверное, он бы отказался, но я выдвинула своё требование при всех, и, поскольку сложившаяся ситуация и без того вызвала возмущение многих, он вынужден был согласиться.
— И вы выиграли?
— И я выиграла. Не только свою свободу, но и наше поместье, а также приличную сумму денег. Половину из которых всё‑таки отдала тому шулеру. Это было моё собственное решение. А ещё порядочную часть денег отнесла в тот самый притон. Там ещё долго пили за моё здоровье. Сама я пользоваться теми деньгами не захотела, испытывая при одной мысли об этом стойкое чувство брезгливости.
