Объединенные шрамами (ЛП) - Марсо Иви

— Конечно, принцесса. — женщина вытерла стол у окна. Они заняли свои места, и она принесла им кружки эля и теплый суп с сосисками. Рангар скрылся в задней комнате, чтобы поговорить с трактирщиком и спросить, не проходил ли здесь кто-нибудь похожий на Бродерика.

Брин выпила половину своего эля, когда молодая мать за соседним столиком откашлялась.

— Если позволите, леди Брин, это правда о вашем брате? Принц Марс жив?

Брин повернулась к женщине с ребенком на груди.

— Да, это правда. Разве гонец уже не сообщил об этом?

Женщина покачала головой.

— До нас пока доходили только слухи, миледи. Мы не были уверены, чему верить. В последние несколько месяцев было так много неопределенности.

«Неопределенности». Как в случае с ее родителями, раскачивающимися на виселице.

— Уверяю вас, — мягко сказала Брин. — Мой брат жив и здоров и взошел на трон Мира. Вскоре в Мирском замке состоится официальное празднование его коронации.

Один из путешественников издал хриплый звук. Это был крупный бородатый мужчина с угрожающим видом, и от Брин не ускользнуло, что Рангар выбрал именно этот момент, чтобы вернуться к столу.

— Прошу прощения, миледи, — хрипло сказал мужчина, — но разве принц Марс не лишен зрения?

Брин выпрямилась.

— Король Марс, и да, зрение моего брата было повреждено, хоть ему и не нужны глаза, чтобы править.

— Только не с ведьмой рядом, — ехидно пробормотал один из мужчин.

Валенден развернулся на стуле, положив руку на меч, и резко спросил:

— Что это было, добрый господин?

Второй мужчина, с седыми прядями на висках и глубокими морщинами на лбу, не выглядел испуганным Валенденом.

— Говорят, новый король намерен привнести магию в Мир. Вот почему он женился на ведьме.

Брин почувствовала, как вокруг нее изменилась атмосфера. Мышцы Рангара, стоявшего рядом с ней, напряглись. Сарадж обвела взглядом комнату, словно ожидая опасности в любой момент.

Рангар начал что-то говорить, но Брин положила руку ему на плечо. Она обратилась к мужчине:

— И что из этого? Магия дала бы Мирскому народу огромную силу. Мы всегда гордились тем, что ставим логику выше суеверий. Итак, разве не логично использовать все доступные нам инструменты для улучшения положения королевства?

Молодая мать выглядела встревоженной при упоминании о магии, но мужчины постарше не возражали.

Коренастый мужчина сказал:

— Возможно, миледи, но я приехал из Зарадона, и там очень недовольны идеей разрешить свободное использование магии. Здесь, в Мире, мы, может, и руководствуемся логикой, но южными королевствами правят религиозные традиции. В Зарадоне магия — это грех. В Руме и Дреселе тоже.

— А еще меня учили, что магия — это грех, — твердо сказала Брин. — И я верила в это, пока сама не убедилась, каким благословением она может быть.

Сарадж наклонилась к Брин и прошептала:

— Возможно, нам лучше продолжить наше путешествие, Брин.

Брин покачала головой.

— Я хочу знать, что думают простые люди. — она снова повернулась к двум мужчинам и громко сказала: — Говорите прямо. Вы не будете наказаны за любые предательские высказывания, пока вы говорите правду.

Седовласый мужчина плотно сжал губы, но тот, что повыше ростом, продолжил:

— Твой брат выбрал трудный путь, принцесса. Он может пинками и криками заставить Мир принять магию, но не имеет права влиять на другие королевства.

— В Берсладене уже разрешена магия, — возразил Валенден. — Как и в Виль-Кеви и Виль-Россенгарде.

— Зарадон, Рума и Дресель будут сопротивляться, — возразил мужчина. — Возможно, также и Воллин.

— И что? — горячо спросил Валенден. — Зарадон, Рума и Дресель могут делать все, что пожелают, на своих собственных землях.

— Магия подобна инфекции, — хрипло сказал мужчина. — Как и все новые идеи, она распространяется. Границы ее не останавливают. Ты думаешь, правители Зарадона, Румы и Дреселя будут спокойно стоять в стороне, пока новый король Мира приносит магию прямо к их порогу?

Сердце Брин сжалось, но она не поддалась на уговоры.

— Некоторые изменения необходимы. Они должны распространяться.

— Даже ценой войны? — с вызовом спросил мужчина, смело глядя ей в глаза.

Рангар вскочил, выхватывая меч.

— Позволь мне напомнить, ты говоришь с принцессой.

Брин быстро покачала головой.

— Рангар, все в порядке. Я просила его говорить откровенно. Мы не можем винить его за это сейчас.

Сарадж встала и сунула старому трактирщику несколько монет. Она подтолкнула Брин подняться со своего места.

— Нам нужно снова отправляться в путь, если мы хотим добраться до города Бергил к ночи.

Вернувшись в карету, Брин все еще чувствовала себя потрясенной. Не помогло и то, что дорога стала ухабистой и каменистой по мере того, как они въезжали в лесистые холмы. Она хотела поговорить с Рагнаром о том, что сказал мужчина в трактире, но он сидел впереди и управлял экипажем.

— Выглядишь встревоженной, — заметила Сарадж. Она достала Зефира из ящика, усадила на руку в перчатке и стала кормить его кусочками сушеной оленины.

Тем временем Валенден растянулся на своей медвежьей шкуре на полу кареты и умудрился заснуть, несмотря на неровную дорогу.

— Я не могу перестать думать о перспективе войны, — призналась Брин. — Когда мы с Марсом обсуждали использование магии в Мире, мы знали, что это встретит сопротивление как внутри Мира, так и за его пределами, но предупреждение этого человека о южных королевствах… — она обеспокоенно покачала головой. — Я беспокоюсь, что наши цели могут принести простым людям больше боли, чем силы.

Скармливая Зефиру еще один кусочек вяленого мяса, Сарадж заметила:

— Война стоит на пороге Эйри уже десять лет, с тех пор как был замечен черный олень. Напряженность в отношениях между королевствами была высокой задолго до того, как Марс разрешил использование магии. Монархи южных королевств правят тоталитарно; если это когда-нибудь изменится, то только с помощью магии.

Брин кивнула.

— Ты права. Мой самый большой страх сейчас — это…

Карету тряхнуло, и сразу же послышалось испуганное ржание одной из лошадей. Брин схватилась за подоконник, чтобы не упасть. Сарадж натянула кожаный капюшон Зефиру на глаза, чтобы тот успокоился.

Валенден, лежавший на полу, зашевелился, бормоча проклятия.

— Что за чертовщина…

Лошадь снова пронзительно заржала. Карета остановилась так резко, что Брин слетела с сиденья и налетела на Валендена. На краткий миг они превратились в клубок конечностей, пока карета раскачивалась взад-вперед.

— Если ты так сильно хочешь меня, принцесса, — пробормотал Валенден, — тебе не обязательно на меня набрасываться.

Брин проигнорировала его замечание, повернувшись к Сарадж, которая уже распахивала окно, чтобы выглянуть наружу.

— Оставайтесь в карете! — настойчиво крикнул Рангар с места кучера.

— Что происходит? — спросила Сарадж.

Кожа Брин покрылась мурашками от плохого предчувствия. Платье вдруг показалось ей слишком тесным, словно она не могла дышать. Она прижала руку к ребрам, пытаясь сделать глубокий вдох, чувствуя шрамы, скрытые под тканью.

— Волки, — мрачно произнес Рангар снаружи.

Глава 5

ВОЛКИ НА ДОРОГЕ… ЛЯЗГ МЕЧЕЙ… СЧАСТЛИВЫЙ НОЖ… ЖИВОТНЫЕ ИЛИ ДЕМОНЫ… ОДИН В ТЕМНОТЕ

Волки.

На мгновение Брин снова оказалась лежавшей в снегу у святилища Святого Серрела, истекая кровью, когда стая волков разрывала ее плоть. Поглаживая пальцами шрамы на ребрах, она боролась с нарастающей паникой.

Снаружи завыл волк, а затем экипаж снова тряхнуло.

Широко раскрыв глаза, Брин встретила обеспокоенные взгляды Сарадж и Валендена, прежде чем высунуть голову из окна. Наступали сумерки, и густые ветви деревьев над головой делали вечер еще темнее. У одной из лошадей из плеча текла кровь. Оба животных били копытами, их глаза дико сверкали, словно они могли броситься наутек в любой момент.