Жена хозяина трущоб (СИ) - Семенова Лика

Пусть думает, что я сломалась. Оставит в покое и Джинни, и Сальвара.

Но я найду способ, улучу момент. И прирежу его без сожалений.

Глава 76

Было бы слишком наивно думать, что это чудовище сделает все, как обещал. За эти бесконечные дни кошмара я излечилась от наивности. И было удивительно, что подонок, в какой-то мере, принял правила игры. Мне казалось, что он находил в этом какое-то извращенное удовольствие. Даже не трогал меня. Растягивал, нагуливал аппетит, чтобы десерт показался необыкновенно сладким.

Я заключала сделку и готова была выполнять свои обязательства. Пусть даже заключала ее с последней мразью. На кону была Джинни. У меня не оставалось выбора. Но Марко все еще пытался манипулировать.

Он вытащил меня из подвала. Но, лишь затем, чтобы запереть в старой смотровой башне на скале, которая сейчас не использовалась по назначению. Теперь моей тюрьмой стала комната с окном, выходящим на пропасть, за которой начинались тлеющие огарки Разлома. Перед дверью был небольшой тамбур, которым заканчивалась винтовая лестница. И сама лестница, и узкое окно тамбура, выходящее во двор усадьбы, были забраны решетками. В комнате решеток не было. Думаю, не случайно. Прыжок в обрыв — стопроцентная смерть. Марко будто давал мне шанс, и сам же упивался пониманием, что я не смогу себе позволить даже этого. Из-за Джинни. А, может, знал, что я боюсь высоты. Это была моя роспись в полном бессилии, когда вот он, выход… но не хватит духу.

Ублюдок показал Джинни, но совсем не так, как я надеялась. Подвел меня к окну тамбура и велел смотреть вниз. Джинни просто прошла через двор. Не остановившись, не посмотрев. С такой высоты я видела лишь знакомый силуэт, но не могла заглянуть в глаза, дотронуться, поговорить. Я даже не могла понять, били ли ее. Наверняка били. И это меня тоже не устраивало. Марко обещал не это. Он обещал, что она станет моей служанкой. Значит, будет рядом. Будет в безопасности. Пока я делаю то, что он хочет.

Но это была палка о двух концах. С одной стороны, один неосторожный перегиб — и Джинни пострадает. С другой, если Марко получит все, что хочет, сейчас, не удовлетворив мою просьбу, я ничем не смогу улучшить положение Джинни. Тогда он уже ничего не сделает. И рычагов больше не останется. Но и если он разозлится, все вернется к началу. Это будет крахом для нас обеих — больше он не попадется.

Но как все это провернуть? Чтобы это глубоководное чудовище не соскочило с моего ничтожного крючка? У меня совсем не было опыта. Я не понимала, как вести себя с мужчиной, чтобы манипулировать. Тем более, с такой конченной мразью. Все равно, что с бешеной собакой. Весь мой багаж — теткины старые фильмы. Но фильмы — это всегда сказка. Они слишком далеки от реальности…

Я все еще смотрела во двор. Туда, где за пологой крышей скрылась Джинни. Почувствовала на ягодице его лапищу. Вздрогнула, ощущая тупую боль, застыла. Там тоже были сплошные черные синяки.

Марко заметил, стиснул пальцы еще сильнее. Процедил сквозь зубы:

— Так ничего не изменилось? Ты солгала?

Я поспешила повернуться. Натянула глупую улыбку. Заставила себя смотреть в его уродливое лицо.

— Нет, что ты. Я рада, что увидела Джинни. Спасибо тебе.

— И где же твоя благодарность, София? «Спасибо» меня не устраивает. Ты обещала быть ласковой. Я жду.

Он даже опустил руки и встал истуканом, давая понять, что ждет действий от меня.

Я улыбнулась еще шире, понимая, что вот-вот рухну, у меня бесконтрольно дрожали колени. Меня мутило от одного его присутствия. Но Марко не должен об этом знать. И я все еще не понимала, что делать. Как делали в фильмах? Кажется, сначала нужно раздразнить, показать, как может быть. А потом — ставить условия.

Господи… Ведь я осознавала, насколько все это было глупо. Невыполнимо. Будет так, как захочет он. И только так. Остается лишь выполнить обещание и ждать от него милости. Но если он останется недовольным? Ведь я совсем ничего не умела. Он может разозлиться, решить, что я издеваюсь. И у меня больше не останется никакого козыря. Даже призрачного… Но и торговаться с ним я уже не могла. Он вытащил меня из подвала и показал Джинни. Кажется, на большее уже не стоит рассчитывать. Все будет зависеть от того, насколько он окажется доволен мной.

Я через силу провела ладонью по его груди, даже через рубашку чувствуя густой омерзительный ворс. Марко шумно выдохнул, напрягся. Сверлил меня своим кошмарным глазом.

Господи… Чего хочет это чудовище?

Он прислонился к каменной стене, оставляя мне полную свободу действий.

Я заставила себя коснуться его бычьей шеи, медленно провела к груди. Мучительно всматривалась в уродливое лицо, которое приобрело какое-то отстраненное выражение. Я не понимала, как он реагировал. Но, думаю, если бы не нравилось — он бы, тут же, все прервал.

Я потянулась, коснулась губами его губ. Вся содрогалась от отвращения, но пыталась взять себя в руки. Это не прихоть — необходимость. Это жертва, которая нужна. Он разжал зубы, и я просунула язык, чувствуя, как ублюдок сам начинает меня целовать. Наверное, я была слишком медлительной, недостаточно напористой. Я расстегивала его рубашку, шарила ладонями по телу. Нащупала пояс. За спиной была застегнутая кобура, но я не умела пользоваться оружием. Наверняка не успею даже снять с предохранителя. Нож висел на боку. Я нащупала рукоять и даже замерла, буквально задыхаясь от желания испытать судьбу прямо сейчас. Снова и снова, будто случайно, поглаживала полированную рукоять, проверяла, насколько крепко кусок стали сидит в ножнах. Вероятно, где-то была застежка — даже слегка вытащить для пробы не получалось. Чтобы он не успел ничего заподозрить, я лихорадочно елозила губами по его шее, поглаживала омерзительный бугор в штанах, который подрагивал под моими пальцами.

Вдруг Марко замер, уставился на меня горящим глазом. Перевернулся, прижав меня к стене. Прохрипел в лицо:

— Ты стала настоящей женщиной, София… Стоило лишь подождать.

Он буквально накинулся на меня. Задрал платье, бесцеремонно влез между ног, засовывая в меня палец. Вдруг навалился, стискивая грудь:

— Ты, наконец, мокрая… Значит, ты хочешь меня?

Я стиснула зубы. Он хотел ответа.

— Да, я хочу.

Я вытерплю. Я должна все это вытерпеть.

Он, наконец, убрал руку, посмотрел на свои пальцы. И я с ужасом увидела, как его смуглое лицо багровеет. Его рука была в яркой крови.

Марко брезгливо отстранился, будто его ударило током. Вытер руку о штанину. Кажется, он был в бешенстве.

— Почему ты не сказала, что грязная?

Внутри все ухнуло, будто гулко зазвенело. Я едва пробормотала:

— Прости, я не знала. Не видела. Только началось. Правда.

Казалось, он меня сейчас убьет. Как минимум, ударит.

— Сколько это продлится? — Он все еще тер руку о штанину.

Я пожала плечами:

— Дней пять. Может, семь…

Он больше не ответил. Развернулся, с оглушительным грохотом захлопнул решетку тамбура и пошел по лестнице вниз.

Я прижалась к стене, нервно выдыхая. Прикрыла глаза. Кажется, я получила отсрочку… Пять-семь дней… Но не понимала, к добру ли это. Не выместит ли он свою злость на Джинни?

Глава 77

Марко будто забыл про меня. Это было таким облегчением… если бы не постоянный страх. Лишь бы не вышло хуже… Все мои мысли были только о Джинни. Я с утра до ночи простаивала у окна тамбура, смотрела во двор, в надежде ее увидеть. Видела два раза. Три дня назад и сегодня утром. Мне показалось, что сегодня она посмотрела прямо на меня… По крайней мере, Джинни оставалась жива и не была покалеченной. Лишь бы ублюдок не забрал назад свое обещание.

Зрелище в этой части двора было однообразным. Плитка, припорошенная серым песком, ни единого куста или дерева. Крыши, строения, глухая стена флигеля. Далеко-далеко, за забором усадьбы, виднелись карабкающиеся на гору дома Кампанилы на фоне летней лазури. Теперь даже они стали недосягаемыми. Люди проходили лишь изредка. В основном, парни Марко — курили в тени под навесом у флигеля и резались в карты. Иногда можно было расслышать через стекло, как они ржали или скандалили. А мне хотелось, чтобы они перерезали друг друга.