Жена хозяина трущоб (СИ) - Семенова Лика

Фальшивка.

Я смогу. Досчитать до трех и прыгнуть.

Раз… Два… Т…

Все перебил душераздирающий визг Джинни. Меня с невероятной силой дернуло назад, и я упала на пол. Я подняла голову и увидела перекошенное лицо Марко. Он направил пистолет в Сальвара:

— Любовничек…

Я не раздумывала, кинулась на его руку, повисла всем своим весом, отводя оружие. Джинни тут же поспешила на помощь. Этого хватило, чтобы Сальвар успел заскочить в окно, но ублюдок сумел выстрелить.

Словно в кошмаре я увидела, как Джинни содрогнулась всем телом, тут же обмякла и упала на пол, зажимая бок маленькой ладошкой, под которой платье молниеносно окрашивалось в красный. Я тут же метнулась к ней. Словно в тумане видела, как Сальвар накинулся на ублюдка, неистово долбил его руку о каменный пол, выбивая пистолет, а другой сдавливал бычью шею. Оружие отлетело в тамбур, и они катались по полу в рукопашной, нещадно молотя друг друга. Оба были в крови, и я не могла понять, чья она была. Как и не могла понять, кто брал верх.

Когда в руке Марко сверкнул проклятый нож, я вскрикнула. Слишком поздно осознала, что это отвлекло Сальвара. Этого мгновения заминки хватило ублюдку, чтобы подмять его под себя, выламывая руку. Марко наваливался всем своим весом еще и еще, и я готова была поклясться, что слышала хруст костей. Теперь Сальвар лишь прижимал к полу его руку с ножом, но уже не бил. Я буквально чувствовала, что его силы на исходе. Я подскочила и прыгнула на руку Марко. Прыгала снова и снова, молотя каблуками. Тот заорал и выпустил нож. Сальвар, тут же, подобрал трофей и всадил в его вздутую от напряжения шею.

И все затихло.

Сальвар скинул с себя недвижимое тело, перевернул. Сплюнул кровь, поднялся на ноги, утирая лицо. У него были разбиты губы и, кажется, нос.

— Все в порядке. Джинни жива?

Я кинулась к ней, приподняла голову, послушала дыхание. Кивнула. Но дыхание было очень слабым.

Я не могла не смотреть на Марко. Его глаз был открыт, пялился в потолок. А я не понимала, что чувствую, глядя на него. Я должна была ликовать, но не ощущала ничего. Все равно, что смотрела на раздавленного жука. Был — и не стало.

Вдруг в тамбуре послышались шаги, и на пороге оказался Джек. Он мигом оценил обстановку, выхватил пистолет и направил на меня.

Сальвар на удивление спокойно встал между нами и выставил раскрытую ладонь:

— Стой, не горячись… — Он едва держался на ногах. — Твоему шефу уже ничем не помочь. Дашь нам уйти — и полиция не станет искать причастных. Обещаю. А нет — трущобы сравняют с землей. — Он кивнул в мою сторону: — Я пришел за своей женой, остальное меня не интересует. Одного трупа вполне хватит, чтобы удовлетворить правосудие.

На лице Джека на миг отразилась растерянность. Он смотрел на распростертого на полу Марко, в его остекленевший глаз. Но руку с пистолетом не опускал, целил в грудь Сальвара. Я до одури боялась, что он выстрелит. Но не решалась даже пошевелиться, чтобы не сделать хуже. Лишь еще сильнее прижимала к себе истекающую кровью Джинни.

Джек молчал. Сальвар, видимо, понимал, что пауза нехорошо затягивается. Любая пауза — лишние мысли.

— Кто здесь главный после него?

Тот снова молчал. Похоже, не знал ответа. У Марко было несколько приближенных ублюдков, Джек был одним из них. Но особо никто не выделялся.

Сальвар продолжал:

— Сумеешь замять это дело без ущерба для местных — займешь его место. Никто не оспорит, не посмеет, потому что люди поддержат. Обещаю, что вся вина ляжет только на него. Даю слово.

Я увидела, как Джек медленно опускает пистолет, и в груди заболело. Неужели он послушал?

Тот кивнул:

— Хорошо… Но, если соврешь…

— Слово Сальвара Саммерхольда. Проблем не будет.

Саммерхольд… Я впервые услышала его фамилию.

Джек нервно облизал губы, сверкнул глазами. Снова посмотрел на Марко.

— Договорились.

Сальвар кивнул:

— Мы выходим, и нас не тронут…

— Не тронут.

Сальвар указал ему на Джинни:

— Девочку возьми. Неси к воротам. Мы ее заберем, ей нужен врач. И распорядись, чтобы принесли тело. Его тоже заберут.

Я все еще не могла пошевелиться. Не верила, что все произошло именно так. И не поверю до тех пор, пока не окажусь в Полисе.

Джек подошел, наклонился, молча вытянул полуживую Джинни из моих рук. Она лишь едва слышно стонала, а ее платье было мокрым и багровым от крови. Я схватила ее за ледяную руку, почти детскую. Боялась отпустить. Смотрела, не в силах встать, как Джек ее выносит.

Сальвар помог мне подняться, прижал к себе и просто молчал, уткнувшись носом в мою макушку. Наконец, прошептал, едва слышно:

— Все закончилось, Лисенок.

Я обхватила его руками, сжала. И Сальвар зашипел сквозь стон:

— Не надо, постой…

Я отшатнулась, будто от удара током:

— Ты ранен!

— Рука… Кажется, перелом.

Я только теперь заметила, что его многострадальная правая рука висела плетью. И, кажется, кисть уже начала опухать.

Сальвар устало улыбнулся:

— Пойдем отсюда.

И от этой улыбки на окровавленном лице у меня сжалось сердце.

Джек не соврал. Мы беспрепятственно вышли за ворота, где искрили маячками полицейские аэрокары и медицинский экипаж. Джинни уже положили на носилки, и вокруг нее суетились три молодые женщины в белой униформе, подключали к каким-то датчикам. На соседней каталке разместили Сальвара. Глядя на деловитый персонал, я наполнилась непоколебимой уверенностью, что с ними обоими все будет хорошо.

Я растерянно стояла у дверей медицинского экипажа. Ничего не видела и не слышала вокруг. Казалось, если я сейчас на мгновение прикрою глаза — тут же усну.

— Мадам Саммерхольд…

Я все еще смотрела в одну точку. Наконец, увидела перед собой белое пятно.

— Мадам Саммерхольд, вы не ранены? — Одна из врачей.

— Что? — Я покачала головой: — Нет.

— Входите. — Она потащила меня в салон, подвела к креслу у окна. — Присядьте здесь. Здесь вам будет удобно.

Я бездумно кивнула, выполняя просьбу. Хотела, тут же, возразить, сказать, что эта милая женщина ошибается, я не мадам Саммерхольд. Но промолчала. На это просто не было сил. Все это сейчас было совсем не важно. Я лишь смотрела в окно, наблюдала, как экипаж, наконец, отрывается от земли.

И боялась поверить, что этот кошмар закончился.

Глава 79

Их обоих оперировали в «Ориентале». Из Джинни вытащили пулю, а кость Сальвара пришлось собирать, чтобы правильно срослась. Меня тоже уложили — настояли на обследовании. Но я отделалась лишь парой синяков. Парой больше, парой меньше… Правда, все они почти исчезли, когда меня не меньше часа продержали под каким-то аппаратом с мерзким пульсирующим светом. Сказали, пара дней — и пропадут совсем. Но лучше бы я получила ту пулю. И руку сломали тоже мне.

К Джинни меня не пускали. Только сказали, что она хорошо перенесла операцию и уже вне опасности. Но она все еще была без сознания, и медики не могли ответить, когда придет в себя. Какая же она смелая, моя Джинни. Я ни за что не позволю ей вернуться в трущобы. Ни за что не предам. Ведь я теперь гражданка Полиса — я что-нибудь обязательно придумаю.

К Сальвару обещали пустить, как только сочтут возможным. Кажется, лишь потому, что принимали меня за его жену… Упорно называли мадам Саммерхольд. И каждый раз я готова была провалиться от стыда, но не отрицала. Буду притворяться, пока не увижу его, иначе не пустят. Раз Сальвар так представил меня — значит, так было нужно для дела, но я боялась, что все это навредит его репутации. Я не могла быть его женой, тем более, теперь. Марко больше не было, но все то, что он сделал со мной, ничем невозможно смыть. Я не могла предлагать Сальвару то, что осталось после этого ублюдка. Это омерзительно. Но не он — значит, никто другой. Никто.

В палату вошла чистенькая чопорная медсестра:

— Мадам Саммерхольд, вы можете пройти к мужу. Я провожу вас.