Через бурные волны (ЛП) - Лейн Вал И.

— Я попробую, что бы это ни было. Но как я узнаю, что делать? — спросила я, подходя к воде.

— Ты уже делаешь это по своей природе. Теперь остается только подобрать воду в соответствии с тем, что она отражает. И убедись, что она такой и останется.

Несколькими движениями руки она призвала немного воды, и та потекла вверх, словно огромная лента, извивающаяся по ее желанию. Вода обвилась вокруг нее снизу доверху, а затем поползла к МакКензи, где стала тонкой, как вуаль, и полностью окутала ее тело. Буквально через несколько секунд на внешней стороне водяного кокона начало формироваться изображение. Обрывки воспоминаний о Серене складывались, как осколки разбитого зеркала, ее отражение вытесняло то слабое, что еще оставалось от МакКензи. Когда вода мягко закружилась, сомкнулась, обволакивая МакКензи, как щит, облегающий тело. И снаружи она больше не была МакКензи.

Но затем маска исчезла, вода стекала каплями, будто кто-то отжал мокрое полотенце. И МакКензи снова стала самой собой.

— Ты должна сделать это и продолжать в том же духе, — сказала Серена.

— Хорошо, — я протянула руки, немного нервничая перед испытанием этого нового магического навыка. Но это не могло быть сложнее, чем создать изображение из акварели.

Но это было совсем не так. Мои руки и разум знали, что делать. Я подняла воду, снова погрузив в нее МакКензи, и придала каждой детали образ Серены. После нескольких промахов я поняла, что половина проблемы заключается в том, чтобы расположить каждую молекулу воды так, чтобы она находилась на свету и отражала тот образ, который мне нужен, — образ Серены.

Если не считать небольшой разницы в росте, перед нами стояли две одинаковые Серены, МакКензи можно было отличить только по легкому отблеску солнечного света на воде, который иногда пробегал рябью по ее телу.

— Что только что произошло? — МакКензи резко обернулась, пытаясь заглянуть себе за спину и вытянув шею. Единственное, что в ней осталось неизменным, — это голос.

— Теперь ты похожа на меня. — Серена отступила на шаг и оглядела ее с ног до головы, словно восхищаясь своей работой.

— Просто не разговаривай, и у нас все будет хорошо. — Ной рассмеялся.

Мы все в полнейшем изумлении уставились на двух Серен, и я взглянула на настоящую. — Не могу поверить, что это возможно.

— Просто нужно немного подсказать воде, что отражать, и распределить это в нужных местах.

Серена подмигнула.

— Не так уж сильно отличается от рисования. — Я даже не спросила, откуда она об этом знает. Я предположила, что, как Мать Сирен, она, вероятно, знает все о нас.

Я мягко улыбнулась. Затем мое внимание переключилось, когда голос Майло пробился сквозь мои мысли.

«Мы встали на якорь и осматриваем местность. Ты была права. В этих туннелях полный бардак. Если можешь, не встречайся с Бастианом без нас. Дай нам еще один час. Мы не хотим оставлять тебя одну».

«Принято», ответила я, оглядываясь на друзей, окружавших меня, и делая глубокий вдох. К тому времени, как мы спустились в туннели под клубом и нашли логово Бастиана, прошло больше часа. И спасение моей мамы не могло больше ждать.

— Ладно, народ… — смело сказала я. — Время почти пришло. — Все прижались друг к другу, когда мое сердце забилось так громко, что, я думала, они это услышат. — Мы готовы заключить сделку с дьяволом?

45. Встречный ветер

Майло

Мы оставили лодку пришвартованной как можно ближе к берегу. Теперь мы поднимались по скалистой стороне побережья, где стоял старый каменный форт. Мы карабкались по склонам, заглядывая в каждую расщелину в скалах в поисках любого признака секретного прохода. Но ничего похожего на вход в систему скрытых туннелей не было, а заходящее солнце только усложняло видимость.

— Черт возьми, ты дал им час. Прошло гораздо больше времени, — проворчал Беллами позади меня, когда мы поднимались по береговой линии.

— Я не мог просить ее продолжать ждать. Ты же знаешь, что она бы все равно не послушала, — огрызнулся я. — Успокойся. Если мы не будем держать себя в руках, мы никогда не найдемся.

Беллами колебался.

— Клянусь богом, если с Сереной что-то случится… не могу поверить, что позволю себе жить дальше без нее. Черта с два, я буду жить дальше без нее! Как я мог ее отпустить?

Я резко обернулся.

— Если бы ты этого не сделал, Бастиан уже был бы здесь и ждал, чтобы схватить ее. Ты защищаешь ее. Не забывай об этом.

— Если он хотел убить ее, почему он не взял ее у Источника? Я просто не понимаю, — Беллами осмотрел участок скалы, который мы уже десять раз обыскивали, в поисках скрытого входа, который ускользал от нас.

Я действительно задавался тем же вопросом, но самое меньшее, что я мог сделать, это попытаться успокоить Беллами по этому поводу. Здесь и сейчас от размышлений об этом было мало толку.

— Может быть, он не может убить ее так просто. Возможно, он не может по-настоящему сразиться со всеми нами, чтобы добраться до нее. Возможно, это не так просто, как мы думаем. Какой бы ни была причина, это наш единственный шанс покончить с ним навсегда.

Беллами что-то проворчал в знак согласия, он поскользнулся и сбросил в воду обломок скалы. Я проследил взглядом за камнями и на мгновение задержал взгляд на волнах у подножия утеса. Я заметил едва заметное всасывание воды, когда волны отступали, и оно отличалось от всего остального вокруг.

— Посмотри туда! — Я указал пальцем. — Вода засасывается куда-то вниз.

— Возможно, это оно и есть. Я проверю. — Беллами не колебался ни секунды, прежде чем соскользнуть в воду.

— Поторопись, — сказал я, — у нас осталось совсем немного времени.

Он нырнул, и все его тело исчезло под волнами, за исключением руки, державшейся за скалу в том месте, где начиналась вода. Хотя под водой был не я, я затаил дыхание, желая убедиться, что мы нашли туннель.

Беллами вскочил, стряхивая воду с глаз и волос.

— Там определенно есть проход. Но как только мы войдем, пути назад уже не будет. Там тесно. Если у нас кончится воздух, нам конец. Не уверен, что правило «поцелуя русалки» действует бесконечно.

Мои мысли путались.

— Мы должны как-то это выяснить.

— Я пойду проверю, если не выйду через пять минут, не ходи за мной.

— Я на это не соглашусь.

— Конечно, ты не согласишься, золотой мальчик, — передразнил Беллами. — Но если мы оба умрем, кто тогда будет рядом с девочками? Делай, что говорю. Я капитан, помнишь?

— Ладно, ладно, Кальмарчик. — Я покачал головой.

Беллами снова скрылся под водой, и я начал обратный отсчет. Черта с два я не собирался нырять за ним, если он не вынырнет. Я считал минуты с точностью до секунды, беспокойство сотрясало мои нервы, как волны сотрясают камни у моих ног. Когда Беллами не вернулся через четыре минуты, я отказался ждать дольше. Я пошел за ним.

Вода потрясла мой организм, когда я нырнул вниз, захватив с собой огромный глоток воздуха. Я довольно легко нашел вход в туннель, хотя он был явно разрушен совсем не так, как предполагалось изначально. Когда я протискивался внутрь, меня охватила клаустрофобия, но я прикусил внутреннюю сторону щеки, чтобы успокоиться и сосредоточиться. В этом месте не было света, и непроглядная тьма душила меня так же сильно, как текущая вода вокруг.

Конечно, я не видел Беллами. К этому времени он должен был уйти гораздо дальше. Но проход был таким узким, что я даже не был уверен, как могло выглядеть то, что было впереди. Я протискивался по небольшому туннелю, зазубренные каменные поверхности царапали кожу, когда я протискивался между ними. Путь впереди был темен, как ночь, а чувство жжения в легких постоянно напоминало мне о том, что время уходит. И кстати, «поцелуй русалки» действовал недолго. И у меня не было свежих глотков воздуха.

Я наткнулся на что-то, надеясь, что это Беллами, но ощущение человеческой кости в руке говорило об обратном. Содрогаясь, я продолжал протискиваться сквозь толщу, обеспокоенный пустотой вокруг и растущим страхом, что я наткнусь на безжизненное тело Беллами, зажатое между камнями. Но затем я почувствовал, что края скалы загибаются вверх. Пути назад больше не было. Я не успел ничего разглядеть. Моей единственной надеждой было идти по пути. Я пополз вверх, прижимаясь к каменным стенам, которые все больше приближались ко мне. Я просто хотел видеть хоть на дюйм перед собой.