Надежда Башлакова - Мгновение длиною в бездну. Рождение Топаз. Книга 1
Сам лекарь стал что–то шептать и разводить руками. Когда всё что он наказал, было выполнено, Кий взглянул на измученную роженицу. Влажные пряди разметались по вспотевшему лбу, лицо искривилось в немой боли. Руки до побеления костяшек сжимают мужнины ладони, свободная белая рубаха окрасилась свежей кровью.
— Ну, потерпи, родная, совсем немного осталось. — Он провёл раскрытой ладонью по её сморщенному лбу и тот сразу заметно расслабился, морщинки разгладились, глаза прикрылись, а на устах заиграла счастливая улыбка.
— Ты что с ней сделал, лекарь? — Испуганно вскрикнул супруг.
Женщина сразу же за этим резко выгнулась, открыла глаза и закричала, напрягаясь всем телом.
— Дыши правильно, мамаша, ни что в этом мире не проходит бесследно. Ты и сама с болью появилась на свет, с болью же должна породить и своё дитя.
Но во всех этих криках, схватках и напряжении уже не чувствовалось той боли, что была вначале. Ещё какое–то мгновение, лишь одно короткое мгновение. Кий встал между расставленными ногами роженицы, едва прикрытыми полами просторной рубахи, приложил раскрытые ладони к раздутому животу, прикрыл глаза, и губы его бесшумно зашевелились, произнося то ли заклинание, то ли молитву. И вот то короткое мгновение оборвалось, и резкий младенческий крик разорвал остановившуюся тишину. Кий за мгновение до этого принял появившееся из недр матери дитя в свои руки.
— Девочка. — Обессилено произнёс он, улыбаясь, и прикладывая ребёнка к вынырнувшей из широкого ворота материнской груди.
— Топаз, дай доброму отцу отведать кашу, что ты для него сотворила. Жаль поджимающие сроки, не дали всё выполнить более приготовлено и аккуратно. Но и так всё у вашей девочки будет хорошо, вырастет умницей да раскрасавицей, вот только жених будет не здешний, уведёт от отца с матерью. Но такова родительская доля. — Он устало опустился на лавку. — Вы, хозяева добрые, не обессудьте, да только если ещё и будет дитя в вашей семье, то только одно. Слаба ты, матушка, для деторождения, девчушку то твою и то едва на силу на земле грешной оставил.
Отец плакал во все глаза, обливаясь жгучими слезами, то ли от радости, толи от неожиданного печального открытия, то ли от не бывалой вкусноты приготовленной заботливой Топаз каши. Хотя, наверное, всё именно так и должно было произойти.
Уставшая мать, едва улыбалась, прижимая шевелящееся дитя к молочной груди. Девочку повили на веретене, как предки завещали, спеленали материнской рубахой. Кий с помощью Топаз привёл мать в порядок, вымыв и обработав места разрывов, которые тут же сами собой стали затягиваться. Затем причастил малышку к вселенной, показавши ликам богов, домашнему очагу, растущему месяцу, приложил к земле и обрызгал водой из соседней речушки.
Потом на праздник рождения собрались все соседи, друзья и родня, в общем, получилось, что, поди, вся деревня разместилась на хозяйском дворе и вокруг него. Туда же и лекарь с друзьями были непременно приглашены. Все гости принесли роженице подарки и угощения, желая ей скорейшей поправки.
Немного перекусив, Кий обошёл дом и сел с той стороны, где потише было, да гуляк было не видать. Гул весёлых голосов и смех, знамо дело, долетал и сюда, словно над самым ухом раздавался, да только мимо, туда–сюда, никто не сновал.
— Эй, лекарь, — детина в красной рубахе, опустился на соседний пенёк, предварительно откинув в сторону топор, — спасибо. Прости, что сразу так дерзко к тебе отнёсся. Просто она всё ж жена моя, а тут мужик, да ещё такой молодой, к тому же не знакомый. Здоровьем она у меня, конечно, всегда слаба была, да уж больно люба мне.
Он тяжело вздохнул.
— Здоровьем больше страдать не будет. — Покачал головой Кий. — А вот на счёт детей поостерегись, больше одного боле не затевайте, а то хворь лютая вернётся, того и глядишь, с собой уведёт. А если рожать вдруг придётся, помните, что и как мы сегодня делали. Боги помогут, если свершится всё по–божески.
Мужик помолчал с долгую минуту, затем поднялся.
— И за совет спасибо. А дочь мы Кийяночкой назвали, в честь тебя, стало быть. — Он развернулся и ушёл, присоединившись к общему веселью.
— Стало быть. — В пустоту повторил Кий.
— Отдыхаешь от шума? — На плечо легла лёгкая девичья рука.
Кий улыбнулся, накрывая её поверх крепкой мужской ладонью.
— Пришла со мной отдохнуть?
Топаз села рядом, положив голову ему на плечо, Кий тут же её приобнял.
— Не холодно?
— Есть чуток.
Рука на несколько мгновений исчезла, а вернулась на место уже с курткой.
— Так лучше?
— Лучше. Спасибо. — Откликнулась Топаз, получше улаживая голову у него на плече.
— Ты Алгорна не видел?
— Нет, с тех пор, как к роженице пошли. А что?
— Да запропастился куда–то. — Пожала плечами Топаз.
— А Прутик? — Взволновано спросил Кий.
— А, спит в хате. Что ему сделается? — Неопределённо махнула она рукой. — Поздно же уже. Дитё он всё–таки.
— Хорошая у него невеста будет, справная. — Невпопад произнёс тут же Кий. Топаз не сразу догадалась о чём он, привыкнув к его постоянным подобиям пророчеств, от чего, однако, Кий упорно отказывался, говоря, что сам не верит в пророчества, но то, что он предрекает, непременно сбудется. — Ну, а за Алгорна не переживай. Здоров мужик, не пропадёт.
— Не пропадёт. — Согласилась Топаз. — Ты все свои силы на её спасении бросил, — сказала тут Топаз, — я видела.
— Не все, но бросил. — Не стал отпираться Кий.
— Тебе отдохнуть бы.
— Успеется. — Тяжело вздохнул Кий. — К тому же я и сейчас вроде как особо не работаю.
— Тебе часто роды–то принимать приходилось, такому молодому? — Поинтересовалась вдруг девушка.
— Впервые.
— Да иди ты. — Не поверила Топаз, так от него и отстранившись. — Ни в жизнь не поверю.
— Говорю ж, впервые.
— А откуда ж знал, что и как делать? Да и как всем процессом руководил, словно умеючи.
Кий посмотрел на свои руки.
— Дар мой от светлых богов, а не от тёмных сил, вот они мне и помогают, чем могут.
Топаз поднялась вдруг, протягивая ему руку.
— Пошли, Кий, поздно уже. С утра нам в дорогу, поспать тебе нужно, сил поднабраться.
— Пошли. — Кий согласно поднялся, невесомо опёршись на протянутую руку.
Они вошли в дом, где каждый направился к своей постели.
По утру гостей высыпала провожать вся деревня, по злой иронии судьбы ставшая и вправду последней гостеприимной из всех последующих поселений, расположенных на всём протяжении Железных гор. Только Алгорна по–прежнему не было видно. Топаз сама оседлала его жеребца и уже стала поглядывать по сторонам с некоторыми опасениями, когда он наконец–то появился весь взъерошенный, с прутиками соломы в коротких волосах, с расстегнутой рубахой и при том ещё подвязывая штаны на ходу.
