Энчантра (ЛП) - Смит Кейли

X, Женевьева

Когда Роуин нашёл её пару часов спустя, она сидела на краю фонтана, дрожа от холода.

— Ты, похоже, твёрдо намерена заработать обморожение, — пробормотал он, подходя, снег хрустел под его сапогами.

— Оставь меня в покое, — отозвалась она. Холод снова сделал её онемевшей, и ей хотелось насладиться этим в одиночестве.

Он скрестил руки на груди:

— Можно мне объясниться?

— Очередной раз, ты имеешь в виду? — Она усмехнулась низко, без капли веселья. — Знаешь, я понимаю, что покопалась в твоих личных вещах, чего, возможно, не стоило делать…

— Возможно? — фыркнул он.

— …но если бы я этого не сделала, ты бы когда-нибудь рассказал мне? Про письма? Про проклятие? Если бы Севин не сказал, ты бы признался, что на нас делали ставки?

— Я не соглашался на этот идиотский подкуп моего брата, Женевьева. Я, вообще-то, сказал им обоим подавиться. Я даже не помнил, что они поставили на нас, потому что обычно половину их чуши пропускаю мимо ушей. Не думаю, что это стоит ставить мне в вину.

Она опустила взгляд на свои руки. Он был прав.

Роуин присел перед ней.

— Женевьева. Посмотри на меня.

Она не подняла головы. Он тяжело вздохнул.

— Я знаю, тебе сейчас кажется, что ты потеряла контроль. Что тобой постоянно манипулируют, играют. Такова уж природа служения Дьяволу, — он покачал головой с горечью. — Но мы с тобой делали выбор сами. Неважно, что они говорят, на что ставят, как голосуют — мы выбрали свой путь. Я не могу представить, как тебе было тяжело. Как изнурительно — думать, что ты, наконец, справилась со своими эмоциями, только чтобы игра снова перевернула всё вверх дном через час. И я знаю, что в этом много моей вины. Но ты — не одна.

Она сглотнула и начала крутить кольцо на пальце, снова и снова.

— У меня теперь шрам на лице, который, возможно, никогда не исчезнет — из-за игры, в которую ни я, ни вы не хотим играть. Я впервые пропускаю день рождения без семьи, без мамы, — её голос дрогнул, — и я слишком много раз была на грани смерти. Выживала только потому, что кто-то другой позволял мне жить. Я больше не хочу выживать. Я хочу жить. Не ради мамы, не ради сестры, не ради кого-то ещё. Я хочу найти причину жить для себя. Что-то настоящее.

Он молчал так долго, что она подняла глаза, чтобы убедиться — он всё ещё здесь.

— Женевьева, ты должна выбрать жить ради себя. Ты — самая настоящая вещь, которую когда-либо сможешь испытать. Твой свет. Твоя решимость. Ты можешь обшарить весь мир в поисках чего-то другого, но этого будет недостаточно, если ты пытаешься убежать от себя. Я не знаю, кто сказал тебе, что ты недостаточно хороша, но этот кто-то был, чёрт возьми, неправ. Ты — больше, чем хороша. Твоё сердце — больше, чем хорошее. Сколько бы раз его ни обжигали. Сколько бы шрамов ни осталось. Оно будет биться дальше — храбро и страстно — если ты только позволишь.

Глаза защипало от слёз, когда она прошептала:

— А я думала, ты говорил, что сердцу доверять нельзя.

— Я говорил — когда дело касается других людей, — поправил он. — А не тебя самой. Я думаю, ты знаешь, что у тебя доброе сердце. Думаю, поэтому ты так за него держишься.

Она тяжело вздохнула.

Он выпрямился и протянул ей руку:

— Мы же выиграли тот жетон. Значит, можем не участвовать в следующем раунде. Я подумал… может, сбежим отсюда на время. Притворимся, что Охоты не существует.

Она подняла брови, беря его за руку:

— Сбежим? Куда?

Он начал тянуть её обратно к дому:

— Увидишь. И да — ты сейчас пугающе фиолетовая.

— По крайней мере, фиолетовый мне идёт, — пробормотала она себе под нос. И вдруг в голову пришла мысль. — Эй, Роуин?

— Да, проблемка?

— Давай на перегонки, — сказала она и, не дожидаясь следующего шага, перешла в своё призрачное состояние — и побежала.

ЧЕТВЕРТЫЙ РАУНД ОХОТЫ

Глава 36. АД

25 марта

Сегодня я иду в Ад. Ха.

И да, предыдущую запись я зачеркнула. Я не ненавижу Ровингтона Сильвера.

Я ненавижу, как легко он проникает под мою кожу. Как трудно ему, похоже, даётся искренность. Как — к сожалению — у нас с ним это общее.

И больше всего я ненавижу, что мысль отправиться в Ад вместе с ним кажется мне… забавной. Год назад я бы никогда не написала такой нелепости.

Кажется, я больше не узнаю себя. Может, Ад — хорошее место, чтобы начать поиски новой версии меня.

X, Женевьева

Женевьева не была уверена, как вообще полагается одеваться в Ад, но розовый, по её мнению, был подходящим цветом на все случаи жизни. Она уложила волосы наполовину вверх, заколов их золотой шпилькой, и припудрила лицо, надеясь, что это скроет яркий, злящий её шрам. Увы — не скрыло.

Платье она выбрала в идеальном оттенке сиренево-розового, с вырезом в форме сердца и вышитыми по сверкающей ткани бабочками.

Она легко повернулась на месте.

— Как я выгляжу?

Роуин скользнул по ней взглядом — медленно, изучающе.

— Как будто тебе не место в Аду.

— Превосходно, — сказала она. — Именно этого стиля я и добивалась — ангел, который заблудился.

— Я бы не сказал, что ты выглядишь как ангел.

Она оскалилась в улыбке:

— Юмбра идёт с нами?

— Юмбре не слишком нравится Ад, — ответил он. — Она стала избалованной.

Женевьева склонила голову:

— А куда она вообще девается? Когда её рядом нет?

— Она всегда рядом, в тенях, ты просто её не видишь. Я не держу её на поводке, как это делают некоторые. Фамильяры — это часть души их носителя. Мы можем возвращать их в себя, когда захотим.

Когда пробил полночный час, они вместе направились в бальный зал. Женевьева — с пружинкой в шаге, Роуин — с лёгкой ухмылкой на губах.

Когда появился Нокс, жетон был у Роуина наготове.

— Мы хотим получить доступ к Адскому зеву, — сказал он.

Дьявол кивнул:

— Хорошо. Встретимся в кабинете.

Роуин сразу же повёл Женевьеву прочь, оставив остальных четверых заканчивать церемонию выбора. Обернувшись через плечо, Женевьева успела заметить, как Севин подмигнул ей.

— Когда мы туда придём, ни с кем не встречайся взглядом, поняла? — предупредил Роуин, ведя её к кабинету. — Существа, которые ошиваются возле Адских зевов — не те, с кем стоит заводить знакомства.

— Трудно в это поверить, Ровингтон Сильвер, — проворковала она, протискиваясь в комнату, — но вообще-то ни с одним существом в Аду я знакомиться не хочу. Я иду с тобой исключительно от скуки… и из лёгкого любопытства.

— Оставь своё любопытство до особняка Нокса.

— Мы туда и направляемся?

— Да. Именно там живёт моя семья, когда мы в Аду, — пояснил он. — Особняк Нокса находится в Третьем Круге — Жадность.

Салем и Офелия бы никогда не поверили, что она вот-вот сделает это.

— Привет, голубки, — раздался голос Нокса ещё до того, как он полностью материализовался в комнате. — Решили прогуляться по Аду?

— Можешь обойтись без светской болтовни, — сказал Роуин.

— Какие мы раздражительные, — усмехнулся Нокс. — Ждёшь слёзного воссоединения с мамочкой? Ну и, конечно, братья…

— О, — Женевьева резко осознала. — Уэллс и Реми будут там?

— Да, — подтвердил Нокс. — Уэллингтон как раз вернулся сегодня утром с одного моего поручения. Намного быстрее, чем я ожидал. Но не буду утомлять вас делами. Готова увидеть, как живёт Другая Сторона?

— Я готова просто выбраться из этого грёбаного дома, — весело ответила она.

Нокс подошёл к завихрённому чёрному порталу в глубине комнаты, и Женевьева с замиранием сердца наблюдала, как он протянул руку в тёмную бездну, прошептал что-то под нос — и цвет портала сменился на призрачный синий.

— Прошу, — сказал Нокс, его тон стал твёрдым.

Роуин опустил руку и переплёл пальцы с её, сжав их ободряюще, прежде чем потянуть её к самому входу в Ад.