Саша Глейзер - Абсолем
— Что вас привело в эту деревню? — поинтересовался старик.
— Дедушка, давай я вначале размещу их, — перебила Маришка.
Старик вскинул ладони тыльной стороной вперёд, показывая, что не имеет ничего против.
— Можно ваши личные коды, — попросила Маришка.
Они достали свои манипуляторы и вывели коды на экраны.
Маришка быстро просканировала каждого.
— Готово. Ключи от комнат уже загружены в ваши манипуляторы.
Макс вновь повернулся к Тээму и ответил на первый вопрос старика:
— Мы приехали, чтобы встретиться с одним человеком, который здесь живёт.
— О, я здесь всех знаю! Дайте угадаю, вы к Затонским? То-то Виктор уже иллюминацию повесил.
Макс покачал головой:
— Мы к профессору Корсакову.
Он подхватил сумки и направился к лестнице.
— К Ивану? — услышал Макс за спиной изумлённый голос старика.
Макс резко остановился, и Тилль, следовавший за ним по пятам, налетел на спину преподавателя.
— Вы его знаете? — спросил Макс у Тээму, не обращая внимания на бормочущего извинения Тилля.
Старик как-то неопределённо пожал плечами:
— Вроде как да, а выходит, что и нет. Мы были не разлей вода в детстве, а сейчас и не общаемся вовсе. — Улыбка сползла с добродушного старческого лица. — Я пытался было зайти к нему, когда приезжал в прошлый раз, да понял, что не стоило. Нелюдим он теперь, ни с кем не общается. Видно, история с детьми его подкосила, да только люди и не такое переживали, а он совсем двинулся. А ведь крепкий мужик был.
Макс нахмурился:
— Дружили в детстве? Но ведь профессор Корсаков переехал сюда в зрелом возрасте.
— Он не переехал сюда, а вернулся, — проговорил Тээму, интонационно выделив последнее слово.
Из-за стола вышла Маришка и подошла к ним.
— Их дом долгое время пустовал, — проговорила она. — Когда-то давно Иван Корсаков даже думал продать его. Так ведь, дедушка?
Тээму кивнул:
— Да, еще в молодости. Думаю, этот дом всегда ассоциировался у него с трагедией, случившейся в их семье.
Макс увидел, как в глазах Лиры запылало жгучее любопытство. Она вновь потеснила преподавателя (похоже, у нее это начало входить в привычку) и подошла к Тээму и его внучке.
— Так это произошло здесь? — чуть ли не шепотом спросила она.
Тээму с Маришкой переглянулись. Старик шумно вздохнул:
— Вообще-то здесь не обсуждают ту историю, не принято. Мы стараемся не вспоминать из уважения к Ивану и чтобы не плодить любопытных.
Лира поджала губы. Макс видел, что студентку прямо-таки распирало от любопытства, но она сдержалась и вопросов больше не задавала.
— Что случилось с его детьми? — нарушил молчание Макс.
Старик не торопился отвечать. Он пожевал губы, глядя куда-то сквозь Макса. Он выглядел отстранённо, словно не от него сейчас ожидали ответа несколько человек. Неизвестно, сколько бы они так простояли, ожидая, что он хоть что-нибудь скажет, если бы не Маришка. Внучка широко всплеснула руками:
— Да брось, дедушка! Ну что в этом такого? Они здесь впервые, понятно, что им очень интересно. В конце концов, это единственное, о чём мы можем рассказать туристам. Больше в этой глуши ничего не происходило и вряд ли когда-нибудь произойдёт.
Максу показалось, что в ее голосе промелькнули нотки сожаления и досады. Он понял, что молодую и привлекательную девушку тяготило существование в этом тихом и скучном местечке, но она почему-то не находила в себе сил сказать об этом открыто.
— Все же не стоит ворошить прошлое, тем более такое, — проговорил Тээму, словно оправдываясь, — когда-то, пусть и очень давно, он был моим другом. И из уважения к Ивану я не буду сплетничать о его беде.
Макс ругался про себя самыми последними словами. Что это была за тайна за семью печатями?
— Ладно, пойдем. — Лира потянула его за рукав куртки, удивив такой покладистостью.
Макс уже в который раз подхватил сумки и пошёл следом за студенткой. Вначале они нашли комнату девушки. Это была просторная спальня, отделанная весьма старомодно и странно. У Макса в глазах запестрело от количества цветов: шторы насыщенного зеленого цвета, сочный бежевый ковер, сладко-розовое переливчатое покрывало, яркие бирюзовые накидки на креслах, и все это перемежалось пятнами жёлтых кустовых роз в вазах. И при всем при этом безвкусицы не было, всё вместе собиралось в довольно уютную яркую домашнюю картину.
— Вот это да, — пробормотал Тилль, по-гусиному вытянув шею из-за спин Макса и Лиры.
Макс подошёл к креслу и поставил рядом с ним сумку Лиры:
— Ты пока располагайся, а мы найдём нашу комнату.
Они оставили Лиру и вернулись в коридор. Собственно, судя по номеру на двери, их комната была следующей. Макс уже приготовился к очередному красочному безумию, но вместо этого наткнулся на весьма сдержанный интерьер. Комната была оформлена в коричнево-бежевых тонах, не броско, но вместе с тем изящно. Все было выдержанно и очень достойно.
— А у этой Маришки действительно талант, — проговорил Макс, опускаясь в мягкое кресло шоколадного цвета.
— А можно я у окна, профессор Штайн? — спросил Тилль, поглядывая на кровать, стоявшую вплотную к подоконнику.
— Валяй, — проговорил Макс и скинул с себя ботинки и куртку.
Встав, он подошел к своей кровати и с наслаждением вытянулся на ней. Он достал манипулятор и с удивлением обнаружил, что уже почти одиннадцать часов вечера.
— Пожалуй, встреча с Корсаковым переносится на завтра. Где мы умудрились потерять столько времени?
Тилль доставал свои вещи из сумки и аккуратной стопкой складывал их в шкаф у кровати.
— Нигде, вы просто не учли разницу во времени, — не отвлекаясь от вещей, проговорил он.
Макс глупо уставился на студента. Сейчас он ощущал себя полным идиотом. Он достал из сумки пачку сигарет и вышел через панорамные стеклянные двери на широкий балкон. Закурил. Уже окончательно стемнело, но фонари ярко освещали улицу. Он осмотрелся, его балкон вплотную примыкал к балкону Лиры, вернее, это был один большой балкон, разделённый на две части красивой резной перегородкой. Если чуть высунуться и скосить взгляд вправо, то можно было даже увидеть, чем занималась Лира. Тем временем девушка достала из сумки домашние спортивные штаны и белую майку и бросила их на кровать, очевидно собираясь переодеться. Она начала расстёгивать молнию на узких джинсах, и Макс резко отпрянул назад. Он сделал глубокую затяжку и выпустил клуб дыма, задумчиво глядя сквозь него. В серебристом дыму ему чудились такого же оттенка волосы девушки, находившейся через стенку. Макс с трудом переборол желание ещё раз заглянуть за перегородку. Быстро докурив сигарету, он вернулся в комнату. Тилль что-то писал в манипуляторе.
