Саша Глейзер - Абсолем
До вылета у них оставалось около двадцати минут.
— Нам мама бутерброды приготовила. — Тилль открыл рюкзак и достал увесистый сверток. — Хотите? Здесь отдельно с вяленым мясом.
Макс удивился. Столько лет прошло, а Лора помнила, что он любил. Тилль раскрыл застёжку на пакете и достал нужный бутерброд. Макс повёл носом, как пахло-то аппетитно! А какая прожарка у тоста! Может, зря он тогда пошёл на попятную… Лире Тилль протянул белый тост со злаками, оплавленный сыром с плесенью и кедровыми орешками. Макс даже улыбнулся — Лора за пару минут могла соорудить на стол что-то неимоверное, а уж как она готовила, когда было время, в выходной, например. Макс вспомнил, как просыпался от запаха, щекотавшего ноздри и вызывавшего неконтролируемое слюноотделение. Интересно, знал ли Лапидус-младший, что у его матери был когда-то роман с преподавателем? Макс надеялся, что у Лоры хватило ума это скрыть. В последнее время с неловкими ситуациями был перебор.
Они быстро расправились с большей частью бутербродов и пошли к своему выходу. Московский флип уже был на месте. Это была новая модель, рассчитанная человек на пятнадцать. Макс приложил свой манипулятор к считывающему устройству, и на табло высветился номер его места. На полу замигали стрелки, ведущие к его креслу. Макс проследил за ними взглядом и пошёл на свое место. Следом то же самое проделала Лира — стрелки указали на соседнее от Макса кресло. Девушка плюхнулась рядом и воткнула гидронаушники. Тилль оказался на один ряд впереди. Кроме них в салоне были еще пожилая пара и мужчина средних лет в деловом костюме, не отлипавший от своего манипулятора. Больше желающих лететь в Москву в этот час не нашлось. Когда все расселись, приятный женский голос оповестил о предстоящем полёте, расстоянии, высоте и прочих данных, которые никого вокруг не волновали. Кроме одного человека. С каждым словом лоб Макса все сильнее покрывался испариной. Он крепко сжал подлокотник, пытаясь унять дрожь в руках. Сейчас бы стакан виски, с панической тоской подумал он. Наконец голос замолчал, и Макс почувствовал, как его пояс и грудь обхватили автоматические ремни безопасности. Флип завёлся и чуть ощутимо завибрировал. Макс было дернулся, но ремни надёжно фиксировали его. Он вытер тыльной стороной руки мокрый лоб, во рту пересохло.
— Вы что, боитесь летать? — услышал он откуда-то издалека голос Лиры.
Макс промолчал. Язык прилип к нёбу. Он был искренне уверен, что перерос этот страх, но сейчас его накрыло еще больше, чем тогда в детстве.
— Вы ведь в курсе, что последняя катастрофа в воздухе произошла сто семь лет назад. По статистике, вероятность погибнуть в авиакатастрофе равна нулю.
Максу хотелось придушить студентку с ее статистикой, но вместо этого он схватил ее руку и крепко сжал. Костяшки пальцев Лиры жалобно хрустнули, девушка вскрикнула, но руку не вырвала. Макс смял ее маленькую узкую ладонь, словно салфетку, и продолжал то сжимать, то освобождать ее пальцы. Наконец флип взмыл в небо, врезался в толщу облаков, рассёк её, взметнулся над серой ватой, выровнял положение и взял необходимый курс. Кабина перестала вибрировать, и паническая пелена постепенно начала отпускать разум Макса. Он выровнял спину, устроился в кресле поудобнее и сделал несколько глубоких вдохов. И только после этого он понял, что держит кого-то за руку. Макс разжал пальцы, и Лира тут же убрала руку. Макс заметил, как посинела ладонь девушки, которую она начала осторожно разминать. Очевидно, взгляд у него был красноречивый, раз Лира тут же поспешила сказать:
— Ничего страшного, мне совсем не больно.
— Извини, — глухо проговорил Макс и отвернулся.
Оставшиеся двадцать восемь минут полета он планировал молча смотреть в пол, но не тут-то было.
— Так вы боитесь летать?
Макс выдохнул и с тоскливым недовольством посмотрел на Лиру:
— Нет, я не боюсь летать. — И он вновь опустил голову.
Но девушка не унималась:
— Я думаю, вы врете. А этот Корсаков знает что-нибудь про демона из плоти и крови?
Макс вновь поднял голову. Ему приходилось смотреть Лире прямо в лицо, иначе он рисковал зацепить взглядом иллюминатор, и тогда приступ паники мог повториться снова.
— Я надеюсь на это, — коротко ответил он.
Лиру этот ответ явно не удовлетворил, но она не стала допытываться. Девушка отвернулась и продолжила растирать руку, на которой все еще краснели следы от хвата Макса. Он открыл, было, рот, но вспомнил, что уже извинился, и молча опустил взгляд в пол.
Москва встретила первым снегом. Макс поёжился и застегнул кожаную куртку до конца. Все равно было холодно. Он пожалел, что не надел теплый свитер. Лире и Тиллю повезло больше — их собирала Лора. Еще во флипе они вытащили тёплые пальто и длинные шарфы и там же утеплились. Тилль старательно запихнул под яркую вязаную шапочку свои кудри, несколько раз обмотал шарф вокруг шеи, и сейчас можно было увидеть только поблескивавшие глаза и нос с широко раздувавшимися ноздрями. Лира была вся в белом: шарф, шапочка, пальто — все белоснежное. Серебряные локоны выбивались из-под шапки и свободно спадали на спину. Шарф мягкой волной лежал на плечах. Верхняя пуговка на меховом воротнике была не застегнута, но девушка этого не замечала. Она с восторгом рассматривала снег.
— Ты похожа на одного мифологического персонажа, — проговорил Макс.
Лира сгребла снег и скатала из него небольшой шар.
— На какого? — спросила она, разглядывая холодный белый комок в руках.
— Когда-то давно она была одним из символов праздника «Новый год». Забыл, как ее имя.
— Что это за праздник? — Лира отвлеклась от снега.
— Что-то вроде Рождества, — попытался объяснить Макс, но, судя по озадаченному взгляду студентов, это слово они тоже слышали впервые.
Он и сам не застал этих праздников. Слышал лишь рассказы от прадеда, который уверял, что это было нечто грандиозное, наполнявшее сердце радостью и объединявшее на одну ночь весь мир в одну большую семью. Правда, сам Макс относился к этим рассказам весьма скептически, так как прадед основывался лишь на своих детских воспоминаниях, а в детстве все кажется гораздо лучше, чем есть на самом деле.
— Ладно, нам пора, — проговорил Макс и подхватил две сумки, свою и Лирину. Тилль тащил свой рюкзак сам.
Они подошли к остановке спидробусов. Макс сверился с информацией в своем манипуляторе и кивнул на спидробус с номером 16–92. Они вошли внутрь и разместили сумки в багажных нишах под сиденьями. Тилль тут же включил подогрев. Лира, наоборот, расстегнула пальто и прижалась к окну. Макс искоса наблюдал, как смешно расплющился о стекло ее нос. Неожиданно Лира обернулась. Она сделала это так резко, что он не успел отвести взгляд.
