Саша Глейзер - Абсолем
— Это Лира, она спрашивает, во сколько завтра встречаемся?
Макс подумал:
— Напиши, в девять за завтраком.
Тилль быстро написал и отправил подруге сообщение. Затем, бросив манипулятор на кровать, он достал махровый халат, заботливо упакованный матерью, и отправился в душ. Через минуту из ванной комнаты послышался шум льющейся воды. Если прислушаться, то можно было даже услышать, как Тилль напевал себе что-то под нос. Макс усмехнулся и лёг на кровать, но из-за разницы во времени спать ему совершенно не хотелось. Он включил свой манипулятор и проверил почту, там было пусто.
— Высшая степень забвения, даже спамеры о тебе забыли, — пробормотал он.
Отложив манипулятор на прикроватную тумбу, он ради интереса открыл дверцу тумбы и выдвинул неглубокий ящик. К своему удивлению, он обнаружил там книгу — настоящую, печатную. Это было старое издание, с обтёртыми, лоснящимися боками и растрепанными уголками на обложке. Макс взял книгу в руки, в нос ему ударил аромат старой, лежалой бумаги. Он посмотрел на обложку. Это было произведение старого времени, авторства Льва Толстого, русского. Очевидно, местный, решил Макс.
— Анна Каренина, — прочитал он вслух.
Макс открыл первую страницу и начал читать. Процесс был непривычен, несколько раз он порывался изменить яркость и шрифт, но вовремя одергивал себя. Постепенно текст заполонил все его мысли, и желтоватая бумага уже не коробила взгляд. Он полностью погрузился в события, разворачивавшиеся на страницах. С тихим шелестом Макс перелистывал одну страницу за другой, торопясь узнать, что было дальше. В описании был совершенно незнакомый ему, почти древний мир, знакомство с которым вызвало у Макса чувство, граничащее с восторгом. Герои были по большей части несчастны, наполнены переживаниями и тревогами, полны неуверенности в будущем, находились на грани — ужасная, отвратительная жизнь. Но Макс вдруг испытал почти мазохистское желание перенестись туда, оказаться среди этих героев. Было в их существовании что-то такое, чему он не находил определение. Живость, что ли, некий воздух, некое насыщение, упоённость происходящим, своими бедами и радостями. Макс даже не заметил, в какой момент Тилль приглушил свет и лёг спать, и, только когда от скудного освещения заболели глаза, он оторвался от книги и осмотрелся по сторонам. Интересно, как он не замечал громкого храпа Лапидуса? Малыш Тилль издавал звуки, сравнимые с шумом флипа при взлёте, причём с периодичностью в пару минут он еще и всхрапывал весьма высоко, после чего снова возвращался к привычной тональности. Макс отложил книгу, лёг и закрыл глаза. Сон по-прежнему не шёл. Ещё и этот храп… Он достал сигарету из пачки и вышел на балкон. Ночью стало еще холоднее, Макс поежился. Только собрался вернуться в комнату за курткой, как тень, скользнувшая по соседнему балкону, отвлекла его. Макс осторожно перегнулся и посмотрел. Лира всё ещё не спала. Девушка была в длинном сером халате, свои блестящие серебристые волосы она небрежно заколола на макушке, пару прядей выбивались, и она по привычке поправляла их на ходу. Девушка прошла к двери. Макс удивился — куда она собралась так поздно? Но Лира не вышла, у двери она замерла и прислушалась. Так она простояла минуты три, затем, будто что-то услышав, открыла дверь и выскользнула в коридор. Макс метнулся в комнату, в долю секунды оказался у двери и приоткрыл ее, как раз вовремя, чтобы заметить серую фигурку, исчезнувшую на лестнице. Стараясь ступать как можно тише, он пошёл за студенткой. Тем временем Лира спустилась на первый этаж и прошла на кухню. Там уже кто-то был — из-под двери просачивалась яркая полоска света.
— Надеюсь, не помешала? — услышал он голос Лиры. — Не спится, решила выпить чего-нибудь.
— Есть шоколадное молоко, фруктовый кефир. — Это был голос Маришки, только какой-то усталый и поникший.
Сонная, — решил Макс. Хлопнула дверца холодильника.
— Еще холодный чай: травяной, цветочный и ягодный, — сказала хозяйка гостиницы.
— Цветочный.
Голоса смолкли. Послышался звон чашек, затем звук льющейся воды.
— Вот этот, темный, — снова проговорила Лира.
— Это гречишный.
Макс уже собирался было вернуться в свою комнату, но следующие слова Маришки пригвоздили его к месту.
— У вас любовь с преподавателем, да? — совершенно спокойно, скорее даже буднично спросила она, словно бы из вежливости, чтобы поддержать беседу.
Очевидно, Лира тоже была ошарашена. Она что-то промямлила, затем прочистила горло и сказала уже разборчиво:
— Ничего подобного, глупость. — Она сделала глоток и после паузы зачем-то спросила: — А с чего вы взяли?
— Ну, он же на вас смотрел.
— Мы все на кого-нибудь смотрим, — резонно заметила Лира.
— Понятно, — вздохнула Маришка, — значит, вы не видели, как он смотрел.
Даже осознавая, что они не подозревают о том, что он подслушивает, Макс готов был провалиться сквозь землю. Эта ненормальная Маришка точно не от мира сего, несёт всякую чушь. Правильно, что семья держит её в этой глуши и не пускает никуда. Давно Макс не ощущал подобной злости. Он ждал, что ответит Лира, но студентка молча пила чай.
— Скучно у вас здесь, — наконец проговорила Лира, — никогда не хотели покинуть это место?
— А кто же будет смотреть за гостиницей? — вопросом ответила Маришка.
— Не очень-то она здесь и нужна, как я посмотрю, — осторожно заметила Лира.
— Вы же вот приехали, значит, нужна. — Голос хозяйки прозвучал довольно резко.
В кухне опять воцарилась тишина. Маришка и Лира молча пили чай. Макс буквально осязал неловкость, которая возникла за дверью. Наконец Лира не выдержала:
— Так вы не расскажете, что случилось с профессором Корсаковым?
Маришка ответила словно нехотя:
— Не знаю, дедушка против, как и все остальные. У нас не принято это вспоминать.
— Но ведь без прошлого нет настоящего, — ввернула Лира.
Маришка замолчала. Максу легко представилось, как она задумчиво смотрит в пол.
— Это вы красиво сказали — и, главное, правильно, — проговорила Маришка, — вот только в семье Корсаковых прошлое слишком печальное.
— Я знаю про нападение гипноза на Ларису Корсакову.
— Про это все знают, говорят, это даже в учебные книжки попало.
— В «Современную историю демонологии», — подтвердила Лира, — но мне почему-то кажется, что было еще одно нападение. Ведь так? — очень осторожно уточнила она.
